В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

достижения этой цели. Но случилось так, что все лавры достались Нельсону Манделе. С ним, личностью, безусловно, незаурядной, мы столкнемся на этих страницах. Тамбо умер в 1993 г.

Мы всегда шли навстречу друзьям. Иногда даже с перебором, если иметь в виду их фактический запрет на политические контакты с кем-либо в ЮАР, кроме них самих.

У нас была своя точка зрения на обстановку в ЮАР, но мы ее друзьям не навязывали, исходя из того, что Конгресс лучше нас знает ее и несет полную ответственность за свою политику. Так, лидеры перестройки были скептически настроены относительно того, что вооруженная борьба может привести к ликвидации апартеида в ЮАР. Тем не менее поставки оружия не прекращались до того момента, пока сам Конгресс не объявил о прекращении огня. При этом поставлялось так называемое «неразрушительное» оружие: то, которое наносило бы наименьший ущерб гражданскому населению.

На определенном этапе МИД логично предложил, чтобы СССР выступил посредником между Конгрессом и властями ЮАР: ведь никто из зарубежных партнеров, кроме, пожалуй, шведов, не был связан с АНК теснее, чем мы. Одновременно у нас складывались рабочие отношения с либеральной частью юаровской правящей верхушки. Но когда «аэнковцы» сказали, что юаровцы не хотят такого посредничества, мы больше не заговаривали об этом.

Подчеркну, что, по моим наблюдениям, советская помощь АНК строго использовалась по прямому назначению, к рукам ничего не прилипало.

Могу представить, как трудно было товарищам воспринять свертывание ельцинским правительством политической и материальной поддержки АНК. Или лишь в последний момент узнать о восстановлении Россией в феврале 1992 г. дипломатических отношений с ЮАР не без нарушения действовавших решений ООН. Нельсону Манделе, тогда еще лидеру АНК, сказал об этом, как о свершившемся факте, министр иностранных дел России А. Козырев, приехавший с визитом в Преторию. А уже четыре месяца спустя тогдашний президент ЮАР де Клерк был принят в Москве с государственным визитом. Такая спешка (мы сильно рассчитывали на крупные дивиденды от сотрудничества с властями ЮАР, особенно в алмазной области, но мало что получили) вряд ли могла понравиться друзьям.

Добавлю выдержку из моего дневника о встрече с Манделой в июле 1996 г. в бытность мою послом России в Лондоне.

«Был на мероприятиях в связи с визитом сюда президента ЮАР. Смотрел, как восторженно принимают его англичане, с каким почетом и блеском. А язвительные газеты опубликовали подборку высказываний, сделанных каких-то десять лет назад. Тэтчер тогда говорила: тот, кто думает, что АНК будет править страной, живет в бредовом мире, другие кричали, что Манделу надо повесить. Очень быстро англичане переквалифицировались. Видимо, помня о моем африканском прошлом, посадили меня напротив Манделы. И хотя беседа в присутствии англичан была по необходимости скорее светской, Мандела произвел на меня очень благоприятное впечатление».

А до России Мандела добрался только в 1999 г., к концу своего президентства: то российское правительство откладывало визит, то не ехал обиженный Мандела. Капитал, накопленный за десятилетия отношений с АНК, был за несколько месяцев пущен по ветру. Потом пришлось восстанавливать.

Эфиопия. В африканской политике СССР в период перестройки была нетолько успешная развязка в Анголе, но и неудачная в Эфиопии.

По возвращении в апреле 1988 г. из поездки по трем враждующим африканским государствам – Эфиопии, Судану и Сомали – я с полной откровенностью рассказал Шеварднадзе, насколько плоха ситуация у эфиопского лидера Менгисту и насколько бесперспективна там наша политика. Министр спросил: «Сможете повторить это на комиссии Политбюро по Эфиопии»? На заседании комиссии я еще сгустил краски. Председательствовавший Александр Николаевич Яковлев и некоторые другие члены комиссии поддержали предложения, изложенные мною с одобрения министра. К Эфиопии предлагалось применить ангольский вариант: не уповать на то, что правительство Менгисту одержит военную победу, подвигнуть его, если понадобится, решительными мерами, на мирное урегулирование, включая, возможно, широкую автономию Эритрее. От этого Менгисту упорно отказывался, уверяя, что вот-вот побьет своих внутренних и внешних врагов, дайте лишь еще кредитов на закупку оружия и сделайте так, чтобы Судан и Сомали сепаратистам не помогали. Мне он говорил со слезами на глазах: «Мы продадим последнюю рубашку, но то, что вы нам дали, вернем». Как бы не так. Военные, присутствовавшие на комиссии, слово не взяли, но выражали неодобрение возгласами с мест, типа: продаем эфиопскую революцию. Открыто против выступил только Корниенко, в то время уже работавший на высокой должности в ЦК. На этот раз его, однако, не послушали. Вечером того же дня Яковлев позвонил мне: «Хорошо, что не говорил обтекаемыми словами, резал правду-матку, иначе нам из этой дыры не вылезти».

Самое смешное, что ни к чему это не привело. Записка в ЦК, которую МИД подготовил по указанию комиссии, пролежав там какое-то время, была возвращена обратно. Недаром Корниенко был против. Коррективы в нашу политику на Африканском Роге так и не внесли. Никто не объяснил, почему решение не вышло. Попытки выяснить к успеху не привели. Кончилось все это в мае 1991 г. нашим тяжелым фиаско. Менгисту потерпел сокрушительное поражение. Бросив всех, он спасся бегством на самолете к своему другу Мугабе, где живет теперь в укрепленном особняке, окруженный усиленной охраной – на себя деньги нашлись. Спешно должны были эвакуироваться и сотни наших людей, военных и гражданских. Пропали все деньги, вложенные в Эфиопию, что-то около 6 миллиардов долларов. Не знаю, было ли с кого-либо спрошено за такой провал.

Наш посол в Эфиопии Валерий Иванович Уткин, который служил тогда в качестве второго секретаря, рассказал мне некоторые подробности.

Эритрейцы вошли в Аддис-Абебу через неделю после позорного бегства Менгисту. К этому времени почти все наши граждане были эвакуированы, сначала рейсами Аэрофлота, потом военными самолетами. Три последних не смогли взлететь, ибо повстанцы, приблизившиеся к городу, предупредили, что будут их сбивать. Вылет они разрешили уже в своем присутствии, после долгих и унизительных проверок. Но других неприятностей не было. Эритрейцы, вообще, вели себя прилично, по периметру здания посольства поставили охрану. Советских геологов, которых не успели привезти в Аддис-Абебу, пришлось потом выкупать.

Добавлю от себя, что американцы тоже не предвидели столь стремительный коллапс «социалистического» режима. Они пытались достигнуть того, чего должны были бы добиваться мы, – политического урегулирования. На май 1991 г. американцы наметили в Лондоне первую встречу враждующих сторон. В те же дни пала Аддис-Абеба.

А вот предусмотрительные кубинцы годом раньше ушли из Эфиопии.

Эволюция событий на Юге Африки. Можно смело утверждать, что в отличие от многих других международных договоренностей соглашения, подписанные в декабре 1988 г. в Нью-Йорке, на длинной дистанции уцелели. Но их воздействие на