Тьма века сего - Фрэнк Перетти

Перед мысленным взором Маршалла встала еще одна картина: серые глаза Бруммеля смотрели на него гипнотизирующе, и манящий голос вопрошал: «Маршалл, мы хотим знать, с нами ли ты…»

Страчан продолжал говорить. Маршалл очнулся и переспросил:

– О, простите, что вы сейчас сказали?

– Я сказал, что Тэду пришлось выбирать. Он всегда руководствовался прежде всего истиной и был беспристрастен ко всем, даже к своим друзьям, включая меня. С другой стороны, он принадлежал к группе Лангстрат, придерживался их философии и был прекрасно осведомлен об экспериментах. Я думаю, он считал, что истина неприкосновенна, что пресса всегда имеет право на свободу, но пока, находясь на распутье, он начал печатать материалы об экономических проблемах. И явно перешел границы дозволенного в отношении членов правления.

– Да-да, припоминаю, – сказала Бернис, – Хармель говорил, что они пытались взять его под контроль и диктовать, что ему следует писать. Это его страшно разозлило.

– Естественно, когда дело касалось принципов, не важно, так называемых научных или метафизически-философских, которыми он так увлекался, Тэд в первую очередь оставался журналистом… – Страчан снова вздохнул, глядя в пол. – Так что, увы, он попал под перекрестный огонь в моей борьбе с университетским правлением. Вследствие чего мы оба потеряли свои посты, положение в обществе… Можно сказать, я был даже рад все бросить и уехать. С ними невозможно бороться.

Маршаллу такие речи пришлись не по вкусу.

– Неужели они так сильны? Страчан был очень серьезен:

– Я даже не представлял себе тогда, насколько вездесущи и могущественны они на самом деле, да и сейчас до конца не представляю. Я понятия не имею, какова конечная цель всех этих людей, но начинаю сознавать, что всякий, кто встанет у них на дороге, будет уничтожен. Сейчас, сидя перед вами и вспоминая недавнее прошлое, я прихожу в ужас при мысли о том, как много людей в Аштоне, не имеющих ни малейшего отношения к университету, исчезло в течение последнего года.

Маршалл вспомнил Джо, хозяина бакалейной лавки. А Эли? Что произошло с ней?

Страчан был бледен, и в голосе его звучала тревога:

– Что вы оба собираетесь делать со всей этой информацией.

– Не знаю, – честно признался Маршалл.

– Я еще не знаю. До полной картины недостает многих деталей. Пока мне нечего печатать.

– Помните, что случилось с Тэдом? Задумывались вы над этим?

Но Маршалл и не собирался сейчас об этом думать. Он предпочел спросить о другом:

– Почему Тэд не захотел со мной разговаривать?

– Он боится.

– Боится чего?

– Их. Системы, которая его сломила. Он больше знает об их таинственных занятиях, чем я, и уверен, что его страх имеет основания. Уверен, что опасность очень велика.

– Но с вами-то он разговаривал?

– Конечно. Обо всем, кроме того, что вас сейчас интересует.

– Вы продолжаете встречаться?

– Да, удим рыбу, охотимся, обедаем вместе. Он живет недалеко отсюда.

– Не можете ли вы ему позвонить?

– Позвонить и замолвить за вас словечко?

– Именно это я имею в виду.

– Я… я подумаю, но это и все, что я могу вам обещать.

– Спасибо!

– Но… мистер Хоган… – Страчан подался вперед и взял Маршалла за руку. Посмотрев на обоих журналистов, он сказал очень спокойно:

– Мне страшно за вас. Вы не неуязвимы. И никто из нас не одержал победы. Уверен, что человек может потерять все, если сделает хотя бы один неверный шаг. Обдумывайте свои поступки, я вас умоляю, обдумывайте свои поступки и каждую секунду ясно сознавайте, что вы делаете.

Том, ответственный редактор «Кларион», был занят размещением объявлений и верстки на полосах очередного номера, когда звякнул колокольчик входной двери. У Тома были более важные заботы, чем прием посетителей, но Хоган и Бернис уехали по своим таинственным делам, и кроме него в редакции никого не было. Как бы он хотел видеть Эди на ее обычном месте! Работать становилось с каждым днем все труднее. Хоган и Бернис в погоне за призраками совершенно забросили свои обязанности, и выполнять их было некому.

– Здесь есть кто-нибудь? – произнес приятный женский голос.

– Минуточку, я сейчас выйду! – закричал Том, вытирая руки влажной тряпкой.

По узкому проходу между столами он выбрался в приемную, где увидел у перегородки привлекательную, нарядно одетую молодую женщину. При виде его она улыбнулась. «Ой-ой-ой!» – подумал Том, сразу почувствовав себя помолодевшим.

– Привет, чем могу служить? – спросил он, все еще вытирая руки.

– Я прочла объявление, что вам нужна секретарша. Я пришла узнать, можете ли вы меня взять на работу. «Должно быть, это ангел», – подумал Том.

– Если вы справитесь, то, пожалуйста, для вас тут масса дел!

– Да, я готова начать хоть сейчас! – ответила женщина с радостной улыбкой.

Представляясь, Том проверил, чисто ли вытерта его рука и протянул ее:

– Том Мак Бридж, ответственный редактор. Крепко пожав протянутую руку, женщина ответила:

– Кармен.

– Приятно познакомиться, Кармен. Она засмеялась своей забывчивости.

– О, Кармен Фразер. Я так привыкла представляться только по имени.

Том открыл маленькую дверцу в перегородке, приглашая Кармен следовать за собой.

– Давайте я покажу вам, чем мы тут занимаемся.

В мрачном и таинственном поселке, закинутом далеко от городов и больших дорог, надежно спрятавшемся за склонами громадных гор, срочно готовились к переезду. В здании, где разместилась администрация, около двухсот человек самых разных национальностей и внешности были целиком заняты работой: печатали письма, рылись в картотеках, просматривали архивы, подводили балансы, неустанно говорили о чем-то по телефону на всех языках мира. Служащие всех возрастов, от совсем юных до пожилых сидели за письменными столами, сновали по коридору хлопали дверьми и пробегали вверх и вниз по лестницам. Обслуживающий персонал в голубых рабочих комбинезонах подвозил горы пустых коробок и ящиков, куда работники канцелярий тщательно укладывали содержимое шкафов: книги, деловые бумаги и конторские принадлежности.

Затем ящики выносили и грузили в фургоны. Множество рабочих разъезжало по комплексу в автотележках, разбирая различную аппаратуру, отключая электричество и снимая кабели, опечатывая опустевшие здания.

На веранде большого каменного особняка, расположившегося на краю поселка, появилась женщина, высокая и худощавая, с черными, как уголь, длинными волосами, в свободной черной одежде. Она внимательно наблюдала за всем происходящим. Дрожавшей бледной рукой она плотно прижимала к себе маленькую сумочку, висевшую у нее на плече. Оглядевшись по сторонам, стараясь расслабиться, она несколько раз глубоко вдохнула. Потом достала из сумочки черные очки и надела их. Сойдя с веранды, женщина направилась к зданию администрации.