Линия соприкосновения - Михаил Шуваев

— Какой? — недоумевал Сноу.

— Так мы возвращаемся или нет?

Ричард вопросительно посмотрел на Нуаре, та пожала плечами.

— Черт с тобой, идем. Я лишь надеюсь, что причина окажется веской.

— Окажется, окажется, — пробормотал Блумберг.

Вскоре они сгрудились в узком коридоре, упершись в закрытую плиту. Крюк, к которому был привязан страховочный фал, по-прежнему торчал из пола там, куда его вбила Нуаре. Входная гранитная плита закрывала вход. Блумберг, немного волнуясь, достал параллелепипед, нащупал на внутренней поверхности плиты выступ, идентичный наружному, и приложил невесомый брусок. Параллелепипед изменил форму, как и в первый раз. Айво взялся за образовавшуюся рукоятку, оглянулся на присевших позади спутников и нажал. Плита мягко вышла из пазов, слегка приподнялась и отошла в сторону.

То, что произошло дальше, не ожидал никто. По крайней мере Сноу и Нуаре. В туннель ворвался ледяной ветер со снегом. Блумберг на секунду высунулся и тут же закрыл плиту. Снежинки покружились в воздухе, опустились на каменный пол и растаяли.

— Что случилось? — тихо спросила Нуаре.

— Эстель, там зима, — Блумберг отсоединил параллелепипед. — Вернувшись обратно по кротовой норе, мы попали в то же место, но в другое время.

Ричард и Нуаре молча смотрели на него.

— В какое другое, спросите вы, и я отвечу: не знаю. Могу лишь предположить, что мы попали в будущее.

— Почему именно в будущее? — шепотом спросила Эстель.

— Потому что твои радиомаяки, Ричи… Если бы мы попали в прошлое, то радиомаяков бы тут не нашли, потому что в прошлом мы тут не ходили, понятно? Кстати, насколько рассчитана работа батарейки в них?

— В пассивном режиме — до двух месяцев.

— Значит, мы отсутствовали больше двух месяцев. За это время на Глобусе наступила зима.

— Мы же были в Египте не больше четверти часа! — воскликнула Нуаре. — А тут прошло два месяца?

— Или несколько лет. Или столетий. Пока мы не знаем.

— Проклятье! — Сноу нахмурился. — Невозможно выйти на поверхность — там лютый мороз, а мы в шортиках и маечках! Курортнички!

— Тогда надо продолжить путешествие, только и всего, — сказал Айво. — Мы же для этого сюда пришли, не так ли, Ричи?

— Да, ты прав, Айво. Единственное, что необходимо сделать, это забрать вещи, которые мы оставили снаружи.

— Зачем, что мы там оставили?

— Пару полотенец, зонт, еще что-то…

— Их там наверняка уже нет.

— С чего ты взял?

— Если мы отсутствовали столько времени, что батарейки сели, неужели ты думаешь, что нас не хватились в гостинице? Глиссер, что взяли напрокат, конечно же, нашли, как и наши вещи.

— И не попытались открыть плиту?

— А кто тебе сказал, что её обнаружили? На вид она неровная, вполне похожа на обычный большой валун…

— Но мы-то нашли!

— Нашли, потому что искали что-то в этом роде.

— Неужели Нико не догадался, куда мы могли уйти?

— Значит, не догадался. Или сделал вид, что не догадался.

— Постой, уж не думаешь ли ты, что Нико?.. — Сноу не договорил. — Он же сам нам показал Пирамиду под водой!

В туннеле повисло молчание. Минуту спустя Сноу взял у Блумберга параллелепипед и приставил к плите:

— В любом случае надо всё-таки проверить, что творится снаружи.

С этими словами он решительно открыл проход и быстро вышел.

Снаружи был день, но небо, покрытое темно-серыми облаками, пропускало мало света. Сильный ледяной ветер заставил Ричарда пригнуться. Он посмотрел вокруг — кроме скал, льда и снега у входа он ничего не увидел. Тогда он поднял голову и вгляделся в хмурую даль, но из-за пурги ему удалось различить лишь смутные очертания острова Святого Патрика. Океан вокруг вздымался огромными валами, которые с грохотом разбивались о скалистый берег. Кое-где на воде белели льдины. Почувствовав, что продрог до костей, Сноу юркнул обратно в туннель и поспешно закрыл плиту.

Немного уняв дрожь, он посмотрел на экран МИППСа. Стараясь не стучать зубами, сказал:

— Минус двадцать два, и шторм, с ума сойти. Волны с пятиэтажный дом. Я не знаю, как мы сможем сами добраться до побережья. Но связь наверху, похоже… нет, не пойму, что коммуникатор показывает! Сейчас вот её нет. Наверное, гранит и известняк сильно экранируют сигнал.

— Не думаю, камень не может полностью экранировать радиоволны, здесь наверняка есть еще что-то… Или связи просто нет. Скорее всего. Хотя… — задумчиво проговорил Блумберг и закончил: — Возвращаемся в круглый зал?

— Да, тем более что мы знаем — вернувшись сюда, есть пусть небольшой, но шанс связаться с берегом и вызвать помощь.

— Как связаться, Ричи, если связи нет? Костры запалим, как Робинзон Крузо?

— Да хотя бы. Кстати, Даниэль Дефо, автор «Необыкновенных приключений Робинзона Крузо», служил в английской разведке.

— Это ты к чему сейчас сказал? К тому, что он тоже спецагент? Это нам как-то поможет?

Ричард пропустил замечание мимо ушей.

— Так, акваланги возьмем с собой вниз. Здесь, у входа, они никому не нужны, а в Пирамиде могут пригодиться.

Сноу взял два баллона, но Айво его остановил:

— Как ты собираешься нырять?

— Как обычно.

— А ты себе представляешь, какая сейчас температура воды в океане?

Сноу медленно поставил баллоны на место:

— Ты хочешь сказать…

— Именно, Ричи. Мы рассчитывали нырять в теплом море, а температура воды сейчас не выше двух-трех градусов. Как ты себе представляешь погружение без теплого гидрокостюма?

— А если?..

— Что «если»? Ты думаешь, здесь может находиться какой-нибудь внутренний водоем, не связанный с океаном? Выбрось эту мысль из головы — это нереально. Так что оставляем акваланги и идем обратно.

Члены экспедиции зашевелились и двинулись по темному коридору вниз к круглому залу.

Оказавшись в нём, они сразу направились по прямой к его противоположному концу. По ходу движения стало понятно, что зал не круглый, а эллипсообразный, причем его бо́льший диаметр составлял ни много ни мало сто семьдесят метров. Наконец они остановились перед входом в коридор, расположенный напротив. Страховочный оранжевый трос, привязанный к поясу Эстель, уходил чуть светящейся нитью в темноту, из которой они пришли. Нуаре вбила в пол небольшой костыль, отрезала ножом фал и привязала. Теперь по крайней мере часть пути была обозначена, и этот репер сохранится вне зависимости от того, что с ними случится дальше. Блумберг внимательно осмотрел стену вокруг ниши, перешел к соседнему входу.