Источник счастья. Misterium tremendum. Тайна, приводящая в трепет - Полина Дашкова

Если раньше Федор был рядом с профессором по собственномужеланию, то после вступления в ложу это стало его обязанностью, миссией.

Федор втайне надеялся, что Матвей Леонидович исчез навсегдаи теперь он свободен. Да, свободен, однако совершенно беззащитен. Мастер имелколоссальные связи. Он мог бы спасти самого Федора и семью профессора отголода, от ареста. Другое дело – какой ценой? Впрочем, голод и страхстановились все сильней, а вопрос цены таял, растворялся в убогих советскихбуднях.

В апреле появился один из братьев ложи, белокурый молодойчеловек Гайд. До исчезновения Мастера этот Гайд выполнял при нем функции то лисекретаря, то ли слуги. Федор думал, что Гайд (охранник) – условное имя, данноепри посвящении, но оказалось, это настоящая фамилия молодого человека.

Гайд встретил Федора возле госпиталя и привел его в гостиницу«Метрополь». Там, в просторном номере с видом на Манежную площадь Белкинсначала отправил Федора в ванную комнату, велел вымыться, побриться,переодеться.

Из крана лилась горячая вода. Душистое французское мыло,бритвенный прибор, мягкие белоснежные полотенца показались Агапкинугаллюцинацией. На скамеечке лежала стопка белья и одежды, все новое, добротное,точно подобранное по размеру.

Когда он вышел, чистый, пахнущий одеколоном, Мастер огляделего с одобрительной улыбкой.

– Это еще не все, Дисипль. Откройте шкаф. Откройте, нестесняйтесь.

Черная кожанка ничем не отличалась от тех, что носиликомиссары и чекисты. На ощупь кожа оказалась мягчайшей, приятно было сунутьруки в рукава и увидеть себя в зеркале.

– Вы, Дисипль, с завтрашнего дня заступаете на службу в ЧК,– спокойно сообщил Мастер, – в большевистскую партию вступать необязательно,это мелочи. Через час сюда явится человек, которому вы можете доверять почтикак мне.

Это «почти» прозвучало тускло и невыразительно. Далее Мастерстал подробно расспрашивать о профессоре Свешникове. Федор объяснил, что сейчасздесь никакими научными исследованиями заниматься невозможно. Чтобы прокормитьсемью, Михаил Владимирович работает в госпитале сутками, к тому же на негодавит постоянный страх. Таню, как жену белого офицера, в любой момент могутарестовать. А для опытов нужен душевный покой.

– Но ведь не арестовывают, – мягко заметил Мастер, и глазаего блеснули. – Татьяна Михайловна спокойно учится, работает, растит сына.

Взгляд и тон Мастера не оставляли сомнений, что в этом естьего, Белкина, заслуга. Федор понял: Матвей Леонидович успел приобрести в новомправительстве достаточно сильное влияние и связи, и все-таки быстро, чутьслышно пробормотал:

– Лучше бы уехать за границу. Здесь невозможно. МихаилВладимирович им служить ни за что не станет. Мы бы сбежали, но ребенок слишкоммал, а в поездах тиф, холера, грабежи, документы на выезд стоят страшно дорого.– Он прикусил язык и густо, жарко покраснел.

Мастер ласково тронул его за плечо.

– Дисипль, ваше постоянство достойно рыцарского романа. Высказали «мы», как будто речь идет о вашей семье, о жене и ребенке. Неужели досих пор ни тени взаимности?

– Не знаю. Она ко мне привязана сильно, однако, если я пойдуслужить в ЧК, станет презирать. Для нее и для профессора эта организация –воплощение зла.

– А для вас?

– Не знаю. Наверное, для меня тоже. Почему я должен тамслужить?

– Потому, что сейчас это единственный способ уцелеть,сохранить собственную жизнь и жизни дорогих вам людей. Дисипль, у вас нетвыбора. Я дал вам выговориться, теперь успокойтесь и слушайте.

Они вышли на балкон, закурили, и Мастер стал говорить оченьтихо.

– Для большевиков успешный захват власти стал полнойнеожиданностью. Они растерялись, ошалели, управлять государством никто из нихне умеет, и они занимаются своим привычным делом – грабежом. От банальной бандыони отличаются лишь тем, что выдают грабеж за особую форму управлениягосударством. Они отнимают деньги у богатых и обещают отдать бедным. Бедныеверят обещаниям.

– Но это не может продолжаться долго. Бедные поймут, чтообмануты, – прошептал Агапкин.

– Не поймут, – слабо улыбнулся Мастер, – никогда ничего онине поймут. Миф удобен для мозгового пищеварения. Он логичен. В нем заранеевыстроены все причинно-следственные связи. А правда почти всегда несъедобна,может вызвать заворот мозгов. Ленин виртуозно владеет искусством создавать мифыи манипулировать ими. Он феноменально хитер, у него острое чутье. Вам придетсяискренне полюбить его, иначе он вам не поверит.

– Так это он сейчас сюда явится? – с кривой улыбкой спросилАгапкин. – Сам Ленин, что ли?

Мастер весело рассмеялся.

– У меня, конечно, серьезные связи, но не настолько. Нет,Дисипль. Сам Ленин сюда не явится. Но вам с ним предстоит иметь дело. Человек,с которым я вас познакомлю, тайный советник Ленина, его доверенное лицо.

Федор только сейчас заметил, как Мастер похудел, помолодел.На осунувшемся лице глаза казались крупней и выразительней.

Гайд ушел и вернулся с двумя кульками. На низком журнальномстолике появился настоящий ситный хлеб, сливочное масло, твердый швейцарскийсыр. Гайд нарезал его тонкими ломтиками.

– Не спешите, – предупредил Мастер, – вижу, как вы голодны.Разговор предстоит важный, и если у вас разболится живот, это будет совсемнекстати.

В дверь постучали. У Федора вспотели ладони. Но вошел всеголишь лакей с чистыми чашками и горячим кофейником на подносе. Как только онудалился, дверь открылась опять. На пороге стоял высокий, очень худой господин.Именно господин, потому что «гражданином» или «товарищем» его никак нельзя былоназвать. Слишком тонкое, точеное, очевидно дворянское лицо. Большие черныеглаза смотрели внимательно и приветливо. Ни тени безумия, фанатизма,жестокости, разве что следы хронического недосыпания. Тонкая шея и оттопыренныекруглые уши придавали ему нечто детское, мальчишеское и делали еще обаятельней.

– Бокий Глеб Иванович, – представился он.

Бокий руки не подал. Он никогда никому не подавал руки,избегал прикосновений. Впрочем, с Белкиным они обнялись и расцеловались, какстаринные друзья. Сели за стол и заговорили о пустяках. Бокий называл Мастера«Мотя», тот обращался к нему «Глебушка».

Глеб Иванович был заместителем председателя ПетроградскогоЧК, Урицкого. В Москву приехал на два дня, остановился здесь же, в «Метрополе».Из разговора Федор понял, что Бокий привез целый список, намерен просить Ленинаотпустить за границу известных людей, в том числе нескольких великих князей.Мастер просматривал список, качал головой, комментировал каждую фамилию.