Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова

С Михаилом Андреевичем он познакомился в ставке под Бородино, когда бывший генерал-губернатор Киева принимал командование правым флангом русских войск. Тогда сорокалетний генерал очень понравился ему своими дельными замечаниями, сделанными на военном совете, прямотой, сквозившей во всех его словах, и какой-то неосознанной аурой силы и храбрости, окружавшей этого человека. В армии ходили легенды о том, как он лично водил свои полки в атаку еще с Суворовым и не изменил этой своей привычке ни в боях с турками, ни в боях с французами.

Алексей представился дежурному адъютанту и передал ему письмо Кутузова. Милорадович принял его тот час же.

- Здравствуйте, князь, - вышел он навстречу Алексею и протянул руку в приветствии. - Значит, вы живы, я очень рад. Ведь под Бородино вся мощь французов обрушилась на ваш фланг, если бы не ваша стойкость и геройство, может быть, я сейчас с вами и не говорил бы. Что с вами случилось?

Алексей в тех же словах, что и Кутузову, кратко сказал о том, что с ним произошло.

- Ну, значит судьба у вас счастливая, - заключил Милорадович и пригласил молодого человека к столу, где стояла бутылка французского коньяка, а на тарелке лежал наломанный крупными кусками деревенский ржаной хлеб.

- Видишь, обоз Наполеона разбили, - похвастал Милорадович, - давай князь выпьем за твою счастливую судьбу, да командира твоего помянем, царство небесное князю Петру Ивановичу.

Они сели к столу, выпили, и долго говорили, вспоминая друзей и товарищей, сложивших голову в боях с французами. Потом генерал отправил Алексея устраиваться на ночлег в соседнюю избу к двум своим адъютантам.

Русская печь в избе была сильно натоплена и оба адъютанта Милорадовича сидели за столом в расстегнутых мундирах. На столе у них стоял тот же набор, что и у их командира: французский коньяк и ржаной хлеб. Только если поломанный на крупные куски каравай был, как и у Милорадовича один, то бутылок на столе стояло целых четыре штуки, а еще две, уже пустые, стыдливо выглядывали из-под лавки. Веселые молодые люди с раскрасневшимися от выпитого трофейного напитка лицами дружно повернулись на звук открывающейся двери и уставились на Алексея.

- Боже мой, Черкасский, ты живой? - из-за стола, изумленно открыв глаза, неуверенно поднимался граф Александр Василевский, приятель Алексея по Вильно. - Мы тебя все похоронили, нам указ зачитывали, что полковника тебе присвоили посмертно.

Молодой граф обнял Алексея, потом, вспомнив о правилах вежливости, повернулся к также поднявшемуся из-за стола товарищу и представил того гостю:

- Князь, позволь представить тебе барона Ивана Миниха, - он повернулся к барону.- Барон, знакомьтесь, это князь Алексей Черкасский, адъютант великого Багратиона.

Молодые люди пожали друг другу руки, и гостя пригласили к столу. Алексей сообщил офицерам, что он тоже теперь адъютант Милорадовича. Известие было встречено с восторгом и запито таким количеством коньяка, что верный Сашка, наблюдавший с лавки, отведенной ему для ночлега, за беседой трех адъютантов решил, что вряд ли генерал Милорадович увидит завтра хотя бы одного из них. Но он ошибся, когда ординарец генерала прибежал еще затемно за его адъютантами, все быстро собрались и предстали перед взором начальства хотя и слегка помятыми, но бодрыми и полными боевого духа.

