Опальные воеводы - Андрей Богданов

Несмотря на то что дальняя разведка Ивана Фустова не вернулась из похода, Серебряный знал от донских казаков о подходе неприятельской армады к Переволоке. На речке Северский Донец сорок казаков Ивана Мотякина почти все полегли в бою с крымским ханом, но сумели взять языка, подтвердившего намерения грозных завоевателей выйти на Волгу для последующего удара на Астрахань.

На молчаливый вопрос Серебряного и Сабурова московский гонец вынул из-под подкладки куяка грамоту, которая могла стоить жизни многим. Посольский дьяк Иван Михайлович Висковатый извещал хорошо известных ему воевод о силах и планах Касим-паши и Девлет-Гирея, прибавляя о возможности восстания Казанского ханства, Больших Ногаев и черкесских княжеств. Князь Серебряный прочёл и бросил грамоту в огонь.

— Нам всё это уже ни к чему. Встретить басурман на Переволоке мы не успеем, да без крепостей с одним полком и не устояли бы.

Сейчас нет разницы, 80 тысяч идет на нас или 100! Все Казанские и Астраханские земли от русских больших полков свободны. Вольны татары казанские и ногаи объединиться с турками и идти на Русь. Московские же войска и соединиться не успеют, посылая гонцов в Вологду да ожидая указа царского. Может, и прав великий государь, думая отсидеться на Севере — до холодов не дойдут туда супротивные!

— Ты, — говорит князь Пётр Семёнович гонцу, — скачи в Москву, пусть там на Бога надеются. Их перед царём молчание нам недёшево станет. Первыми поляжем мы с Замятней Ивановичем и робятами. За нами астраханские стрельцы с воеводой Карповым. Даст Бог, не выдадут ногаи, не соединятся с лютым ворогом. И в Казанской земле у Руси друзей много. Там и ссыльных многие сотни живут с местными в приятельстве, люди храбрые и побить изменников способные. А без ногаев и казанцев, может, не сломят басурманы князя Владимира Андреевича, не пройдут дальше Нижнего Новгорода. Жаль только былой нашей славы, что взяли царства агарянские — да отдаём в руки главному аспиду, султану турскому. И то сказать — как за Волгу биться, забившись в Вологду!{30

— Опасные речи говоришь, княже, — сказал гонец, собираясь. — Остался бы с тобой, да в Москве тоже люди нужны и опасности там не меньше здешних.

— Господь с тобой, скачи! — вымолвил Серебряный.

Князь хорошо знал, какие опасности имел в виду московский гонец. В 1553 году он с братом говорил свое слово в царской думе, не помышляя об этом. С тех пор не стало многих из славного рода князей Оболенских.

Из опалы бежал в Литву князь Юрий Иванович Оболенский-Горенский, а брат его Пётр замучен был в году 1565. Тогда же, вместе с прославленным полководцем Александром Борисовичем Горбатым, другом Петра Семёновича, сложили головы на плахе Никита и Андрей Фёдоровичи Оболенские-Чёрные: много жизней унесло «великое изменное дело», состряпанное против честнейших людей Отечества.

Но братья Серебряные тогда уцелели — сотни людей поручились за них перед государем. Перечисляя в уме невинно убиенных, Пётр Семёнович понимал, что он недолго будет ждать позорной казни. Только теперь всё это уже не имело значения.

Поход одного полка на турецкое и татарское воинство выглядел вполне безнадёжно. Но и отдавать без боя то, что взято большим трудом русских ратоборцев, было немыслимо. Князь Серебряный имел представление о превратностях военной судьбы: не раз он с небольшими силами громил врага и сам бывал крепко бит. Сознание нависшей над Московским государством угрозы не сломило мужественного воеводу, с юности привыкшего к самостоятельным действиям среди неприятеля.

