Дочь палача и Совет двенадцати - Оливер Петч

* * *

Петер следил за разговорами взрослых и изнывал от скуки. Когда отец сказал, что опера чем-то похожа на театр, мальчик обрадовался. Он любил театр! Два года назад в Обераммергау ему довелось наблюдать за репетициями известной мистерии, а в Шонгау иногда приезжал артист с большим ящиком, и на его сцене плясали куклы. Но этот театр, очевидно, предназначался исключительно для взрослых. Во всяком случае, других детей Петер здесь не видел.

С той самой минуты, когда посыльный передал им приглашение, Петер с нетерпением ждал встречи с новым другом. Поначалу никто не верил, что он подружился с настоящим кронпринцем. Ни отец, ни Пауль – тот называл его вруном и хвастуном. Но теперь им придется поверить! Ведь они были здесь потому, что так приказал Макс. Петер с удовлетворением представил себе, как вылупит глаза учитель Керль, если увидит его здесь. Макс пообещал тогда, что они увидятся снова, и очевидно, добился своего. И это притом, что мать его была кем-то вроде королевы.

Но Макс все не появлялся, и Петер заскучал.

А ему так хотелось рассказать новому другу, что отец разыскивает его собаку! Сама курфюрстина дала ему такое поручение. Отец наверняка разыщет Артура, и тогда Петер сможет чаще приходить к Максу в резиденцию! Он станет ходить в эту новую школу, про которую рассказывала мама, и все будет хорошо.

Петер нетерпеливо посмотрел на отца: тот разговаривал с каким-то суровым господином и неприятным пучеглазым мужчиной. Почему все тянулось так долго? Ну, по крайней мере, в зале было тепло и не было сумасшедших вроде мастера Ганса. Петер надеялся, что никогда больше не повстречает этого жуткого типа. Одни только красные глаза чего стоили! Как у дьявола. И эти белые волосы…

За спиной кто-то кашлянул, и Петер вздрогнул. Но это оказался всего лишь посыльный курфюрста. Он знаком велел следовать за ним. Мальчик хотел предупредить отца, но тот был поглощен беседой, и он передумал. Отец всегда злился, если его отвлекали от важных дел.

В радостном предвкушении Петер последовал за посыльным, который провел его на третий этаж. Уж теперь они наконец-то встретятся с Максом! То и дело навстречу им попадались мужчины в париках или пахнущие фиалками дамы и с любопытством поглядывали на Петера. На третьем этаже народу было куда меньше, чем внизу. Зато у каждого балкона стояла стража.

Посыльный отворил одну из дверей и ввел Петера внутрь.

– Жди здесь, – приказал он. – Не вздумай никуда уходить!

Он закрыл дверь, и Петер остался один. На балконе стояли только два стула, подбитые синим бархатом. Стены тоже были отделаны бархатом, и мальчику казалось, что он сидит в большом ящике. Справа и слева горели белые свечи, источая приятный аромат, не то что вонючие коптилки в Шонгау.

На сцене вдруг загремели фанфары, и гостям приказали склонить головы перед курфюршеской семьей. Наконец-то! Макс тоже был там, но, к великому разочарованию Петера, он занял место в нижнем зале, рядом с родителями и сестрой. Выходит, на нового друга ему придется смотреть только издалека…

Огорченный Петер устроился на одном из стульев. В свете большой люстры он увидел отца: тот, по всей видимости, разыскивал его. Петеру стало совестно. Может, следовало встать и помахать? Но в этот момент огни в зале погасли и поднялся занавес. На сцене появился тощий учитель музыки Керль. В первую секунду Петер испугался. Что, если он опять его вышвырнет? Сын лекаря пригнулся, но потом понял, что Керль его не увидит. Капельмейстер поправил парик, взмахнул палочкой, и заиграла флейта.

На кулисах был изображен лес или березовая роща. Зазвучала нежная музыка, и звук ее постепенно нарастал. Петера изумило разнообразие инструментов. Он слышал скрипки, гамбы, трубы, рога, литавры и множество других, прежде никогда не слышанных.

Потом на сцену вышли артисты в развевающихся одеждах. Вид у всех был чрезвычайно серьезный. Они запели, кто-то высоко, кто-то низко, но все – с такой страстью, словно от этого зависела их жизнь. Вскоре Петер заметил, что на сцене слишком уж часто и подолгу умирали. И вообще представление казалось ему совершенно непонятным, в особенности потому, что все пели по-итальянски. Время от времени мальчик пытался отыскать отца, но в зале было темно, и он различал лишь человеческие силуэты.

Постепенно Петер начал уставать. Он спрашивал себя, долго ли еще будет продолжаться эта так называемая опера и что он вообще здесь делает. Петер надеялся увидеться с Максом, а вместо этого смотрел, как толстые господа орут друг на друга, надрывая глотки…

У него уже слипались глаза, когда за спиной послышался знакомый голос:

– Бу! Ну и скукоти-и-ища! На кладбище, наверное, и то веселее.

– Макс! – радостно воскликнул Петер и обернулся. – Я уж думал, нам так и придется глядеть друг на друга издали!

Юный кронпринц подмигнул ему. На нем был парик – он съехал ему на лоб и уже немного растрепался. Макс ухмыльнулся и прижал палец к губам.

– Тсс! Иначе мама упрячет тебя в темницу! Она питает большую страсть к опере. Я уж думал, она меня не отпустит…

– А твои родители знают, что ты здесь со мной? – вполголоса спросил Петер.

– Мама сказала, мне можно подняться наверх, пока в зале темно, – Макс пожал плечами. – Она считает, что мне пойдет на пользу, если я время от времени буду встречаться с людьми из народа, так она говорит. Когда я рассказал ей про тебя, она сказала, что я могу увидеться с тобой на каком-нибудь балконе. Так, чтобы никто не видел. Она, по-видимому, знакома с твоим отцом. – Он печально опустил глаза. – Тем более она знает, что мне не с кем поиграть в резиденции. Особенно теперь, когда пропал мой маленький Артур…

– Мой отец разыскивает твоего пса, – с гордостью заявил Петер. – Он его обязательно найдет. Он очень умный, чтобы ты знал.

Макс кивнул.

– Знаю. Мама говорила. Она, кстати, велела спросить, не выяснил ли что-нибудь твой отец.

– Кажется, нет. Но я уверен, твой пес скоро найдется. Лучшего сыщика вы не нашли бы!

Петер восхищался отцом. Он спас уже столько народу – и как врач, и вместе с дедом, когда они преследовали разных злодеев… Разыскать собаку для него проще простого!

– А почему твой Артур вообще убежал? – спросил он.

– Моя няня, Амалия, гуляла с ним в саду, как всегда, – ответил Макс. – Она говорит, Артур увидел кошку и сорвался. Убежал вместе с поводком. Поводок я потом нашел возле садовой ограды… – Он шмыгнул носом. – Мне кажется, Артур уже не найдется.

Петер задумчиво почесал нос. На сцене тем временем трое мужчин пытались превзойти друг друга в силе голоса. У одного из них голос был высокий и пронзительный, как у женщины.

– Хм, у садовой ограды, говоришь… Но если там ограда, как он смог выйти?

– Должно быть, где-то есть лазейка. Мы его несколько часов разыскивали!

На некоторое время разговаривать стало невозможно: к голосам присоединились литавры и барабаны. Вскоре Макс словно позабыл о своей скорби по пропавшему псу. Когда на сцене мужчина вонзил нож себе в сердце, сын курфюрста еле сдержал стон.