Салон красоты. Наперегонки с судьбой - Мария Ветрова

— Не может быть, он же непьющий!

— Ага… был. До сорока лет. А теперь — пьющий… Говорит, кризис среднего возраста. Услышал где-то и каждые полчаса повторяет. Понравилось, видимо… Жалуется, что добился всего, чего хотел, и теперь потерял смысл жизни… Любимый сын сказал, что я — самое большое разочарование в его жизни… Всех потянуло на философию!

— Не расстраивайся. — Людмила сочувственно посмотрела на Валерию. — Пройдет это у них, у обоих пройдет — вот увидишь!

Но та ее словно не услышала.

— Разочаровала я его! Не видел он плохих матерей, чтобы меня судить. Посидел бы парочку лет в детдоме… Ничего, Коля очухается и напомнит ему, как с матерью положено разговаривать!

— Лера, успокойся! — Людмила решительно прервала подругу. — Я ж говорю, любой мужик — это коробка с сюрпризами, чаще всего не с самыми приятными!.. Возьми моего: вдруг обнаружил у себя пупочную грыжу, представляешь?

— В его возрасте грыжи быть не может.

— А ты попробуй объяснить это ему!

— Может… — Валерия пристально посмотрела на Людмилу, — что другое?..

— Честно говоря, — вздохнула та, — этого я и боюсь… Что-то на всех сто одно несчастье свалилось… Ты посмотри: сначала у Вики, потом Леньку пришили, потом у Глаши беда… Еще старушка эта померла, помнишь?

— Високосный год… — Валерия опустила глаза.

— Уж поскорей бы он кончился, а то все перемрем…

— Типун тебе на язык!

Горячность, с которой она это произнесла, насторожила Людмилу. Она недоуменно посмотрела на Валерию и внезапно почувствовала, как смутная догадка ледяным холодком коснулась ее сердца.

— Лер, ты сама-то к врачу ходила? Ну, с волосами?..

— Нет, — она отвела глаза. — Не хочу. Еще найдет какую-нибудь пакость…

— Ну и дура! Разве с такими вещами шутят?

— Да толку-то? Ну пойду. Ну продырявят они мне палец. Просканируют мозг. Просветят легкие… Все равно, чему быть — того не миновать…

— Палец?.. — Людмила поежилась. — А ты вообще в курсе, что некоторые болезни лечатся?!

— А зачем? — И в голосе, и во взгляде Валерии просквозила такая глухая и безнадежная тоска, что Людмиле окончательно стало не по себе. И все же она решилась и сказала, глядя подруге прямо в глаза:

— Лера, а ведь ты ходила к врачу.

Только сейчас она поняла, насколько измученный вид у Валерии.

— Что он тебе сказал?

Вернувшаяся минутой позже на свое рабочее место маникюрша с некоторым недоумением отметила, что две ее постоянные клиентки-приятельницы, вместо того чтобы без умолку чесать языками, как это бывало обычно, сидят молча. И смотрят в разные стороны. «Поссорились, что ли?» — равнодушно подумала маникюрша. И, устало вздохнув, сделала над собой усилие, изобразив самую приветливую из своих профессиональных улыбок.

Валентин все-таки не выдержал и подошел к Насте. Точнее, ноги сами понесли его в сторону кафе, едва он увидел ее за одним из столиков, задумчиво попивающую сок.

— Можно, я тут… — Он с изумлением отметил, что робеет перед ней, как школьник.

— Конечно, — она спокойно кивнула и посмотрела на Валентина отсутствующим взглядом. А он не придумал ничего лучшего, как сообщить ей о том, что погода сегодня просто чудесная.

— Да уж, — девушка усмехнулась.

Майор глянул в окно и смешался окончательно:

— Кратковременные дожди…

— Угу, — кивнула она, — в перерывах между ливнями!

— Не любишь дождь?

— Почему? В Москве это единственное время, когда появляется какое-то подобие воздуха, — резюмировала Настя.

— Похоже, московский воздух тебе не нравится?

— Какой же это воздух? Пыль вперемешку с выхлопными газами. Вот у нас в Лихославле…

Панкратов засмеялся и покачал головой:

— Что с тобой сегодня? Что-то случилось и, судя по всему, хорошее, да?

— Неужели заметно? — Она тоже улыбнулась.

— У тебя на лице написано, причем крупными печатными буквами!

— И что же там написано?

Панкратов посмотрел на девушку нерешительно:

— Знаешь, я, конечно, не ясновидящий, но… Складывается впечатление, что необыкновенно счастлива… В восемнадцать лет такое состояние бывает исключительно от любви…

— Не обязательно! Может, я наследство получила?

— Тогда бы ты заказала салат из авокадо с креветками и угощала бы всех подряд направо и налево!

— Гм!.. Может, я очень жадная, а?

— Вряд ли… — Панкратов задумчиво вздохнул. — Хотя… Большие деньги очень сильно меняют любого человека…

— Вот видите?

— Только не тебя! — Он уверенно покачал головой. — Ты бы не изменилась.

— Почему вы в этом так уверены? — Настя не смогла скрыть своего удивления. Но, задав вопрос, тут же забыла о нем, внимательно взглянув на висевшие на стене часы.

— Я уверен не только в этом!

— В чем же еще?

— Например, в том, что вечером тебя ждет какое-то очень важное событие.

— Отку… С чего это вы взяли?!

Валентину страшно не хотелось разочаровывать ее своей проницательностью, но поколебавшись, он все же решил сказать правду:

— Ты постоянно смотришь на часы. А так ведут себя люди, которые с нетерпением ждут чего-то важного в определенное время…

— Точно… Ну а почему именно вечером?

— Очень просто: на часы ты смотришь, как я заметил, каждые десять минут. А если бы событие ожидалось днем, ты бы просто не спускала с них глаз!

Настя рассмеялась.

— Опять же! — Он наставительно поднял указательный палец. — Новая прическа… Кстати, очень тебе идет… Платье, насколько я понимаю, тоже новое. Какие из этого выводы?

— Лично я делаю вывод, что вы испачкали рубашку джемом! — хихикнула Настя. — Я вас не успела предупредить, что эти пирожки стреляются своей начинкой!..

— Ну вот… — Панкратов смущенно оглядел себя. На самом видном месте его новенькой голубой рубашки красовалось уродливое желтое пятно. — Нарочно небось не предупредила, чтобы от меня избавиться!

И, вздохнув с притворным огорчением, майор поднялся:

— Считай, что своего добилась. Пойду попробую застирать. Рубашка-то новая, жалко… Пока, Настена!

Это «Настена» вырвалось у Панкратова так неожиданно, что он был рад исчезнуть из кафе. Не хватало только, чтобы она заметила, что майор не потерял способность краснеть в мгновение ока, как сопливый пацан!

Но Настя уже не смотрела на него, сосредоточив все внимание на идущей к столику Лизе. Вид у подруги был настолько печальный и потерянный, что у Насти при виде ее сжалось сердце. Что же это такое в конце концов происходит с такой всегда веселой, жизнерадостной девушкой.