Возвращение Пираньи - Александр Бушков

– Коли попала собака в колесо... – вздохнул он.

– То пищи, но бежи, – подхватил не без облегченияГлаголев. – Поскольку Кацубу я знаю давно, то без труда трактую евонноеугрюмое молчание как знак согласия. Поскулили? Давайте теперь делом заниматься.

– Куда? – мрачно поинтересовался Кацуба.

– Санта-Кроче, – сказал Глаголев.

– Не было печали... Каперангу все равно, а вот меня тамкое-где кое-кто мертвым считает...

– Не ной, – поморщился Глаголев. – Во-первых, тытам не на местном телевидении выступал с популярнейшей шоу-программой,во-вторых, развлекался на юге. А сейчас предстоит работать в северныхпровинциях, конкретнее говоря, к северу от Уакалеры. Очень мало шансовнаткнуться на знакомых.

– Ну, если севернее Уакалеры... – с видимым облегчениембуркнул Кацуба. – Тогда, смотришь, и обойдется...

– А я тебе что говорю? – пожал плечами Глаголев. –И, главное, тебя особенно инструктировать не надо. Впрочем, и нашего каперанганет нужды отдавать на пытки спецлекторам... Кирилл, вы вообще-то о республикеСанта-Кроче что-нибудь знаете?

– Исключительно в военном аспекте, – сказал Мазур,взвешивая слова. – Сами знаете, как это бывает, – время от временипробегаешь сводки и дополнения, но краем глаза. А вообще... Ну, экономика суклоном в аграрный сектор, медные рудники, алмазы и опалы. Бывший диктатор, донАстольфо Гресснер, – личность некогда известнейшая, местное прозвищеНумеро Уно[1], имел до тридцати процентов дохода с любой фирмы ифирмочки, вплоть до лавок и провинциальных бензоколонок. Шестнадцать лет назаднаконец сбросили, через полгода изрешетили в Каракасе, считается, что этосделали посланцы возмущенного народа, но у нас всерьез подозревают янкесов – тене любят оставлять в живых свергнутых диктаторов, которым о них многоеизвестно: взять хотя бы Трухильо, Ки, иранского шаха... Что еще? За этишестнадцать лет произошла известная либерализация, диктаторов давненько непоявлялось – хотя в джунглях, насколько я помню, болтаются очередные герильеро.В последние годы наладилось кое-какое военное сотрудничество, поставляем боевыевертолеты, легкое стрелковое и БМП... да, там есть немаленькая русская колония,потомки белоэмигрантов. Много бывших офицеров в тридцать четвертом участвовалов войне Санта-Кроче с соседями, сейчас потомки русских держат три четвертирыбодобывающего флота и перерабатывающих заводов. В советские времена об этомне упоминалось, но община сильная, даже при доне Астольфо действовало секретноепредписание: липовых дел русским не шить, а привлекать только за реальныепрегрешения. По меркам тех времен – царская милость...

– Ну вот, – удовлетворенно хмыкнул Глаголев. –Какие тут, к ляду, инструктажи? Вы и меня еще поучить сможете... Насколькопомню, в Санта-Кроче вы не р а б о т а л и, но у соседей однажды отметились?

– Было дело, – с привычной осторожностью обронил Мазур.

– Не жеманничайте. У нас у всех есть соответствующий допуск,я имею в виду – «Пурга-четыре». Мне хочется, чтобы сеньор Франсуа послушал.Нужно, чтобы он послушал.

– Ничего особенного, право, – сказал Мазур. –Четырнадцать лет назад. Там была военно-воздушная база янки, и на нее однаждыперегнали очень интересный разведывательный аэроплан, если нужна конкретика –«Джи-Эр-двенадцать». У наших давно текли слюнки касаемо кое-какой начинки... Вобщем, наземные подходы «беретки» держали неплохо, а про водные подступы как-тоне подумали. Классическая ситуация – когда контрдиверсионные меры решают не к ом п л е к с о м, а вразнобой. Я точно не знаю, но создалось стойкоевпечатление, что их главный особист был классический сухопутчик... Там естькаскад озер на прилегающей реке, нечто вроде Серпентайна в Гайд-парке, но,разумеется, в более величественных масштабах. Ну, ничего из ряда вонвыходящего, стандарт. Мы прошли по этому каскаду всемером, вернулись, правда,вшестером, но тут поработали не «беретки», а кайманы. Сняли с «птички» всенеобходимое, потом немного нахулиганили на базе и ушли без всплесков. Говоря совсемчестно, все свалили на герильеро – их там чуть ли не в каждой стране как собакнерезаных, и, как бы они ни оправдывались, никто не поверит. Правда, как мыпотом узнали, их тамошний команданте вовсе не оправдывался, наоборот, орал навесь мир, что это он и устроил диверсию против прогнившего американскогоимпериализма, а ребята у него такие орлы, что имели любых янкесов в хвост игриву...

Франсуа и генерал переглянулись.

– Совсем хорошо, – с неподдельной радостью оборонилнегр отечественного розлива. – Практически именно это вам и предстоитсделать... я имею в виду, практически то же самое. Даже с некоторыми выгоднымидля вас отличиями. Четырнадцать лет назад вы нелегально ползли по дну. Сейчасотправитесь вполне даже легально, более того, с дипломатическими паспортами. Снашими дипломатическими паспортами, с российскими. В Латинской Америке кдипломатическим картонам отношение самое трепетное, уважительное, правда, не отвысоких моральных качеств и не от особой цивилизованности – прагматики-с.Слишком часто там в иностранных посольствах прячутся экс-президенты, политики сгенералами и прочий заметный народ. Дипломатический паспорт – это магическийжезл.

Мазур и сам это знал, но прилагал героические усилия, чтобыне отвисла ненароком нижняя челюсть. Разведчик с диппаспортом – это рутина,классика, заезженная до пошлости уловка. Однако снабженный диппаспортом боевик,которому с большой долей вероятности предстоит прокручивать силовойвариант, – нечто по уникальности не уступающее снежному человеку или бриллиантувеличиной с кулак. По крайней мере, в этой стране. Такое случалось только приИосифе Виссарионовиче, да и то в бурные тридцатые. Что они здесь играют, матьих так?

– Разумеется, аккредитованы вы не в Санта-Кроче, –невозмутимо продолжал Франсуа. – Немного подальше. Но там, где вы обаимеете честь быть аккредитованными, наше посольство из кожи вон вывернется,чтобы заверить весь мир в вашей полной дипломатической аутентичности. – Оносклабился. – Мужики, вы когда-нибудь работали в столь райских условиях?Да это же пляж, Капакабана...

– А конкретнее? – спросил Кацуба.

– Извольте. – Франсуа оглянулся на генерала.

Тот извлек из своей папочки нетолстую стопку листов большогоформата. Сверху лежала географическая карта, что таилось под ней, поканеизвестно.

Глаголев покачал листки на весу, выжидательно глядя на двухновоявленных дипломатов. Оба торопливо стали освобождать стол от следов пивногобанкета, сгружая бутылки на пол.

– Аккуратней, не брякайте, – осадил их Глаголев. –Отсюда, конечно, ни один посторонний звук сейчас не вылетит, но все равно,имейте почтение к благородному напитку. Полные налево, пустые направо, можетенаоборот, дело ваше. Руки от воблы не рвитесь отмывать, все равно этот комплектбумаг через часок пойдет в печь... Хотя, конечно, вытереть руки стоит, у вас,надеюсь, носовые платки найдутся? Вот и отлично...