Меня зовут Аглая - Нина Литвинец

В общем, немецкого языка у нас много. Я не против, мне это легко. Бабушка говорит, что я должна быть способная к языкам, потому что похожа на нее в детстве. А еще мы очень много всего учим про Германию. Сначала было интересно, а потом надоело. Лучше бы про нашу жизнь что-нибудь.

Вот сегодня, например, разбирали, что такое немецкий «айнтопф». Это кушанье из фасоли в большой-большой миске, одновременно и первое, и второе. Его в Германии часто едят те, у кого денег мало, потому что это сытно и выгодно. «Если хотите, – говорит учительница, – давайте скажем в нашей столовой, чтобы приготовили нам как-нибудь айнтопф, они хорошо умеют по-немецки готовить». Все вежливо промолчали. Кому охота есть фасолевый суп, да еще из большой миски?

И тут Фарид как выдаст: «А почему айнтопф? Лагман тоже можно как первое и второе кушать!» Все сразу зашумели, вопросы стали Фариду задавать. Я не пробовала ни того ни другого, но мне почему-то кажется, что лагман вкуснее. Фарид однажды мне персик засахаренный дал, никогда такой вкуснотищи не ела.

А Рита, у нее бабушка в Сибири, в Красноярске живет, крикнула, что и пельмени в бульоне можно есть как первое и второе. Рубен поднял руку и, когда учительница его спросила, сказал, что армяне едят хаш, это такой густой-густой мясной суп, после него уж точно ничего больше не захочешь.

Тут все стали кричать одновременно. Немецкий был пятым, последним уроком, и от разговоров о еде у всех слюнки потекли. Я представила куриный бульон с клецками, который ела вчера у бабушки, а еще «хворост» Катькиной мамы, и мне стало совсем грустно.

«Ну что ж, – сказала учительница, – вы мне подсказали хорошую идею. Давайте устроим вечер интернациональной кухни. Только немецкую тоже не будем забывать, потому что школа у нас все-таки немецкая. Я поговорю с вашими родителями, мы выберем день, и в этот день вы все принесете свою национальную еду, а в столовой ее только разогреют. И мы будем пробовать все блюда, а потом решим, какое самое вкусное».

Всем ужасно понравилось такое предложение. И мы стали с нетерпением ждать вечера интернациональной кухни. Его назначили на последний день перед каникулами, чтобы не помешал учебе. И не вечер это вовсе оказался, а утренник. Но не важно.

Что в тот день творилось! Папа встал в шесть утра и поехал на машине к прабабушке за пирогом с капустой. А потом повез меня в школу, потому что пирог занимал два больших блюда. Мы долго совещались, что лучше приготовить. И решили, что пирог с капустой – это уж точно национальное русское блюдо, и лучше прабабушки его все равно никто не сделает.

В столовой разогревали еду, а мы накрывали на стол. Каждый принес упаковку бумажных тарелок и бумажные стаканчики. Классная научила нас красиво складывать бумажные салфетки, которые она специально захватила из дома. Получилось очень красиво, все такое разноцветное, веселое.

А потом из столовой стали приносить еду. Рита принесла пельмени, их в Сибири очень любят. У нас дома часто бывают на ужин пельмени, когда мама не успевает ничего другого приготовить. Но с Риткиными пельменями их не сравнить, Риткины просто во рту тают. Фарид принес плов и беляши. Оказалось, у него папа узбек, а мама татарка. Плов – это национальное узбекское блюдо, а беляши – татарское. Я дома ела и то и другое, беляши часто делает прабабушка. Но у мамы Фарида все намного интереснее.

Максим принес большую миску салата «оливье». Мы заспорили, можно ли считать «оливье» национальным русским блюдом, название-то у него иностранное. Но Максим сказал, что это только у нас салат называется французским словом, а во всем мире его называют «русский салат». Максим много путешествует с родителями, он знает.

Маша принесла голубцы, а Рубен – долму. Оказалось, это почти одно и то же, только долма – в виноградных листьях. Ее едят в Армении. Мне долма больше понравилась, голубцы мне и дома надоели. Тоня всех угощала драниками, это такие оладьи из картошки, их едят в Белоруссии, у нее бабушка с дедушкой там живут. Драники со сметаной – очень вкусно. Марик принес фаршированную рыбу, у евреев это национальная еда, «рыба-фиш» называется, пальчики оближешь.

Андрей принес пожарские котлеты, у него папа шеф-повар в каком-то ресторане, и котлеты эти – его фирменное блюдо. Действительно вкусно. Но с котлетами вообще получилось интересно. Гасан тоже принес котлеты, только такие длинные, узкие и тонкие. Называется «люля-кебаб», на Кавказе это, кроме шашлыка, самая популярная еда. Шашлык я много раз ела на даче, а вот люля-кебаб – ни разу. Вкусно очень, когда поедем на дачу, попрошу, чтобы приготовили. А еще котлеты принесла Катя, только совсем другие – большие и плоские. У нее второй папа – серб, и это у них национальное блюдо, называется (я даже в тетрадку записала) «плескавица». Мы заспорили, у кого же все-таки котлета – самое национальное блюдо. Но классная сказала, что спорить глупо, потому что блюда разные, а главное – каждое по-своему вкусное. Как у людей. Не важно, какой ты национальности, главное, чтобы был хороший человек. С этим все согласились.

Были еще холодец от Дениса, вареники с вишнями от Оксаны (у нее мама украинка), огромная кулебяка от Лизы, селедка под шубой от Димки, домашняя бастурма от Коли, заливная рыба от Кристины, клюквенное желе от Даши, пирожные с творожным кремом от Лиды. Наверное, я много чего позабыла, потому что через час есть уже совсем не хотелось, только пить. Питье принес каждый для себя, я свой клюквенный морс сразу поменяла с Рубеном на колу, потому что дома мне ее пить не разрешают.

Но больше всех удивил нас Ваня. В суматохе мы забыли про немецкую еду, а как без нее в немецкой школе? Зато Ваня не забыл. Он принес берлинское печенье, это рожки такие хрустящие, покрытые белой глазурью. Мама один раз покупала такое к чаю, но у Вани было домашнее, свежее, и хрустело совсем по-другому. Хоть ничего уже не хотелось вовсе, я все равно две штуки съела. Выяснилось, что Ваня наполовину немец, эти немцы жили в России долго-долго и стали совсем как русские. Настолько, что когда Ванин папа уехал в Германию двадцать лет назад, ему там не понравилось, хотя он и стал успешным менеджером. И они снова вернулись, и Ваня стал ходить в русскую школу. Зато в Германии Ванина мама отлично научилась делать берлинское печенье.

В общем, все получилось здорово. Жалко было даже уходить на каникулы, так много интересного мы узнали друг о друге. Елена Валерьевна сказала, что мы потом еще что-нибудь такое придумаем на национальной основе. Только бы песни петь не заставили, я этого не люблю.

На столах еще оставалось много-много еды, жалко было выбрасывать, но классная сказала, что сегодня они и для учителей устроят праздник, и все учителя попробуют и оценят нашу еду.

А приз за самое вкусное блюдо мы так никому и не дали. Как тут выбрать?

Сегодня ужасный день. Я на перемене даже плакала в раздевалке. Чтоб никто не видел. Сказала, что платок носовой в пальто забыла. А он мне и в самом деле понадобился. Мама говорит, что плакать на людях нельзя. Это значит показывать свою слабость и уязвимость. А если ты уязвимый, этим всегда другие могут воспользоваться. И добиться от тебя чего угодно.