Грюнвальдская битва - Ян Длугош

в плен; несчастье до такой степени лишило пораженных страхом всякого соображения, что они не смогли как следует распознать ни малочисленности врагов, ни своей многочисленности.

Ведь враги и до и после поражения были во власти заблуждения, будто в лесах и рощах скрывается другое, главное королевское войско, сопровождающее тот отряд, который взял их в плен; обманутые этим, они и обратились в бегство и сдавались по собственному побуждению в плен. Поэтому, когда королевские воины вели их в Рыпин, они настойчиво допытывались у ведших их, где находится главное королевское войско и следует ли оно за ними. Королевские же воины, помня об опасности со стороны пленных, если скажут правду, утверждали, что сильное главное войско все время сопровождало и сопровождает их на близком расстоянии, но по некоторым основаниям еще не показывается; держа пленных в страхе такими выдумками, поляки приводят их в Рыпин. И только тогда, заключив пленников в оковы, они признаются, что большего королевского войска, чем то, которое нанесло им поражение и привело их связанными, не было. Услышав это, пленные разражаются жалобными рыданиями и слезами, громко заявляя, что только из-за неправой войны, на которую они пошли, их постигла столь жалкая участь и что меч божьей кары за нечестивые войны поразил их, раз такая ничтожная малость взяла верх над таким их множеством; ведь можно было еще и у ворот города Голуба и после, когда их вели, распознав свою многочисленность и малое количество врагов, перебить их. Затем из Рыпина всех пленных привели в Брест на показ королю Владиславу. Последний, по совершении благодарений богу за дарованную столь великую милость, заключил в башни всех рыцарей и братьев Ордена, а также всех куршей,[351] которые считались людьми ненадежными; прочих же военных людей, обязав их клятвой, отпустил под простое обещание явиться в срок.

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ПОСЛЕ ПЕРЕГОВОРОВ С МАГИСТРОМ ПРУССИИ В РАЦЁНЖЕ, ЗАКЛЮЧИВ С ПРУССАКАМИ ПЕРЕМИРИЕ НА ОДИН МЕСЯЦ, ПОКИДАЕТ ПРУССИЮ.

Выехав из Бреста в день зачатия пресвятой девы Марии, Владислав, король польский, прибыл (19/XII) в Рацёнж для свидания с магистром Пруссии.[352] Когда и магистр Пруссии Генрих фон Плауэн прибыл туда в сопровождении Эбергарда, епископа вюрцбургского, и большой свиты графов и рыцарей, то был любезно принят Владиславом, королем польским, приглашен со всей своей свитой на обед и почтен великолепным угощением. Во время обеда упомянутый магистр Генрих, перейдя с королем Владиславом на более откровенную речь, имел с ним следующую беседу: «Сиятельнейший король, — сказал он, — бог и судьба трижды подряд предоставляли тебе удобнейший случай, но ты не сумел им воспользоваться, когда ты легко мог бы захватить замок Мариенбург и овладеть навсегда землями Ордена. Первый был тогда, когда ты в великой сече разбил моего предшественника, магистра Пруссии Ульриха, и истребил все его войско; ведь если бы на другой день ты послал на осаду Мариенбургского замка несколько хоругвей, то он сразу подчинился бы твоей власти, так как в нем стояло весьма малое, слабое и ненадежное войско. Второй случай был, если бы, взяв город Мариенбург, ты предпринял приступ замка; ведь через пролом со стороны Вислы и замка, вследствие смятения еще не заделанный нами, твои воины могли бы ворваться в замок. Третий мог бы иметь место, если бы ты продолжил осаду замка еще только на пятнадцать дней; ибо мы до такой степени страдали от недостатка пищи и от голода, что у нас на все множество воинов, защитников замка, было только два живых барана и три окорока свинины; сверх того, из-за отсутствия хлеба мы сильно страдали от поносной болезни, так что были бы не в состоянии вынести осады, если бы ты упорно ее продолжал».

Король же Владислав ответил: «Ничего не может случиться с людьми без соизволения бога, правящего миром по своему промыслу», — и обед кончился. Затем на следующий день велись различные переговоры об установлении перемирия. Но так как заключить его не смогли, то, прекратив свидание, король Владислав вернулся в Брест, а магистр Пруссии Генрих — в Торунь; однако после новых переговоров при посредстве краковского подкомория Петра Шафранца было установлено перемирие сроком только на один месяц.[353] По заключении его Владислав, король польский, уехал из Бреста и через Пшедец, Ленчицу и Лович прибыл в Выскитки, где его встретили и приняли с большой любовью и почетом князь Мазовии Земовит, его супруга Александра, сестра короля, с пятью сыновьями: Земовитом, Владиславом, Александром, Тройденом и Казимиром.

Через четыре дня, которые он посвятил охоте на зверей, король, выехав из Выскиток через Осухов, Бендков и Стромец, прибыл в Едльню и справил там праздник рождества Христова.

Этот год был достопамятен великим поражением крестоносцев не только для поляков, но и для соседей их, как друзей, так и врагов, так как была укрощена и доблесть их и гордыня. И день славы ежегодно празднуется еще и по причине многих других побед, одержанных поляками над ними же под Короновым, Тухолей и Голубом, и над войском Сигизмунда, короля Венгрии, под Бардзейовом.

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1411

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ, ВСТРЕЧЕННЫЙ В ОПАТОВЕ КОРОЛЕВОЙ, СВОЕЙ СУПРУГОЙ, И БОЛЬШИМ ЧИСЛОМ ПЛЕННЫХ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ С ВОЙСКОМ В ПРУССИЮ.

Справив праздник рождества Христова в Едльне, Владислав, король польский, в субботу, в день святого евангелиста Иоанна (26/XII), выехал оттуда и, направив свой путь через Ильжу и Кунов, прибыл в Опатов; сюда уже ранее приехала королева Анна, чтобы первой встретить своего господина, короля и победителя по его возвращении, сопровождаемая большим числом пленных; последние, явившись в Краков в день святого Мартина (11/XI), теперь были отосланы к королю. Назначив им другой срок явки, король выехал из Опатова и через Лагов и Кельцы прибыл в Радошицы. Отпраздновав там день богоявления (6/I), он отправил королеву Анну в Краков, сам же, намереваясь снова выступить в прусский поход, через Сулейов, Пабианицы и Ленчицу приехал в день святого Марцелла (16/I) в Брест, куда уже стеклось по его повелению войско с земель всего королевства Польского. Позднее прибыл сюда со своим литовским войском и великий князь Литвы Александр, с которым король Владислав в день обращения святого Павла (25/I) соединил войска у Старой Владиславии. Следуя мнению своих советников, Владислав, король польский, перешел реку Вислу, которая от сильного мороза стала и не требовала переправы и которую перешло уже много сотен польских повозок; затем король решил было опустошить прусские земли грабежами и пожарами