Шестерня - Василий Борисович Блюм

- сглотнув, произнес Бегунец с трепетом.

- Так и попал. - Довольный понятливостью собеседника, Шестерня кивнул. - Кстати, что за водяницы-то, вы ж так и не сказали?

Под впечатлением от услышанного, Зубило лишь отмахнулся.

- Мошки.

- Мошки? - Настала очередь удивляться Шестерне.

- Ага, мошки, - подтвердил Бегунец. - Ну, или жучки. Плетут под сводами нити, напитывают едкими выделениями.

- Это зачем? - спросил Шестерня с подозрением.

- Питаются, - произнес Зубило по-прежнему невыразительно.

- Точно, питаются, - согласился Бегунец. - Вообще-то они мелочью всякой питаются, слизнями там, каменными блохами. Капли красивые, вот всякая бестолочь на них и прет. А там дело за малым. Раз дотронулся - мышцы отнялись. Да что я рассказываю, ты и сам знаешь. Если случайно коснуться, ничего, пожжет разве, но ежели хорошенько приложиться, или головой попасть - пиши пропало: сердце остановится, дыханье оборвется. Ну а там водяницы подтянутся, соки высосут. А вообще они безобидные, красивые даже, если фонарем подсветить...

Бегунец замолчал, погрузился в раздумья. Шестерня же втянул голову в плечи, поспешно вскинул глаза, отыскивая жуткие нити. Ничего себе, новости! Под самой деревней развелась нечисть, а эти и в ус не дуют, идут - языками молотят. Остановится сердце... Прервется дыханье... Ну уж нет. Дойти до деревни, узнать где пройти покороче, и назад. Пока какая-нибудь мерзость нитями не спеленала, да чего не высосала.

ГЛАВА 3

Очередной поворот, и впереди засияло пятно выхода. С каждым шагом пятно приближается, а свет набирает силу. Еще немного, и стены разошлись, а свод поднялся. Шестерня замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, завертел головой. Пещера просторна, однако свод, что, взлетая к краям, дальше постепенно провисает, словно огромная каменная капля, а в центре и вовсе соединяется с основанием тонкой ножкой, съедает лишнее пространство, создает ощущение уюта и надежности.

От расставленных группками тут и там фонарей сочится слабый свет, достаточный, чтобы разглядеть окрестности, однако дальняя часть пещеры размывается, теряется во мгле. В стенах неподалеку заметны отверстия тоннелей, некоторые ведут в пещеры поменьше, другие больше похожи на норы, нагнись - с трудом втиснешься. Ближе к стенам, обнесенные оградками, раскинулись огородики: тонкие белесые нити, иссиня-черные листья, красноватые рубчатые плоды...

Шестерня покосился на спутников, что замерли в почтительном молчании, хмыкнул:

- А вы неплохо устроились!

Парни смущенно заулыбались. Зубило с достоинством произнес:

- Живем - не бедствуем.

- Сами себя кормим, сами и обеспечиваем, - добавил Бегунец бодро.

Шестерня повертел головой, сказал в раздумье:

- Только в толк не возьму, как вы это вырастили, на камнях-то?

Бегунец развел руками, сказал с виноватой улыбкой:

- По правде сказать, с землей помогли пискуны. Нам только и осталось - семена найти, да засеять. Без пискунов пришлось бы таскать землю из глубинных пещер. Да и истощилась бы быстро.

Перехватив непонимающий взгляд гостя, Зубило преисполнился гордости, довольный, что нашлось чем удивить столь смелого и повидавшего виды мужа, произнес:

- Вижу, тебе это в диковинку. Вон они, красавцы, смотри. - Рука поднялась, указывая куда-то вверх.

Взглянув в указанном направлении, Шестерня сперва ничего не понял. Ближе к краям свод плотно усеян булыжниками, острыми, больше похожими на зубья, словно это вовсе и не пещера, а рот огромного чудовища, что вот-вот сомкнется, раздавит, перетрет залетевшие на огонек былинки из плоти и крови. Но если умерить фантазию, непонятно о чем говорили спутники. На вид - обычные камни, разве только удивительно схожей формы, да покрыты какой-то серой плесенью.

Шестерня уже собрался отвернуться, когда один из камней шевельнулся, за ним дернулся другой, третий. Послышался негромкий писк, сверкнули сердитые глазки - бусины. Оторвавшись от свода, упал комок, расплескался о камень под ногами, за ним шлепнулись еще несколько, и все затихло. Ни движения, ни звука. Лишь потянувший от земли кисловатый запах напоминает об удивительном превращении.

Шестерня передернул плечами, сказал с плохо скрытым омерзением:

- Водяницы, пискуны... Не многовато для одной деревни?

Бегунец всплеснул руками, воскликнул:

- Это еще что! Вот, если пойти в дальние пещеры - еще не такое увидишь.

Шестерня выставил перед собой ладони, поспешно произнес:

- Верю, верю. Обязательно сходим... когда-нибудь. А сейчас давайте в деревню.

Опасливо поглядывая вверх, где грудой серых камней замерли пискуны, Шестерня сделал шаг, когда колено вспыхнуло болью. Охнув, он схватился за ногу, замычал.

- Осторожнее, - два голоса прозвучали одновременно, - не ударься о заслон!

С трудом выбирая из вертящихся на языке выражений осмысленные слова, Шестерня процедил сквозь зубы:

- Надеюсь, это последняя неожиданность за сегодня. - Вглядываясь в размытое от выступивших слез конструкцию камней и металлических полос под ногами, поинтересовался: - Что за жуткое нагромождение?

Зубило сказал серьезно:

- Это преградный вал. Защита от непрошенных гостей.

- Оно и видно, - процедил Шестерня, потирая ушибленную ногу. - Ладно еще, на уровне колен поставили, не догадались на локоть выше поднять, а то б...

Бегунец сказал со вздохом:

- Поставили б выше, да только пользы нет.

- Отчего ж, - буркнул Шестерня едко, - весьма себе польза. Приходит, значится, к вам путник, а тут ему - раз, и в... глаз!

- Ты не понял, - пояснил Зубило хмуро. - Это не от путников преграда. От иглошерстней.

Шестерня сплюнул, сказал с досадой:

- На первый раз ладно, сам виноват, не заметил, но на будущее - предупреждайте. А насчет преградного вала... - Он скептически оглядел сооружение. - Не повторяйте чужой дурости, даже если красиво звучит. Это не вал, это куча мусора, брошенная посреди тропы непонятно за какой надобностью.

Бегунец ахнул, запротестовал:

- Так ведь это...

Шестерня прервал, сказал строго:

- Ни слова больше. Я еще не успел войти в деревню, а порядком покалечился. Больше никаких новостей. По крайней мере до ближайшей чарки хорошего хмеля.

- Но ты не понимаешь! - воскликнул Зубило ошарашено.

- Двух! - добавил Шестерня мстительно. - Двух чарок. И не говори, что у вас не варят хмель. Все одно не поверю.

Насвистывая, он двинулся вперед. Парни переглянулись, Зубило закусил губу, Бегунец развел руками. Однако перечить суровому гостю никто не решился, и вскоре они уже спешили следом, догнав, пристроились рядышком, по обе стороны и чуть впереди, готовые предупредить, направить, ответить на любой вопрос.

Шестерня с интересом всматривался в приближающиеся дома. Если в родной деревне здания располагаются вряд, вдоль коридора, естественным образом образуя улицу, то здесь домики лепятся к