В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

Он: Юаровские военные обманывают президента Боту.

Я: А ваши всю правду говорят?

Фидель кинулся за шифровками, оперативными донесениями с надписями muy segreto, весьма подробно зачитывал.

Что в минусе? Чрезмерная уверенность в себе – юаровцы паникуют, не посмеют, блефуют и т.д. На это я пытался задавать наводящие вопросы: не оголяются ли север Анголы и центр, не выберет ли противник сам место для ответного удара, и прочее. Кастро: рассчитываем каждый шаг, заготовили варианты.

Особо гордится операцией в Куито-Куанавале. “У нас там неприступная оборона, ЮАР обломает себе зубы. Какие они дураки, атаковали нас еще 23 марта, когда мы уже с 17-го идем на юг, заходя к ним в тыл”».

В заключение рассказа о Кастро одна врезка. В советском МИДе существовала прекрасная практика взаимных поездок на отдых в братские страны. В 1984 г. мы побывали благодаря этому на Кубе. Страна-жемчужина, с богатой культурой, не зря испанцы старались триста лет. Кубинцы, если не считать общей для всех «латиносов» необязательности, произвели очень хорошее впечатление. Удивляло, что Фиделю Кастро удалось вырвать Кубу из цепких лап янки. Можно только представить себе, как они бесились.

Кроме великолепных пляжей Варадеро, добычливой подводной охоты, исторического Залива свиней, помнящего позорную американскую высадку, коктейлей «Мохито» и «Дайкири» в гаванских тавернах, любимых Хемингуэем, меня интересовало, насколько глубоко мы туда влезли. Порасспрашивал кучу местных жителей, наших и кубинцев, почитал материалы и попробовал прикинуть размеры нашей помощи. Точные цифры вряд ли кто подсчитывал, мне, во всяком случае, они не назывались. Получилось у меня что-то около 15 миллиардов рублей (тогдашних) за пятилетку, 3 миллиарда в год, или 300 рублей на каждого кубинца. Плюс кубинцы в Анголе, во многом на нашем содержании. Да и Никарагуа с Сальвадором, где кубинцы также активно действуют, тоже во что-то нам обходятся. Добавьте к этому несколько десятков тысяч военных и гражданских специалистов в Алжире, Ливии, Мозамбике, на Островах Зеленого Мыса, в Гвинее-Бисау, Гвинее, Сан-Томе и Принсипи, Танзании, Конго (Браззавиль), Буркина-Фасо, Бенине. За пределами Африки:

в Никарагуа, Ираке, Южном Йемене, во Вьетнаме, в Лаосе, Камбодже, Северной Корее. За годы холодной войны Куба отправила за рубеж войск больше, чем СССР.

В своем тогдашнем дневнике нашел запись: «За Фиделем придет Рауль, дальше неизвестно». Не пометил я, кто сделал этот сбывшийся прогноз, грамотный, должно быть, человек.

Вернувшись в Москву, поделился своими наблюдениями со Степаном Васильевичем Червоненко, который после посольских должностей заведовал отделом ЦК. Выслушал он меня внимательно, что-то помечая себе, потом вздохнул: «Мало что тут сделаешь. Но Андрею Андреевичу не рассказывайте, нарветесь на неприятности».

В декабре 2013 г. прочел сообщение телеграфных агентств: Россия списала 31,7 миллиарда долларов, или 90 процентов долга, который образовался у Кубы перед СССР. Кубе осталось оплатить 3,5 миллиарда долларов, она должна будет сделать это в течение десяти лет.

Сложности последних раундов. На волне военных успехов кубинцев, на фоне явно улучшающейся международной обстановки (подписаны Женевские соглашения по Афганистану!), веселее пошли переговоры Ангола– Куба–ЮАР при посредничестве США. Американцы уже семь лет (сначала самозванно) осуществляли эту функцию, ангольцы и кубинцы против нее не возражали, так что нам не было резона ее оспаривать. Себе мы уготовили скромную роль наблюдателя, позволявшую, однако, постоянно находиться на переговорах и в их кулуарах, иногда как бы над схваткой.

Несмотря на, казалось бы, достигнутое взаимопонимание на уровне министров, Крокер постоянно возвращался к теме, как он выражался, «гражданского согласия» в Анголе. Сама формула вопросов не вызывала, но в американской трактовке она означала продвижение на политическую авансцену Савимби. За независимость Намибии американцы фактически хотели получить двойную цену: уход кубинцев и власть в Луанде, что маскировалось как ее раздел. Мы думали (потом эти догадки подтвердились), что США были связаны с юаровцами обязательствами насчет Савимби. Для ЮАР иметь его первым номером в Луанде означало, помимо всего прочего, что из игры будет выведена СВАПО, а это позволит юаровцам согласиться на «честные» выборы в Намибии, на чем настаивали американцы. Не менее важно, что для американских правых террорист Савимби, живьем сжигавший, как стало потом известно, несогласных, являлся борцом за свободу и демократию, любимцем Рейгана.

Мы же исходили из того, что платформа национального примирения в Анголе должна быть выдвинута ангольским правительством, а не навязана ему нами или тем более американцами. Душ Сантуш не спешил, у него были свои резоны. Деликатно поторапливая его, мы главную задачу видели в том, чтобы отрегулировать внешние аспекты конфликта – добиться независимости Намибии, обеспечить вывод из Анголы всех иностранных войск, а уж это должно подвести к решению внутренних проблем самими ангольцами.

Кубинцы по-прежнему опасались, что Ангола и ЮАР напрямую договорятся между собой. И до кубинцев, и до нас доходили сведения, что в ЮАР не отказались от намерения обговорить с ангольцами некий статус-кво: кубинские войска оставались бы в Анголе, а ЮАР продолжала бы поддерживать УНИТА на ангольской территории и не уходила бы из Намибии. Был момент, когда кубинцы, опасаясь сепаратной договоренности между Преторией и Луандой, пригрозили, что они сами, причем быстро, выведут свои войска. Можно было понять и ангольцев: американцы добывали 90 процентов ангольской нефти, Крокер грозил санкциями, которых добивается Конгресс США, экономика находилась в кризисе, а войне с УНИТА не видно конца.

Требовалось отслеживать все компоненты в переговорном процессе, напоминающем слоеный пирог. В определенный момент южноафриканский министр обороны публично заявил: «Пусть договорятся напрямую между собой СССР и ЮАР». Мы, конечно, увидели провокационный характер такого заявления, направленного на то, чтобы остановить удачно шедшие многосторонние переговоры, и тут же ответили отказом.

После многочисленных проволочек вышло, наконец, решение ЦК, которое разрешало политические контакты с юаровцами. Вместе с тем на МИД накладывались серьезные ограничения: встречи должны быть негласные, инициатива может исходить только от ЮАР, каждый раз (!) требовалось согласование с друзьями, прежде всего с АНК.

Иначе как абсурдом это не назовешь. Американцы воздействовали на всех участников переговоров, те точно так же общались друг с другом. У нас же выпадало исключительно важное звено – ЮАР. Между тем необходимо было из первых рук узнать, пойдет ли она на урегулирование или в последний момент «соскочит с подножки». С другой стороны, нас уверяли, что без прямого разговора с «Советами» юаровцы на соглашение не согласятся. Позже в книге Крокера High Noon in Southern Africa я нашел документальное подтверждение этому. Не зря американцы просили нас встретиться с юаровцами. Они со своей бурской подозрительностью будут опасаться, что где-нибудь их обманут. Скажем, уйдут они из