Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

«Как мы полагаем, Bache — единственная фирма, где подобная схема участия в прибылях существует изначально как должное, в силу того что встроена в ее политику, — отмечал Болл в своем меморандуме. — В русле этой политики мы рассчитываем обеспечить клиентов широким разнообразием превосходно отработанных безупречных инвестиционных схем, ориентированных на оптимизацию налогов, с участием Bache… Благодаря этому мы завоюем положение бесспорного лидера нашей отрасли».

Зато в своем меморандуме Болл обошел молчанием судьбу второй половины денег, которые будут притекать в созданные Bache товарищества. Брокеры, правда, резонно полагали, что эти средства пойдут в карман фирме. На деле же это было не так: существовала отдельная система вознаграждения, в рамках которой большие суммы из этих денег меняли направление и утекали в карманы кучки избранных в отделе налоговой защиты. И эти огромные суммы будут плюсоваться к управленческому вознаграждению и премиям.

Получателем самой внушительной части этих средств станет Джим Дарр. Однако чтобы эти денежки окольными путями притекали в карманы избранных, ведомству Дарра приходилось отыскивать средних и даже посредственных учредителей налоговых схем, которые будут только рады разделить с Bache тяготы роли главного партнера. Чем больше подобного рода сделок реализовывал отдел налоговой защиты, тем больше зарабатывали Дарр и его сообщники.

Буквально через несколько дней после старта новой программы вознаграждения Болл объявил об изменении имени фирмы: она будет называться Prudential-Bache — ловкий ход, благодаря которому Bache присвоит себе часть солидной деловой репутации и добропорядочности, которые у публики ассоциируются с именем Prudential. Едва ли не в тот же день Bache расторгла договор с прежним рекламным агентством и отозвала все созданные им рекламные продукты, где брокер Bache изображался этаким прожженным дельцом, работающим круглые сутки, а голос за кадром комментировал: «Всепобеждающий подход Bache. Поставьте его на службу себе». Взамен Болл придумал нечто более креативное, рекламный образ, апеллирующий непосредственно к нуждам и чаяниям индивидуальных инвесторов, в особенности — к чувству незащищенности.

Уже в ноябре на экранах появился новый рекламный ролик Bache, несравненно более притягательный, чем прежний. В его сюжете обыгрывалась идея рассвета в мире финансов. Над городским силуэтом стремительно всходит красное солнце, и голос за кадром, не жалея эпитетов, расписывает «лучезарный мир новых финансовых возможностей», и проводниками в путешествии по этому новому миру возможностей послужат эксперты по инвестициям Prudential-Bache, потому что они — «часть Prudential и надежны, как скала».

В качестве заключительного аккорда во весь экран высвечивается короткая фраза: «Доверьте нам свое будущее».

В последующие годы сотни тысяч инвесторов по всей стране именно так и поступили.

На этаже, где размещался отдел прямых инвестиций в офисе Prudential-Bache, из лифта выскочил Клифтон Харрисон. Он перекинулся парой слов с девушкой на рецепции, и она пропустила его, даже не проверив, ожидает ли его начальство. Харрисон резво двинулся по коридору к кабинету Дарра. Поравнявшись с секретаршей, он сбавил скорость и широко улыбнулся: «Привет, Ваун, чудный денек, не правда ли? Как поживаешь?»

Секретарь Дарра Ваун Мэйджор-Хэзелл подняла голову и послала Харрисону ответную улыбку. Сейчас, в конце 1982 г., этот щеголь стал у них частым посетителем и фактически превратил офис отдела прямых инвестиций в свою персональную нью-йоркскую штаб-квартиру. Он уже успел очаровать почти весь женский персонал отдела своей лощеной внешностью, шикарными костюмами и неизменной учтивостью. Так что он вполне мог сойти за старшего менеджера Pru-Bache, дружелюбно настроенного, хотя, пожалуй, не в меру эмоционального. Тому были все основания. При мощной поддержке Джима Дарра Харрисон быстро приобрел авторитет и стал ведущим партнером в товариществах, долями в которых бойко торговала Prudential-Bache.

