Московские каникулы - Андрей Ирмович Кузнецов

Не беспокойтесь, я пойду.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Вы долго пробудете в Москве?

Е л е н а. Завтра уеду.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Где вы остановились?

Е л е н а. У тетки. (Машинально.) Большая Полянка, десять, квартира двадцать два…

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Хотите, я провожу вас?

Е л е н а. Нет, я одна… (С надеждой.) Скажите, а вдруг… ошибка?..

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Я получила все документы.

Пауза.

Е л е н а. Мы никогда больше не увидимся. Прощайте.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Вероятно, я бывала несправедлива к вам. Наверно, по-своему вы любили Валентина.

Е л е н а. Да. Любила. По-своему.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Но вы еще молоды… Когда-нибудь вы поймете, что значит страх потерять сына. Отдать его болезни, чужой женщине, войне — это почти все равно. Отдать то, что дороже самой себя, и остаться навеки одной! Я и врагу не пожелаю этого страха!.. (Помолчав.) Простите меня, если сможете…

Елена молча уходит. Евгения Аркадьевна — вслед за ней.

Пауза.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а  возвращается и останавливается в задумчивости у окна.

(Решительно.) И все-таки я должна была так сделать!

Слышится стук входной двери.

(Испуганно.) Так рано? (Поспешно достает халат и надевает его поверх платья.)

Весело насвистывая, входит  Д о н н и к о в. Он в форме рядового красноармейца.

Д о н н и к о в. Я сегодня отпросился у военкома пораньше. Хочу наконец засесть за работу.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Ты поднялся на лифте?

Д о н н и к о в. Да, а что?

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Просто не люблю твою привычку взбегать одним духом на пятый этаж.

Д о н н и к о в (смеясь). Это единственный вид спорта, которым ты разрешала заниматься. Теперь и на него запрет?

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Бегай, пожалуйста, пока сердце не испортишь. (Помолчав.) Обедать будешь?

Д о н н и к о в. С большим воодушевлением.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Ну, не уверена.

Д о н н и к о в (шутливо). Мамочка, ты перестала в меня верить?

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а (решившись). Здесь была твоя Елена…

Д о н н и к о в (испуганно). Что?!

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а (с раздражением). По-моему, я достаточно ясно выражаюсь. Приехала из Харькова справиться, почему ты не отвечаешь на ее письма.

Д о н н и к о в. Следовало ожидать… И что же ты ей сказала?

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Она очень изменилась с лета. Подурнела.

Д о н н и к о в. Что ты ей сказала?

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. А что я должна была сказать этой настырной девчонке?

Д о н н и к о в. Но почему она меня не дождалась?

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Тебя это огорчает?

Д о н н и к о в (пожав плечами). Рано или поздно придется с ней объясниться…

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а (значительно). Слушай меня внимательно, Валентин. Я все взяла на себя.

Д о н н и к о в. Если ты прогнала ее…

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Я поступила так, как мне подсказало мое материнское сердце!

Д о н н и к о в. Ну, говори же, не тяни! И без громких фраз, пожалуйста.

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Я сказала Елене, что ты отправился на Карельский перешеек и погиб геройской смертью.

Д о н н и к о в (поражен). Ты с ума сошла!..

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Разве не этого она хотела?

Д о н н и к о в. Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?!

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Не кричи на меня! Я твоя мать, и я имею право думать о твоем будущем. Эта девица с ее тупой настойчивостью испортила бы тебе все — от здоровья до карьеры. Ведь ты не любишь и боишься ее. Ты не ответил ни на одно из ее покаянных писем. Разве я не права?

Д о н н и к о в. Но сказать, что я погиб…

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Только так! Чтоб навсегда лишить ее надежды заполучить тебя!

Д о н н и к о в. Это жестоко!

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Так беги догони ее! Я и адрес узнала. Ты легко найдешь. Расскажи ей правду, во всем обвини меня… Она тебе поверит… Чего же ты стоишь? Беги!

