На полпути к могиле - Джанин Фрост

Я молча уставилась на него. Мне многое хотелось ему сказать.Вроде: «Как ты мог подумать, что мне нужно только твое тело?», или «Ты разве непонимаешь, но ты — мой лучший друг?», или, в конце концов, «Кости, я люблю…»

— Пора нам отсюда убираться, — струсив,пробормотала я. — Пока тебе не пришлось еще на кого-нибудь сверкатьзелеными глазами, чтобы он не бросился за полицией.

Он улыбнулся, и может, моя вина в том, что улыбка вышламалость грустноватой.

— Все нормально, Котенок. Я ничего не требую. Можешь недергаться.

Я взяла его за руку, не заботясь о разнице в температуре, идо смерти перепугалась, что меня это больше не волнует.

— А ты и в самом деле мой? — не удержалась я.

Холодные пальцы ласково сжали мою ладонь.

— Конечно, твой.

Мои пальцы сжались гораздо крепче. Очень рада.

Часы дробили одиннадцать, и Кэт — охотница за вампирамисобралась на охоту, хотя мое охотничье снаряжение и составлял лишь лифчик,завитые волосы и короткое платье. Да, работа грязная, но я ее выполню. Сюда,сюда, кровопийцы! Бар открыт!

Хеннесси продолжал высматривать жертв для пополнения своихскладов. Франческа за десять дней шпионажа подтвердила эту информацию. То жесамое мы слышали от Лолы и Чарли, так что это не стало открытием, затопоследний из ее каждодневных телефонных звонков дал нечто ценное. Она подслушала,как один из людей Хеннесси обращался к неизвестному партнеру-человеку «вашачесть». Возможно, это была ирония, но, памятуя о подчищенных полицейскихсводках и о новом методе, которым Хеннесси предотвращал сообщения о пропавших,Кости пришел к иному выводу. Он рассудил, что человек был судьей, возможно, изКолумбуса, где обнаружилось больше всего подчищенных досье. Мы работали надэтой версией, но не отказались и от другого средства. Если хочешь поймать того,кто никак не ловится, нужна наживка. Соблазнительная приманка, которуюпопытается схватить сам Хеннесси или так и оставшийся неизвестным Гасила. Тутна сцену выступала я. Днем ходила в колледж, а вечерами совершала турне по всемдешевым низкопробным барам и клубам, какие мы знали. Говорю же, грязная работа.

— Кэтрин? Бог мой, Кэтрин, это ты?!

А? Так меня звали только родные, а никого из них здесь точноне могло оказаться. Однако в голосе было что-то знакомое.

Я развернулась на табуретке, и бокал, который я не выпускалаиз рук, чтобы в него не подсыпали какой-нибудь химии, полетел на пол. Шесть летпрошло, но я узнала его с первого взгляда.

Дэнни Мильтон стоял передо мной и пялил глаза на моесеребристое платьице в обтяжку и сапоги до колен. Черные кожаные перчатки,входившие в состав снаряжения, точь-в-точь подходили цветом к моей душе, когдаего взгляд скользнул от моего лица в вырез платья и обратно.

— Фюить, Кэтрин, ты выглядишь… Bay!

То ли он и впрямь лишился дара речи от моего вида, то ликурс литературы в колледже не пошел ему впрок. Я, прищурившись, прикидывала,как поступить. Первое: воткнуть ему в сердце кол. Соблазнительно, но аморально.Второе: сделать вид, что его не замечаю, и надеяться, что он уйдет. Возможно,но слишком великодушно. Третье: заказать новую выпивку и выплеснуть ему в рожу,поблагодарив за сладкие воспоминания. Заслуженно, но лишком театрально. Я нестремилась привлекать ненужного внимания и не хотела, чтобы меня выставили иззаведения. Значит, оставался только второй вариант. Проклятие, наименеесоблазнительный.

Я пронзила его ледяным взглядом и повернулась спиной. Внадежде, что намек дойдет. Не дошел.

— Слушай, ты должна меня помнить. Мы познакомились надороге, ты помогла мне сменить шину. И наверняка ты не забыла, что я былпервым, с кем ты…

— Заткнись, кретин!

Все та же невообразимая наглость — он чуть не выболтал вполный голос, так что только глухой не услышал бы, что оказался первым, с кем япереспала! Может, первый вариант в конечном счете был наилучшим?

— Вот видишь, вспомнила, — продолжал он, как видноне расслышав «кретина». — Эге. Сколько же лет прошло… шесть? Или больше? Ятебя еле узнал. Помнится, раньше ты не так выглядела. Не, ясно, ты быламиленькой и все такое, но, в общем, еще малявкой. А теперь совсем взрослая.

Сам он почти не переменился. Волосы примерно той же длины итого же буроватого песочного оттенка, и глаза голубые, как мне помнилось. Брюхомалость выросло, а может, это мне со злости почудилось. Для меня он сейчасничем не отличался от остальных. Всего-навсего еще один приставала. Жаль, чтонельзя убить его за одно это.

— Дэнни, добрый совет, разворачивайся и шагай отсюда.

Кости, хоть я его и не видела, был где-то рядом, и если,наблюдая за мной, он поймет, кто мой собеседник, то оторвет Дэнни голову, исовесть его не замучает.

— Но почему? Давай посидим, вспомним прошлое? Мы ведьстолько не виделись. — Рядом со мной как раз освободилось место, и он безприглашения плюхнулся на него.

— Нечего нам вспоминать. Ты пришел, увидел, отымел иушел. Конец истории.

Я опять повернулась к нему спиной, удивляясь шевельнувшейсяв душе горечи. Некоторые раны не лечатся даже временем и опытом.

— Да ну, Кэтрин, совсем и не так было…

— О, привет, приятель. Что это мы здесь видим?

— Он как раз уходит, — процедила я, молясь, чтобыу Дэнни нашлась в голове хоть одна извилина. Хватило бы, чтобы бежать со всехног, пока Кости не разобрался, кто он такой. Если еще не поздно… Кости хищнооскалился.

— Не спеши, Котенок, мы еще не познакомились. —Ой-ой-ой, плохо дело! — Меня зовут Кости, а ты?…

— Дэнни Мильтон. Мы с Кэтрин старые друзья.

Ничего не подозревающий Дэнни протянул руку. Кости сжал ее ине спешил отпускать, даже когда Дэнни задергался.

— Эй, парень, я ничего плохого не хотел. Простопоздоровался с Кэтрин и… у-у-угх!

— Молчать, — еле слышно проговорил Кости.

Из-под его ресниц блеснуло зеленое пламя, луч силы. Онусилил хватку, и я буквально услышала, как трещат кости в ладони Дэнни.

— Перестань, — выдохнула я, встав и тронув его заплечо.

Под моими пальцами словно камень застыл, только руканапрягалась все сильнее. По лицу Дэнни катились слезы, но он молчал, бессильныйперед этим зеленым взглядом.

— Не стоит. Того, что было, не изменишь.

— Он обидел тебя, Котенок, — отозвался Кости, безжалости глядя в полные слез глаза Дэнни. — И за это я его убью.

— Не надо. — Я понимала, что это не фигураречи. — Все прошло. Если бы он меня не использовал, я бы не достала своегопервого вампира. А значит, не встретилась бы с тобой. Ничего не бывает зря,тебе не кажется?