Наследники Шамаша. Тени и пыль - Alexandra Catherine

— Амиль коротко рассказал мне о вашем путешествии, — помрачнев, хмуро и серьёзно проговорил Марцелл. — Эти люди не враги тебе. Они — не просто союзники, они служат твоему отцу. Его Светлость приказал им выкрасть тебя из дома господина Фронкса и привезти сюда. Ты не поверила Амилю и Сагдиарду… к слову, такой бабьей волоките, как Сагдиард, я бы тоже не поверил… но, надеюсь, ты поверишь мне.

— Я уже не знаю, кому верить, — оглушено прошептала Ишмерай, поглядев на него новыми глазами. — Не понимаю, что происходит, чего вы добиваетесь, чего вы все хотите от меня! Почему отец приказал выкрасть меня? Почему я здесь, на краю света, а не дома? Я понимаю его нежелание видеть меня. Но приказывать похищать меня из постели каким-то головорезам, связывать меня, затыкать рот, кричать, запугивать — это слишком жестоко даже для такой никудышной дочери, как я, — глаза её наполнились слезами, голос зазвенел. — Он должен был сам приехать за мной и сам отвезти меня домой! Стало быть, он более не желает, чтобы я возвращалась!

— Они запугивали тебя? — гневно осведомился тот; строгость в этих черных, будто бусинки, всегда добрых глазах была непривычна и устрашающа.

— Весь путь от Кибельмиды до этих гор я была уверена, что меня продадут работорговцам, посадят на корабль и увезут за море навсегда.

— Дело рук Сагдиарда?

— Да, — ответила Ишмерай. Она не любила ябедничать, но слишком сильно злилась на Сагдиарда за его жестокость. Добрые глазки Марцелла уже наливались кровью.

— Разумеется, всё это не так, — немного помолчав, сказал он. — Герцог не такой человек, который может отказаться от дочери. Его не волнуют все эти общественные предрассудки. Даже если ему прикажет король. Гаральд Алистер — сам себе хозяин.

— Но почему он приказал привезти меня сюда, а не домой?

Марцелл немного пораскинул мозгами, стоит говорить или нет, и ответил:

— Он хотел, чтобы все это выглядело, как похищение.

Ишмерай вскинула на него свои большие изумлённые глаза и выдохнула:

— Но почему?

— Я знаю лишь то, что из-за этой его авантюры у него могут большие неприятности с Его Величеством. В день твоего побега герцог направил своих людей за тобой. Но его удивило то, что государя твой побег чрезвычайно разволновал. Заподозрив неладное, герцог послал мне зашифрованное письмо, которое нагнало меня через пару дней — мы с Марком уже ехали в Кибельмиду. В этом письме он давал мне дальнейшие инструкции: как только мы найдём тебя, я должен сообщить, где ты находишься, и задержать тебя на месте. Когда я сообщил, что ты предположительно в Кибельмиде, через два дня я встретился с Амилем, который передал мне следующие инструкции от герцога: я должен сделать все возможное, чтобы его агенты смогли беспрепятственно вызволить тебя из дома и увезти. Это было нелегко, — он усмехнулся. — Необходимо сделать вид, что ты рвёшься на помощь госпоже, на самом же деле ты расчищаешь дорогу похитителям и не позволяешь Марку ранить их. Да так, чтобы Марк ни о чем не догадался.

— Всё равно не понимаю… — прошептала Ишмерай.

— Могу сказать лишь то, что, по мнению герцога, у короля есть к тебе какое-то важное дело, столь герцогу неугодное, что он решил спрятать тебя. И Атанаис.

Ишмерай ещё с минуту глядела на Марцелла ошарашенными глазами, а после презрительно фыркнула, чувствуя, как горло сжимает комок:

— Чушь какая! Он отрекается от меня, ссылает, чтобы я близко не подходила к Атии, а ты хитришь и не желаешь сказать мне этого!

Марцелл вздохнул и пробормотал:

— Ты и мне не веришь?

Девушка грустно усмехнулась и прохладно ответила, роняя слезы:

— Всю жизнь я полагала, что ты член нашей семьи. Я видела, как мой отец доверяет тебе и любит тебя, отвечая на твои же преданность и любовь, которую рождала эта преданность. Мне казалось, ты любил меня и Атанаис более всего на свете. Ты ворчал на нас, наказывал за шалости, но всегда был рядом и приходил на помощь. В Сильване ты никому не позволял обижать меня. И все боялись меня не из-за моего титула и моего отца, а из-за твоей силы и суровости. Но все эти годы ты был просто шпионом моего отца. Ты следил за каждым нашим шагом не из боязни, что мы попадём в беду, но для того, чтобы докладывать обо всем отцу.

— Ты, барышня, говоришь так, будто твой отец — твой заклятый враг, — буркнул Марцелл, холодно глядя на неё.

— Но почему отец не приехал сам?.. — прошептала она.

— Ты бежала от него, как от чумы, и не соглашалась возвращаться ни в какую! Ныне же ты желаешь, чтобы он бросил все свои дела в это напряженное время и приехал лично? Не забывай, деточка, ты серьёзно провинилась перед своей семьёй и не в том положении, чтобы чего-то требовать. Если герцог посчитал, что тебе угрожает опасность, а здесь она тебя минует, стало быть, ты должна сидеть здесь столько, сколько потребуется. Хоть до скончания веков. Отсюда тебе не убежать. Даже если тебе удастся обмануть бдительных агентов отца, как ты с успехом сделала это в Экиме, ты не сможешь отыскать пути из этой горной тюрьмы. Ты заплутаешь безнадёжно. Ох, не надо рыдать! — напряженно воскликнул он, когда глаза Ишмерай, вновь наполнились слезами, а губы задрожали. — Ты меня не разжалобишь!

Ишмерай негодующе отвернулась.

— Барышня, я же не враг тебе.

Девушка глубоко вздохнула и потянулась к Марцеллу, сидевшему на кровати. Обняла и прошептала:

— Я так испугалась, когда незнакомый мужчина, скрывающий лицо маской, заявил, что продаст меня и посадит на корабль. Я была связана, убежать мне не удалось… К концу нашего путешествия я смирилась, не могла поверить в то, что они служат моему отцу. Когда я увидела тебя, то подумала, что спасена, что Марцелл, самый сильный в Архее, разбросает всех, как котят, и увезёт меня отсюда. Но нет, он приехал сообщить, что все мои попытки выбраться будут тщетны, что я должна сидеть и ждать, когда отцу моему будет угодно отдать приказ о моем освобождении. Я не хочу оставаться здесь, Марцелл, какая бы опасность мне не угрожала.

— Нет, барышня, —