Салон красоты. Наперегонки с судьбой - Мария Ветрова

Распалившись, она попыталась вывернуться из рук Павла. Но он необыкновенно крепко держал ее, согласно кивая чуть ли не на каждое ее слово.

— Издеваешься… — возмутилась она. — И не доверяешь! А муж жене, между прочим, должен доверять, иначе… А ты…

— …А ты просто удивительно красивая, когда сердишься!..

— Я красивая? Не подлизывайся, можешь меня у своего загса не ждать!..

— Ну почему же… — добродушно улыбнулся Павел. — Я подожду. Только ты очень не опаздывай, хорошо?

— Я никогда не опаздываю!

— Вот и хорошо… Значит, в пять?

Настя посмотрела на него все еще сердито, но не выдержала и улыбнулась:

— Ну, в крайнем случае, десять минут шестого…

— Отлично! А теперь — марш домой!

Она не стала возражать, справедливо рассудив, что умные и хорошие жены (а именно такой женой она и собиралась стать Павлу) с мужьями по мелочам не спорят. И стремительно поцеловав его в губы, торопливо выскользнула из-под одеяла и начала одеваться.

Мария Петровна услышала наконец возмущенно плевавшийся кипятком чайник и кинулась вначале к плите, а потом к форточке: от сковородки, приготовленной для блинчиков и тоже позабытой, кухня наполнилась чадом… Произнесенное за спиной учительницы «ой, что это?», заставило ее вздрогнуть и схватиться за сердце.

— Мария Петровна, с вами все в порядке?! — испугалась Настя.

В голосе девушки слышалась такая неподдельная тревога, что Мария Петровна в мгновение ока перестала на нее сердиться.

— Я себя действительно неважно чувствовала с утра… Так что на завтрак кофе с бутербродами…

Она испытующе посмотрела на девушку. Настя вспыхнула и опустила глаза:

— Похоже, я сегодня все на свете проспала… Ну и влетит же мне!

— Похоже, будильника ты теперь не слышишь хронически… — усмехнулась Мария Петровна. — Я еще думала тебя разбудить… Да что-то жалко стало…

— Сегодня еще погода такая, — смешалась Настя, — я под дождем могу целые сутки спать… Ой, Марьюшка Петровна, а с вами-то что? Вы ж так и не ответили!

— Очевидно, тоже погода влияет. Надо бы к врачу сходить, да как вспомню очереди в нашей поликлинике…

— А Паша? У нас же свой врач рядом, зачем вам поликлиника?!

— И как это я о нем забыла? — притворно удивилась Мария Петровна. — Вот сейчас и позовем!

И уже откровенно подмигнув Насте, она направилась к телефону. Вернувшись на кухню, Мария Петровна застала девушку на том же месте — у плиты, с чайником в руках.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она.

— Да нет… — Настя вздохнула. — Я сразу так и подумала, что вы заходили меня будить…

— Я?!

— …И что вы что-то знаете: ведь вы так на меня посмотрели…

— Как?

— Ну как на военную преступницу!

Мария Петровна вздохнула и присела у стола.

— Если честно, я за тебя немного волновалась…

— Неужели со мной могло произойти что-то плохое?

— Ну, плохое не плохое, но ты ведь еще такая молоденькая…

— И что?

— А то, что молоденькие девушки иногда совершают ошибки, о которых впоследствии очень жалеют… Которые могут сломать им всю жизнь…

— Например? — Настя уже успокоилась и спросила это с любопытством.

— Например, забеременеть…

— Ну, это не ошибка! — девушка улыбнулась. — Это, наоборот, просто замечательно!

— Ну да… — растерялась учительница. — Конечно, но… если все происходит вовремя: когда есть муж, семья…

Настя немного поколебалась.

— Мария Петровна, Паша как раз сделал мне предложение!

— Что-о? Паша… предложение?!

Настя не успела ответить, потому что Павел своим появлением опередил ее ответ. На ходу поинтересовавшись, что у них тут случилось, он с тревогой устремился к Марии Петровне. В его руках Настя увидела фонендоскоп и едва не рассмеялась, вспомнив, под каким предлогом Мария Петровна выманила сюда Павла. Судя по изумленному липу последней, она — тоже.

— Ты опоздал, Павлик, — спохватилась она, — у меня уже все в порядке, и вообще это была ложная тревога! Так что садись быстренько за стол и пей свой кофе!

— И как же тебя подстричь? — Лиза задумчиво оглядела Настю и слегка нахмурилась. — Я на тебе это платье еще не видела… У тебя сегодня что, день рождения?

— Что-то вроде… — Настя загадочно улыбнулась. — А насчет стрижки я полностью доверяю тебе. Стриги, как хочешь, на свой вкус…

Настя, продолжая улыбаться, протянула руку и взяла с подзеркальника раскрытый на середине журнал.

— Так, — протянула она важно, — посмотрим, чем ты развлекаешься в свободное время! «Проблемы импотенции»… Лизка, ты что, спятила?!

Она удивленно уставилась на подругу:

— У тебя что, проблемы?

— Еще какие… — Лиза отвела взгляд от Настиного отражения. — Ладно, проехали… Так как тебя все же стричь?

— Я же сказала, как-нибудь…

— Нет, у тебя определенно что-то случилось, — заключила Лиза. — Не расскажешь?

— Пока нет…

— Ладно, тогда — вперед!

Лизины руки проворно засновали вокруг головы подружки, но выражение лица как было, так и осталось отсутствующим.

Спустя двадцать минут на Настю из зеркала глянула девушка, ничем не уступающая той, что несколько дней назад победила на конкурсе моделей завзятых профессионалок!

С удовлетворением оглядев результат своего труда, Лиза испытующе глянула на подругу:

— Ну?

— Ну…

— Что, нет? — В Лизиных глазах появилась растерянность, и Настя больше не стала ее мучать:

— Да! — рассмеялась она. — Еще как да!..

Настя не сразу обратила внимания на майора Панкратова, залюбовавшегося ею и замершего в холле возле лестницы.

Валентин Панкратов не был ни суеверным, ни сверхчувствительным человеком. Но сейчас, уверенный в том, что никто не обращает на него внимания, он смотрел на Настю с удивительным и странным чувством. У него возникло ощущение, почти уверенность, что эта красивая девушка сыграет в его судьбе роковую и горькую роль… И никуда от этого не деться. Именно поэтому всякий раз, когда он видит Настю, так тяжело и болезненно сжимается сердце.

— Наваждение… — пробормотал майор и, сделав над собой усилие, стал подниматься наверх — к цели своего визита. И как отзвук только что испытанного, в памяти вдруг всплыло название фильма, весьма популярного в свое время: «Вверх по лестнице, ведущей вниз».

Станислав был прав, упрекая жену в том, что последнее время она слишком много курит. С запахом дорогого табака, обосновавшегося в кабинете к середине ее разговора с майором, не справлялся даже кондиционер.