Д о н н и к о в (горько). О, ты прекрасно понимаешь, что я не посмею появиться у нее писарем из райвоенкомата, куда ты меня упрятала, упрятала от войны! (Опускаясь на стул.) Ненавижу! Что ты наделала…

Е в г е н и я  А р к а д ь е в н а. Навсегда избавила тебя от прошлого!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Просторная, оклеенная светлыми обоями комната в доме Стоговых в Родниках. Слева на переднем плане — кушетка, ночью на ней спит  В а л ь к а. В углу, возле печки, входная дверь. Справа на переднем плане — дверь во вторую комнату, возле нее висит телефон. У задней стены — книжный шкаф, письменный столик. Посредине комнаты, под лампой с оранжевым абажуром — обеденный стол, накрытый узорчатой скатертью.

Ненастный день. Слышно, как в окно стучит дождь.

За столом сидит  Н и н а, гадает на картах. Входит  Л и д а  в дождевике с капюшоном и в резиновых сапогах.

Л и д а. Дежурите?

Н и н а (глубокомысленно рассматривая карты). Пришла Елену навестить и застряла. Льет?

Л и д а (со злостью). Хлещет! Все валки прибьет. Валентин где?

Н и н а. Соскучилась?

Л и д а. Дело есть.

Н и н а. В магазин побежал. (Смотрит в окно.) Опять проселки развезет — ни пройти к нам, ни проехать. (Смешав карты.) Вот задача — все-то мне выходит дальняя дорога да трефовая любовь, сколько уж лет… А я из Родников дальше Новосибирска никуда не выезжала.

Л и д а (сняв дождевик). И то девяносто километров. А любовь?

Н и н а (вздохнув). Какая может быть любовь у замужней женщины с пятнадцатилетним стажем? И вообще… Есть она, любовь? Ее поэты выдумали, чтоб писать было о чем.

Л и д а (скинув сапоги, в чулках подходит к двери в комнату Елены). Спит?

Н и н а. Должно, спит, раз тихо.

Л и д а. Степан Игнатьич был?

Н и н а. Зайдет после обеда. Да у нее уже почти прошло. Погадать тебе?

Л и д а. Зачем? Любви нет, сами говорите. А про дорогу свою я и без карт знаю.

Н и н а. Ох, не гордись, Лидка. Жизнь — она покладистых любит.

Л и д а (невинно). Покладистые — это куда их положат, там они и лежат?

Н и н а. Вот стукнет тебе тридцать пять — поглядим, как ты с судьбой-то задираться будешь… И от Вальки ты еще наплачешься. Он тебе покажет любовь с большой буквы…

С улицы входит  К и м. Ему двадцать лет, тонкое смуглое лицо с небольшими усиками. Даже распутица и тысячи километров, отделяющие Родники от Москвы, не заставили Кима изменить моде.

К и м. Доктора Стогову можно?

Л и д а. Она больна.

К и м. У меня письмо к ней. И ответ нужен.

Л и д а. Жди, пока проснется. Макинтош сними — натечет.

Ким послушно снимает макинтош. Через плечо у него висит фотоаппарат с блицем.

(Насмешливо.) Ножки промочил…

К и м (спокойно). Лучше промочить ноги, нежели выглядеть чучелом.

Л и д а (вызывающе). Это еще вопрос, кто из нас чучело!

Голос Елены: «Кто там, Нина Ивановна?»

Давай письмо!

Ким дает ей конверт. Лида уходит в комнату Елены.

Н и н а. Скажите, молодой человек, вы при товарище Анатольеве кем будете?

К и м (холодно). Я не при нем, при себе. Приехал сюда в качестве фотокорреспондента.

Н и н а. Как я вам завидую! Разъезжаете, наверно, без конца.

К и м (небрежно). Время от времени. Когда есть охота. Я студент Института кинематографии.

Н и н а. А я — представитель