Доказательство виновности - Чарлз Тодд

— Если стоять вот здесь, где я, вообще не заметно никакого сходства, особенно когда его глаза смотрят прямо на меня. И все же я понимаю, зачем вы меня сюда привезли. Ловко, нечего сказать! Так гораздо лучше, чем просить меня описать внешность мистера Бакстера.

Ратлидж поблагодарил клерка, проводил свою спутницу к машине и повез ее обратно, в меблированные комнаты. Визит в контору виноторговцев ничего не решил. И все же Ратлидж находил утешение в том, что Бакстера не стоит сбрасывать со счетов.

— Ваш автомобиль быстро может ехать? — спросила его спутница.

— Да, довольно быстро. Показать?

Она испуганно пискнула и покачала головой; запрыгали ее симметричные кудряшки по бокам головы.

Когда они наконец повернули на ее улицу, она вздохнула:

— Что ж, спасибо вам большое за такую прогулку. Не знаю, помогла ли вам, но я осталась довольна.

Он проводил ее до двери, поблагодарил и уехал.

Вернувшись в Скотленд-Ярд, он сел за стол лицом к окну. Глядя, как на небе наползают дождевые облака, темный задник для деревьев, которые не давали ему разглядеть большую часть улицы, он подумал, что задача была довольно трудной.

Хэмиш заметил: «Ты хватаешься за соломинку».

Так оно и было. И он ничего не достиг.

Когда началась гроза, Ратлидж сидел за столом и наблюдал за молниями. Они напоминали ему разрывы снарядов. За рекой глухо рокотал гром. Он поморщился, вспоминая, как дрожит земля при артобстреле… Он сопротивлялся как мог, и все же его в конце концов перенесло в окопы, где он пытался остаться в живых сам и сохранить жизнь своим солдатам. Пока дождь барабанил по стеклу, как пулеметные очереди, Ратлидж стиснул зубы и попытался отогнать ужасные воспоминания. Но в комнате стало темно, как ночью, и он сдерживался изо всех сил, чтобы не звать людей, которые уже четыре года лежали в могилах, чтобы не подбадривать их, не предупреждать, не менять приказы, не ругать отстающих, не обещать раненым, что он о них не забудет.

«Господи, прошу Тебя, только не здесь, только не здесь, где меня все услышат…»

Потом грозу унесло дальше, и Ратлидж опомнился. Он сидел за столом, вцепившись в подлокотники кресла, на лбу выступила испарина; пот струйками тек по груди. Он сидел на месте до тех пор, пока не успокоился, пока худшее не было позади.

«Перед следующей грозой тебе лучше запереть дверь», — посоветовал Хэмиш.

* * *

Бездумно вертя в руках записку Филдинга, Ратлидж увидел, что дождь почти перестал. Сквозь облака кое-где проглядывало солнце. Неожиданно Ратлидж сообразил, что именно у него есть, и тут же понял, что ему делать. Он проверит показания железнодорожника. В самом ли деле служащий багажного отделения видел Валери Уитмен? Она ли сдавала в багаж велосипед?

У него нет оснований не верить Филдингу. Сержант — настоящий профессионал: дотошный, осторожный и надежный.

Если взглянуть на все с другой стороны… Ему кажется, что убийца — Диас. Следовательно, Валери Уитмен не возвращалась из Лондона поездом и не сдавала велосипед в багаж. Если удастся это доказать, он тем самым поддержит Гудинга, хотя старик пока не пытается защищаться.

Ратлидж выдвинул ящик стола, достал оттуда рамку от фото и пошел к Филдингу. На столе у сержанта лежало несколько папок; Ратлидж листал все по очереди, пока не нашел протокол допроса служащего багажного отделения. Он записал его фамилию и вынул из папки фотографию Валери Уитмен, которую раньше попросил у Агнес Френч.

Целых четверть часа ушло на то, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто знал, где можно найти Билли Хардена. Наконец кто-то вспомнил: кажется, Билли в столовой, пьет последнюю чашку чая перед тем, как выйти на смену.

Станция была переполнена; шум, гам, толпы народу. Такая же атмосфера царила и в столовой. На перроне после дождя пахло влажной шерстью и углем, а в столовой пахло луком, колбасой и человеческим потом. И ко всему примешивался табачный дым.

Пробираясь между столиками, Ратлидж наконец увидел тощего железнодорожника в форме, с ястребиным носом. Он сгорбился над чайником, держа чашку обеими руками, словно грел о нее ладони.

— Билли Харден?<

> — А вы кто такой будете?

— Я бы хотел поговорить с вами. Инспектор Ратлидж, Скотленд-Ярд. — Он показал удостоверение, и Билли Харден покачал головой:

— Все, что я знал, уже сказал вашему сержанту. — Ему явно надоело, что его постоянно разыскивают, а потом допрашивают.

— Дело довольно серьезное. — Ратлидж сел напротив Хардена на шаткий стул, извлек из кармана фотографию Валери Уитмен и положил ее на узкий стол, стараясь не намочить о мокрые ободки, оставшиеся после многочисленных чашек, чайников и стаканов. — Вы сказали, что узнали ту женщину, и сержант Филдинг записал ваши показания. Мы скоро передаем дело в суд. Хотим перестраховаться, понимаете? Поэтому спрашиваю еще раз: вы ее узнали?

— Да, узнал.

— Отлично. На фотографии она вышла не очень хорошо, но другой у нас нет. На самом деле волосы у нее гораздо светлее, чем здесь. Ее снимали в пасмурный день, поэтому цвета вышли не очень контрастными. Надеюсь, сержант Филдинг вам говорил.

— Да. И тем не менее это она.

— Она гораздо выше, чем кажется на снимке. Почти пять футов девять дюймов. — Ратлидж бросил на Хардена внимательный взгляд. — По-моему, она почти одного роста с вами.

— Да, сержант мне говорил. — Харден все больше раздражался. — Довольно высокая дамочка.

— И после того, как ее снимали, она значительно прибавила в весе. По меньшей мере, два стоуна.[7]

— Я ее узнал. Понятно?

Ратлидж достал еще один снимок в рамке. На нем фотограф запечатлел его сестру Франс. Он держал снимок Франс у себя на столе с тех пор, как вышел из клиники доктора Флеминга и вернулся в Скотленд-Ярд. Снимок напоминал ему о том, сколько сестра для него сделала.

— А вот еще одна фотография, на которую я прошу вас взглянуть. У нас есть все основания полагать, что велосипед сдавала в багаж именно та дама, которую вы опознали. Возможно, вторая дама была вместе с ней. Взгляните. Вы не узнаете ее? Понимаю, прошло довольно много времени после того, как вы приняли велосипед в багажный вагон, но для нас очень важно знать, что они ехали на поезде вместе.

Харден отодвинул чашку и взглянул на снимок, протянутый ему Ратлиджем.

— Я точно не знаю, — промямлил он спустя какое-то время.

— Что ж… Хорошо, что вы серьезно относитесь к моей просьбе. Прошу вас, не спешите.

Посмотрев на снимок Франс минуты три, Харден нахмурился:

— Точно, она тоже была! Стояла за спиной у той, первой женщины.

— Теперь мне все ясно. Спасибо вам большое.