* * *

Еще в мае 1551 года с охочим нижегородским войском князь Пётр Серебряный устремился вниз по Волге и к Троицыну дню стал на Круглой горе у устья реки Свияги. Здесь решено было заложить крепость, что и было выполнено. Отсюда 18 мая, в Духов день, когда по Волге шёл великий туман, дружина Серебряного подкралась к Казани. Немало ратников заблудилось в тумане, но Пётр Семёнович полагался более на неожиданность, чем на число воинов. Он ворвался в город и в жестоком бою побил более ста мурз и князей, освободил множество пленных. Потрясенная Казань через некоторое время выдала воеводе царицу Сеюнбеки с сыном Утемыш-Гиреем и согласилась принять от московского царя в правители себе Шах-Али.

В 1552 году, когда Свияжску стали угрожать восставшие князья марийцев, Сторожевой полк князя Серебряного стремительными действиями ликвидировал опасность, не дав главным силам противника соединиться и разбив их поодиночке. Много крови спас тогда Пётр Семёнович, заменив миром и союзом начавшуюся было истребительную войну.

Запомнился князю и бой под Казанью с Япанчёй. Серебряный был товарищем князя Горбатого-Шуйского: вместе воеводы обезопасили тыл русских войск от неприятеля. Дружба Серебряного с Александром Борисовичем Горбатым уже тогда не понравилась подозрительному царю Ивану. Пётр Семёнович был надолго отстранен от командования полками и дел правления.

Однако в 1556–1560 князь Серебряный почти непрерывно участвовал в военных действиях, командуя полком Левой руки то на крымском рубеже, то в Ливонии. После годичной передышки, в 1562 году воевода ходил с полком Правой руки от Дерпта к Тарвасту, а в 1563 — служил в новозавоеванном Полоцке. Не желая затягивать войну, в самом начале 1564 года русские воеводы предприняли смелый рейд в обход литовских войск гетмана Николая Радзивилла и Григория Ходкевича, находившихся в районе Луком ля.

Почти 18-тысячное войско Петра Ивановича Шуйского шло из Полоцка, а полк братьев Петра и Василия Серебряных — из Вязьмы. Они должны были соединиться на Друцких полях, в селе Боране под Оршей, чтобы затем ударить на Минск и Новогрудок. Серебряные пришли к месту в назначенный срок, но Шуйского не дождались. В сражении на реке Уле, недалеко от Полоцка, Пётр Иванович погиб. Его войско спаслось бегством, много знатных дворян и второй воевода Захарий Плещеев сдались в плен, который страшил их гораздо меньше, чем гнев царя. Узнав об этом, Серебряные не устрашились, но перешли в наступление, поразили шляхту под Мстиславлем, Кричевом и Могилевом. 9 февраля они с боями вышли к русской границе у Смоленска.

Осенью, когда гетман Радзивилл вознамерился взять Полоцк, Серебряные снова выступили в поход. Пока Радзивилл тщетно пытался договориться с полоцким воеводой Петром Михайловичем Щенятевым, который в ответ на предложения убежища от царского гнева палил по неприятелю из пушек, Серебряные обошли гетмана и отрезали его от тыла.

Неожиданное появление в тылу русских воевод заставило Радзивилла бежать, оставив неприкрытой крепость Озерище. Василий и Пётр Семёновичи немедленно воспользовались этим и захватили крепость, превратив её в важную базу наступления на запад.

Но развить успех не удалось. 1565 год стал годом опричной резни. Доносы уносили из рядов русских воинов больше жизней, чем могли взять все окрестные неприятели Московского государства. Занятый персональным «перебором людишек», Иван Грозный не мог отвлекаться на военные действия.

Для укрепления верности государю войска на западной границе получили татарских военачальников. В Большом полку Василий Серебряный был подчинен царевичу Ибаку, в полку Правой руки Пётр Серебряный — царевичу Кайбуле. Возможно, это спасло тогда жизнь князей: успокоившись принятыми мерами, Грозный обратился на других людей.