Конфронтация - Владимир Владимирович Ящерицын

повозки, запахнув шторку. Скользнув взглядом по испуганным глазам возницы, я позволил себе хмыкнуть.

Иситес указала на очищенную зону вдоль дороги, и мы не стали задерживаться. Хисны, явно не выдерживая напряжения, сорвались с места огромными прыжками. Мне, как и всем остальным, пришлось прижаться к спинам своих пантер.

В перерывах между длинными прыжками я немного рассмотрел укрепления стремительно приближающегося города. Высокие каменные стены, часто расположенные далеко выдающиеся из стен башни – все это указывало на то, что Кехарон не скупился на свою защиту.

Не обратив внимание на очередь из фургонов перед высокими воротами, хисны нашего авангарда с ходу перепрыгивали пустой и глубокий ров, сразу забираясь на стену. Забравшись наверх, пантеры и их всадники не останавливались на гребне, тут же спрыгивая вниз, скрываясь таким образом от моего взгляда. Мне осталось лишь крепче ухватиться за сбрую Мисса, когда он, с ходу высоко прыгнув, практически взлетел на середину стены и легко взбежал по каменной кладке остаток пути наверх. Отсюда мне открылся отличный вид на средневековый город.

Жаль, в прошлой жизни я никогда не был в старых европейских городах. Но уж теперь-то я явно получил представление о том времени, когда такого изобретения, как лифт, еще не существовало.

Трех-четырех-пятиэтажные дома с двускатными черепичными крышами. Изломанные узкие улочки, способствующие грамотной обороне, но не нормальному передвижению. Из монументальных строений были лишь пара-другая храмов (наверное, людских богов), дворец губернатора, ратуша и одинокая восьмиугольная высокая башня (подозреваю, что это – резиденция местных магов).

Рядом со мной выбрался на стену Шеяшхи на своей хисне. Его пантера, лишь на мгновение остановившись, громко раздраженно пшикнула на испуганно замершего в отдалении с копьецом в руках стражника и, совершив с места огромный прыжок, мягко и бесшумно приземлилась уже за стеной на брусчатку какой-то улочки.

«К ратуше!» – донеслась до меня общая команда.

– За ним, Мисс, – прошептал я и прижался к его мгновенно затвердевшей спине.

Тело пантеры, словно мощнейшая пружина, оттолкнулось от стены. Как же я обожаю подобные моменты! В воздухе мы пробыли около двух секунд великолепного полета. Мгновение касания лап Мисса брусчатки, резкий рывок – и вот мы уже летим по улице в направлении центра.

Когда мы прибыли к ратуше, первое, что меня поразило – башенные механические часы. Все дело в том, что в Альверист’асе все часы были магические, то есть время измерялось истечением (истаиванием) маны из какого-то определенного объема. Гномы и цверги, конечно, пользовались механическими часами, но мне они как-то на глаза не попадались. Но последнее объяснялось как раз просто: в нашей столице я так и не собрался даже побродить с охраной по торговому кварталу И’си’тор. Что уж говорить о том, чтобы пройтись по кварталу гномов, цвергов или кварталу другого Великого Дома? А ведь говорят, что торговые кварталы Великих Домов – это нечто вроде архитектурного чуда этого мира.

Кроме часов в башенке, ратуше нечем было меня удивить: здание как здание. После Альверист’аса и Ада меня обычной архитектурой вряд ли удастся поразить. Хотя, в общем, город неожиданно изумил чистотой и аккуратностью: присутствие канализации и водосточных сливов положительно сказывалось не только нем, но и на удивленных нашим прибытием жителях.

Иситес соскочила со своей пантеры и в сопровождении Вайрс зашла вовнутрь ратуши. Шеяшхи, подняв маску, покосился на меня и, прошептав: «Идем», последовал за ними.

Почувствовал мой интерес? Соскочив с Мисса, я прошептал ему на ушко:

– Веди себя хорошо.

В ответ он выразительно фыркнул.

За мной последовала пара замаскированных обращенных. В одиночестве мне никогда не быть – таковы реалии.

Когда мы вошли в тень очень просторного холла, то, естественно, первое, что мы увидели, была скучающая Иситес, в данный момент рассматривающая одну из стен, украшенных довольно красивым барельефом, и что-то втолковывающая какому-то толстому лысоватому мужичку Вайрс. Шеяшхи, не отводя взгляд, смотрел на какую-то замершую девушку с ярко-рыжими волосами, одетую в светленький брючный костюмчик. В руках она держала какие-то бумаги. Очевидно, когда вошли атары, она так и замерла, стоя на лестнице. Толстяк был одет в потертый камзол, белую рубашку, короткие штанишки и панталоны.

– …и нам нужны припасы, – втолковывала Вайрс мужичку. Неожиданно подойдя к заметно побледневшему толстячку впритык, она добавила: – Смотри, если будет как в прошлый раз, то я вспорю тебе живот и запихну туда жменю трупных червей, после чего заживлю тебе рану, а всем скажу – что так и было. И знаешь, что, мне поверят, потому что только такая тупая мразь, как ты, может подумать, что подобная мелочь, как протухшее мясо, сведет темного эльдара в могилу.

Толстячок так часто закивал головой, что я даже немножко испугался того, что она оторвется.

Моя охрана не обратила на мужичка и капли внимания, а вот девушка их тоже заинтересовала. Я медленно положил левую руку на рукоять своей плети и взглянул на нее в магическом спектре. И сразу понял, в чем загвоздка: необычайно сильный дар – я бы дал с ходу минимум пять-шесть тысяч эргов. Маг-стихийник. В основном огонь, немного воздуха, еще меньше воды и земли и совсем капли тьмы и жизни. Ярко выраженный маг-боевик. Хм. Для засады маловато. Хотя разнести весь этот город – хватило бы запросто. А если еще и знания есть…

Я мягко ей улыбнулся, но девушка, громко сглотнув, сделала шаг назад.

Мое внимание привлек что-то блеющий толстяк. Вайрс зашипела:

– Какие еще деньги? Да ты, тварь, мне еще за прошлый раз…

Она хотела было продолжить разоряться, но терпение Иситес, похоже, иссякло.

– Вайрс! Заканчивай… Целоваться с ним будешь позже… – лениво произнесла она.

Язвительный комментарий возымел свое действие: Вайрс отскочила от толстячка, словно от зачумленного, а Шеяшхи подошел к нему и, вытянув из-за пазухи кошель, положил в пухлую руку пять золотых монет.

Толстяк поклонился и, произнеся: «Через час все будет», шустро побежал в глубь ратуши, завывая словно сирена:

– Ларри! Ларри! Ты где-е-е?!

От его крика я поморщился.

Вообще все присутствующие разговаривали на одном из темноэльдарских диалектов, называемом язык смерти. Лично для меня это не было удивительным – всего двадцать шесть букв-символов и система знаков. Двусмысленность практически невозможна. Неудивительно, что он так распространен. Особенно здесь, в приграничных районах.

Вайрс дотронулась до серьги связи и, забросив нога на ногу, уселась на потертый диван у стены. Шеяшхи, все так же контролируя явно нервничающую девушку, подошел к Иситес. Я набросил на себя слабенькую пассивную защиту на основе Тьмы и последовал его примеру. Оказалось, сестра все это время смотрела