Не для тебя моя роза цвела - Алёна Русакова

Скворцов покраснел.

– Ну вот, Зинаида, берлогу мою холостяцкую увидела.

– Берлога как берлога, обычная. Я поставила у тебя в кухне на плиту чайник. Наверно вскипел.

Но чаю попить не удалось. Примчалась Ирма Семеновна.

– Зинка! – забежала нагло женщина прямо домой к Скворцову.

– О, ну вот она! – махнула рукой. -Полюбуйтесь, так и знала, что тут. Чего смотришь? Уже с вещами поди к нему въехала?

– Ирма Семеновна…

– А понятно, чего тебя сын мой бросил! И этот тоже! Расселся тут!

– Ну расселся, у себя дома сижу. Ирма Семеновна, не оскорбляйте Зинаиду!

Но влетевшую без приглашения женщину было уже не унять. Ногами затопала, головой замотала, расплакалась. Зинаида схватила ее в охапку и утащила за дверь.

***

– Не отдам! Не пущу к нему! – срывалась на крик Ирма. – Наша ты! А чего он? Подумаешь улыбается! А мутузить начнет? Дитёв из-за стола гнать? С Демкой понятно было все! Тебя же не обижал!

– Да не склеить разбитую чашку с Дёмой вашим, мама! И хватит о нем!

Зина закусила губы и принялась ходить из угла в угол.

– Обещай мне! В глаза смотри! Памятью своей покойной матери поклянись, что с им не будешь путаться! – требовала Ирма.

– М-мм, поделку надо, – вставила слово в непрекращающийся монолог свекрови Зина.

– Совсем стыд потеряли! Не успели развестись, как к нему бегаешь! Пока дети в школе да? Какую поделку?..

– Поделку в школу, – зажурчал голос Зины. – Обоим. Кирюшке я сделаю. А вот Семочке не успею.

Ирма Семеновна постояла, поплакала, высморкалась в кончик своего платка и наконец "переключилась".

– Сёмке я помогу!

Веру он у библиотеки караулил, поглядывая на часы. Как с автобуса слез, сразу сюда прибежал. В руках два пакетика, в одном он цветы спрятал. Чтобы прохожие не увидели. Цветы – подешевле брал, у бабулек.

Однако, пока тут стоял, заметил, что с ним поступили несправедливо: в палисаднике в клумбе росли точно такие-же цветы, как и те, что купил.

– Ну и как их дарить? – раскрыл он рот в изумлении.

Так и стоял, топтался у палисадника, когда у библиотеки остановился незнакомый, дорогущий по виду автомобиль. Из него вывалился лысый дядька в костюме. Обошел машину и вытащил из салона корзину цветов. Цветы выглядели дорого. Лысый с корзиной прошагал к библиотеке и скрылся внутри здания.

…Демид ждал, он не гордый. И дождался.

«Поди проверка к Верке приехала, из райцентра? Чтоб Верке, да такой, да цветы?»

– И заберите свои цветы! – послышался возмущенный Веркин голос. Демид наблюдал с интересом.

Из здания выскочил лысый, следом – Верка, с корзиной. Бросила на крыльцо корзину.

– Вы – ненормальная! – обернулся к ней «лысый».

– А вы, вы! Вы не за ту меня приняли! – как гарпия, прокричала Вера.

Взревел джип и умчался по дороге, поднимая пыль. Вера с горящими от ярости глазами стояла и смотрела вслед.

– Подлец такой!

Демид пошуршал пакетиком, чтобы привлечь к себе ее внимание.

– Вера-а-а-а? Тада-ам! Вот и я!

Вера очнулась и повернула голову.

– Ты-ы?

– Я, я, да ты не ори. И так разоралась тут, попривлекала внимание. Пошли в библиотеку, там поговорим.

Корзину цветов Демид зачем-то занес в здание. Розы же дорогие, он сегодня приценивался, а тут их вон сколько, живые деньги, не пропадать же добру.

– Ты зачем их сюда принес?

– Пусть стоят. Тебе не нужны, так и быть, я возьму. Верунь, а кто это был?

– Это? – ходуном ходила от возмущения худущая грудная клетка Веруни-библиотекарши. – Это погрязший в своем эгоизме буржуй! Нет, это калика перехожая! Нет, это Обломов в самом мерзостном своем воплощении! О, как я возмущена! Шельмец, идиот, болван!

– Чего ему надо было? Вер, я соскучился. Смотри чего покажу.

Демид торопился. С дороги поесть бы. Посему подошел к любимой и протянул ей свой паспорт.

– Смотри!

Вера стояла хмурая.

– Развелся я! – присел перед женщиной в полуприседе Дёма и как Петрушка, раскинул руки в стороны.

– Ну как?

Цветы из пакета он так и не вытащил. Позориться не захотел. Верочка теребила пуговицу на своей кофте.

– Представляешь? Повадился ко мне тут один ездить. За книжками. Из городу. Ну ты веришь в это несоответствие, нет? Зачем ему из города, да за книгами, сюда приезжать?

Дёма нахмурился.

– Потом он шоколад стал возить. Сегодня цветы. Цветами решил видимо ограничиться, позвал в ресторан!

– В ресторан? Какой ресторан? А ты?

– А я! – закудахтала возмущенно Верочка. – Я, я пощечину ему дала!

– Дала…

– Нет, ну а что он возомнил о себе?!

Демид почесал кадык свой, сглотнул.

– Верунь. Ну теперь то ты пойдешь за меня? – протянул он руки и занес их над талией своей «обоже».

– Ну конечно нет, ты с ума сошел!

Вера выкрикнула это на эмоциях и замолчала, услышав тишину в ответ.

– У меня тут… Вон что происходит, а тут ты, со своими возвращениями. Ты же бросил меня! Оскорбил. Я теперь никогда не смогу тебя простить!

Зинаида второе ведро грибов уже насобирала и решив, что хватит, вышла из леса к домам. Тут ей и встретился бывший муж. Сидит на высоком пригорке, ногами болтает.

– Ага, так и знал, – кивнул он головой и демонстративно на часы посмотрел, когда она мимо прошла.

– Чего ты знал? – пробурчала Зина.

– Подловил я вас, со Скворцовым. Думали, самые умные?

Зинаида остановилась, поставила на землю вёдра.

– С ума рехнулся? Чего ерунду болтаешь?

– Меня не обманешь! – погрозил пальцем Демид. – Двенадцать минут назад Скворцов из этого леса вышел, а теперь ты! Договорились по очереди возвращаться.

– Чего-о-о? – рассердилась Зинаида. – Ты что такое городишь, слушать тебя противно!

– Это мне противно должно быть! Как знать, может не своих я растил!

Вне себя от обиды Зинаида хотела запустить в бывшего ведром, пусть и с грибами, да только грибов жалко стало. Продукт всё-таки. Лучше она эти грибы зимой к картошке пожарит, чем сейчас на лодыря болтливого вываливать будет. И пусть болтает. Собаки лают, караван идет.