- Господа офицеры, - начал Милорадович, расхаживая по горнице в заметном волнении, - от главнокомандующего ночью принесли пакет. Он начал операцию, уже давно обещанную нам: с севера сюда подходят корпуса Витгтнштейна, полгода закрывавшего Наполеону путь на столицу, с юга уже идет со своей армией генерал Чичагов, сменивший Кутузова в Бессарабии, а здесь мы гоним Бонапарта. Авангард французов уже вышел из Смоленска. Главнокомандующий приказал взять французов в кольцо, перерезав им путь на запад. Мы сейчас выступаем отсюда на село Красное, а основная армия подходит туда с юга. Теперь мы должны приложить все силы и добить врага в этом мешке. Но вас я позвал не за этим. При мне остается только барон Миних, а вы двое должны выследить и поймать Наполеона. Берите человек тридцать драгун. У вас на завтрашний бой только это задание.

Василевский предложил Алексею стать командиром отряда, а сам занялся отбором драгун в этот рейд. Когда тридцать человек были отобраны, Алексей объявил драгунам о поставленной перед ними задаче. Восторг солдат не поддавался описанию. Было решено следовать впереди полков Милорадовича к Красному и там, в засаде, ждать приближения французов.

Село Красное маленький отряд увидел к полудню. К нему почти примыкал густой лес. Сейчас, когда листвы на деревьях и кустарниках уже не было, скрыться в нем так, чтобы потом с марша выехать на дорогу, было достаточно сложно. Находчивые драгуны предложили нарубить лозы и переплести ее так, как плетут плетни, а сверху набросать палых листьев. Молодые командиры одобрили эту идею и драгуны, привязав лошадей, начали сооружение укрытия. Когда впереди показались основные полки, идущие с юга, а с запада подошла конница Милорадовича, отряд Алексея был уже спрятан в лесу.

Русская армия развернулась широкой дугой, перекрывая дорогу на Белоруссию и Польшу отступающему Наполеону. Авангард французов появился вечером. Впереди войска окруженная личной гвардией ехала серая карета, запряженная четверкой вороных лошадей. То, как мгновенно мобильный отряд развернулся и ускакал обратно, убедило Алексея, что в карете действительно был император французов. Он оглянулся на Александра Василевского, тот ответил ему понимающим взглядом.

Французские войска начали перегруппировку, но они были застигнуты врасплох и не успели задействовать артиллерию, в то время как русские подвезли и установили свои батареи, открыв по французам огонь картечью. Но быстро стемнело, а потом ночь опустилась на позиции двух армий, замерших в боевых порядках, чтобы с рассветом вновь начать кровопролитное сражение. Всем было ясно: французы или прорвутся сквозь порядки русских или полягут все около этой преграды.

На рассвете бой возобновился, французы пошли в атаку на русские позиции, но были отброшены. Раз за разом начинали они атаки и каждый раз отступали. Наконец, уже в сумерках из-за пеших полков, выскочил кавалерийский отряд, собранный в кулак, и по чистому полю бросился в атаку на левый фланг русской армии, а пешие полки закрывали этот прорыв сзади своими штыками.

- Он прорывается, - крикнул Алексей другу, - вперед, за ними, - и маленький отряд бросился наперерез прорывающимся французам. Но они не успели, кавалерия французов врезалась в левый фланг русских войск, сминая пехоту и прорубая себе коридор на выход. Впереди в этой рубке мелькала знаменитая черная треуголка и серая шинель императора, его плотным кольцом окружали конные егеря в черных медвежьих шапках.

- Туда, - закричал Алексей, - саблей указывая в гущу битвы.

Маленький отряд скакал за своим командиром. Алексей пытался не упустить из виду всадника в серой шинели, орудующего саблей в самой гуще схватки. Василевский не отставал от него, рубясь с французами слева от своего командира. Они постепенно приближались к своей цели, как вдруг авангард французского отряда прорвал линию русских войск и вскачь устремился вперед, в этот момент конные егеря, окружавшие императора, развернулись и заняли оборону, не давая русским войскам начать погоню. Бой возобновился с новой яростью. Все меньше защитников оставалось вокруг французского императора, Алексей почти приблизился к нему, как вдруг с всадника слетела знаменитая черная треуголка, и князь с изумлением увидел смуглого молодого человека с кудрявыми черными волосами. Это был не Наполеон.