Пока Харрисон с Ваун перекидывались шутками, из кабинета выглянул Дарр. Его лицо сияло. В последнее время они с Харрисоном сделались не только партнерами по бизнесу, но и закадычными друзьями. Харрисон был одним из тех немногих главных партнеров товариществ, с кем Дарр предпочитал встречаться с глазу на глаз за закрытыми дверями. Харрисон часто хвастался, что водит Дарра по гламурным вечеринкам, которые устраивают манхэттенские знаменитости, вроде сооснователя легендарного ночного клуба Studio 54 Стива Рубелла или юриста Роя Кона, в свое время бывшего правой рукой сенатора Джозефа Маккарти. Всякий раз, когда Харрисон приглашал Дарра в очередной ночной вояж по злачным местам, тот чуть ли не трясся от возбуждения.

Сегодня Харрисон объявился в отделе прямых инвестиций по случаю успеха последней сделки — он пожелал лично отблагодарить сотрудников, которые готовили ее. И вот они с Дарром уже направились на половину, занимаемую службой комплексной экспертизы сделок. Она располагалась в большом зале, разделенном невысокими перегородками на множество индивидуальных клетушек. Харрисон поочередно заглядывал в каждую и тепло благодарил сотрудников за содействие. Наконец они добрались до ячейки, служившей рабочим местом Дэвиду Левайну, на котором лежала значительная доля работ по сделкам Харрисона.

Со словами «Благодарю вас, Дэвид, вы проделали грандиозную работу» Харрисон пожал Левайну руку. Потом он в нескольких словах обрисовал следующую сделку, приговаривая, что эта уж точно затмит все прошлые, и откланялся.

Левайн смотрел в спину Харрисону, спешившему по коридору в сопровождении Дарра, и приветливая улыбка на его лице постепенно уступала место брезгливой гримасе: «Какого черта мы имеем дело с этим типом?»

В команде комплексной экспертизы сделок все были крайне обеспокоены тем, что Харрисон утвердился в качестве главного партнера товариществ в группе, которую Дарр сколотил для отдела прямых инвестиций. И тот факт, что криминальное прошлое этого типа умышленно скрывалось от брокеров и инвесторов, составлял лишь часть проблемы, именуемой «Клифтон Харрисон». Даже Джон Д’Элиса, которому принадлежала сомнительная честь ввести Харрисона в этот бизнес, уже не сомневался, что он форменный мошенник.

Как-то раз, посматривая материалы по сделке Харрисона, Д’Элиса озабоченно пожаловался Левайну: «Как же меня беспокоит этот хмырь. Опыта у него, считай, никакого; приносит всякую туфту, да еще и в тюрьме сидел».

По многолетнему опыту Д’Элиса знал, что успех сделки часто зависит от честности, глубины знаний и опыта тех, кто ее инициирует. А Харрисон был явное «не то» по каждому из этих параметров. Финансовое положение Клифтона Харрисона было куда более шатким и рискованным, чем мог вообразить Д’Элиса, когда познакомился с ним; а из-за огромных долгов чистый капитал этого «инвестора» давно ушел в минус.

Более того, Харрисон так и не отказался от привычки к безудержному расточительству, усвоенной в те времена, когда лихо растрачивал банковские денежки. Каждый месяц он выбрасывал десятки тысяч долларов на элитные рестораны, номера в самых роскошных отелях, на лимузины, умопомрачительно дорогие меха, вина и цветы, которыми осыпал свою жену и своих подружек. Харрисон так безрассудно сорил деньгами, что в 1981 г. компания Dinner's Club уведомила его, что закроет счет платежной карточки, если не будет погашена задолженность на сумму в 14 597 долл. 43 цента. Спустя еще несколько месяцев он значительно превысил «потолок» по кредитной карте MasterСard. Ситуация складывалась курьезная: человек, пользующийся в Prudential-Bache репутацией знающего, опытного финансиста, на деле не мог уследить за собственной кредитной карточкой.