Меня зовут Аглая - Нина Литвинец

Я слушала очень внимательно. Люблю, когда со мной как со взрослой разговаривают. А то вечно: «Глаша, быстро мыть руки!», «Глаша, пора выключать телевизор!», «Глаша, завяжи шарф!». А тут такой разговор серьезный!

– А если бы ты была совсем-совсем богатой, и денег у нас было миллион, ты бы что сделала?

– Ну во-первых, миллион – это не так уж и много. Но если бы у меня действительно было много денег, я бы открыла юридическую консультацию для бедных людей. И бесплатно защищала бы их интересы. Я и сейчас это иногда делаю, но много не могу, мне хозяин фирмы не разрешает. А так я была бы сама себе хозяйка.

– А ты, папа?

– Я бы, во-первых, купил себе хорошую машину. Не самую шикарную, но надежную. А то наша разваливается потихоньку, каждый месяц в сервис мотаюсь. А если бы денег было очень много, я бы ученым помогал, которые с болезнями разными борются. Им ведь много денег нужно на исследования, на лаборатории хорошие.

– И что, все богатые так делают?

Папа с мамой рассмеялись. Но смех у них получился какой-то грустный.

– Да нет, Глаша, в том-то и дело! Самые богатые люди не всегда самые достойные. И тратят они свои деньги на разные глупости. На роскошь бессмысленную, на прихоти дурацкие, на то, чтоб еще богаче стать. Это, наверное, потому, что они совсем недавно сделались богатыми. И не поняли еще, что роскошь в стране, где так много бедных, – это стыдно. А им стыдно не бывает. Некоторые, конечно, что-то и бесплатно строят, помогают кому-то. Но таких мало. Бог им всем судья.

– А разве нельзя отобрать у них богатство и отдать бедным?

Родители снова невесело рассмеялись.

– Можно, конечно. Только они ведь просто так не отдадут. Защищаться будут отчаянно. Отобрать можно силой. Это называется революция. Она у нас уже была в прошлом веке, в семнадцатом году. Очень много крови пролилось тогда. Еще гражданская война была, когда русские стреляли в русских. А в результате простым людям стало не намного легче. Так что революции нам лучше не надо. Будем ждать, когда придет новое поколение. Дети их сейчас хорошее образование получают, может, вырастут достойными людьми.

Я не заметила, как обед закончился. Так интересно было. Даже десерт не помню. Вроде компот какой-то. Мама вернулась к компьютеру, папа прилег на диване с журналом. А я пошла к себе в комнату. Села и стала думать. Представила, что у меня много-много денег. Что бы я с ними сделала? Во-первых, уговорила бы папу с мамой отправиться в путешествие. Куда-нибудь далеко-далеко. И чтобы на пароходе плыть, я еще никогда на большом пароходе не плавала, только на катере маленьком в Черногории. Потом я бы попросила, чтобы мне купили ноутбук маленький. А то у меня компьютер старый мамин, он иногда так по-дурацки зависает, ждешь-ждешь, а он все думает. Еще можно было бы с папой сходить в кафе-мороженое итальянское, это в центре где-то, мы там однажды были. Там столько всякого красивого мороженого, а попробовали мы только «банана-сплит» и «весенний букет». Сколько еще осталось! Можно было бы бабушке купить книги, которые ей хочется. А то она в книжном всегда говорит: «Уйдем отсюда, Глаша, чтобы не расстраиваться». Особенно в отделе, где альбомы всякие красивые продаются.

Больше ничего в голову не приходило, как я ни напрягалась. Одежда у меня есть, «велик» на даче тоже еще ничего, следующий год погоняю на нем, а там можно будет уже взрослый покупать. Ролики, о которых Славик мечтает, мне ни к чему, я кататься не умею и наверняка нос расшибу. Машка мечтает о новом платье на Новый год, но я платья не люблю, а джинсы мне только недавно новые купили, и старые еще вполне ничего. Все равно я в джинсах на Новый год к Катьке пойду, в них удобнее, и под стол можно забираться, если фант такой выйдет. Мы в прошлом году отлично в фанты играли! Очень весело было.

Выходит, мы все-таки богатые, если я больше ничего вспомнить не могу? Я решила спросить маму. Поскреблась тихо в дверь, она крикнула, чтоб я зашла.

– Конечно, мы богатые, – уверенно сказала мама. – Денег, правда, не хватает, но это не важно. Главное, мы все очень любим друг друга. И у нас хорошая семья, дружная. И жить нам интересно и радостно. А что может быть важнее? Далеко не всякий банкир может этим похвастаться. И никаких его денег не хватит, чтобы такое богатство купить. Так что не ломай, Глашка, голову над глупостями! У нас все хорошо!

И я перестала ломать голову. Тем более что зашла бабушка и принесла мне две новые книжки со своего фестиваля.

Последний день занятий перед каникулами. Это уже и не занятия вовсе, а сплошные поздравления. Сначала поздравил Алексей Филиппович, прочел стихи про зиму и Рождество и сказал, что на каникулах мы обязательно должны выучить какое-нибудь стихотворение. На первом уроке после каникул будут поэтические чтения, и каждый свой стих расскажет вслух.

– Ничего себе каникулы, – разочарованно протянул Рубен. Он вообще учить ничего не любит, только телевизор смотреть и в «Плейстейшн» играть. А я компьютерные игры не очень люблю, они какие-то ненастоящие. Лучше уж с папой в шашки, это весело, особенно когда папа жульничает.

Потом нас поздравила математичка. Она ничего не задавала, велела только хорошо отдохнуть, но при этом знания не растерять. Еще она сказала, что во время каникул в школе будет работать кружок логических игр, кто хочет потренировать мозги, пусть приходит. Кое-кто из ребят заинтересовался.

На перемене обсуждали планы на каникулы. Машка счастлива до безумия, они с мамой едут на все зимние праздники в Лондон, и старший Машкин брат тоже. Это им компенсация за то, что все лето на даче просидели, так мама сказала. Максим с родителями летит в Словакию кататься на лыжах, это здорово, хотя Максим лыжи не очень любит, ему больше снегоход нравится, только папа его за руль пока не пускает. Ваня будет кататься на лыжах на даче, у них такой дом, что и зимой можно жить, и участок большой. А у нас на даче зимой плохо, то есть жить, конечно, можно, потому что тепло, и вода горячая есть, но все равно как-то не очень. У нас веранда большая, вся плющом заросшая, летом все самое интересное на ней происходит, а зимой на веранде нельзя.

Тоня с родителями поедет к дедушке с бабушкой в Минск, у дедушки там юбилей, и все родственники собираются. Будет большое торжество, сначала официальное, потому что Тонин дедушка в Минске большой начальник, а потом неофициальное, в семейном кругу. Тоня дедушке полотенце вышила, настоящим белорусским узором, ей мама только вначале немного помогла.

Марик с родителями будет отдыхать в пансионате под Москвой. Он не очень доволен, потому что в музыкальной школе на каникулах устраивают два больших концерта, обидно будет их пропустить. Родители, правда, обещали его на концерты привезти, но Марик слабо в это верит. Он сказал, что если все-таки будет выступать, то нам пришлет «эсэмэски», чтобы мы пришли его послушать.