На полпути к могиле - Джанин Фрост

— Одевайся, если ты не одета. Я разъединяюсь, не могузанимать линию. Жди меня через пять минут.

Он бросил трубку, не дав мне задать ни единого вопроса.Тимми испытующе смотрел на меня.

— Ну как?

Я уже натягивала свитер поверх футболки. На улице былохолодно. Тренировочные сойдут, но надо выставить Тимми, чтобы прицепитькинжалы.

— Он ничего, только ему сейчас надо было уходить.Что-то… Какие-то дела.

— О… — Тимми поднялся, пошаркал ногами и выпалил:— Если у тебя с ним не выйдет, может, я его заменю?

Я застыла в одном ботинке. Bay, как это я не предвидела?

— Я знаю, что манеры у меня не того и на романтическогозлодея, вроде этого твоего, я не потяну, но все равно ведь твоя мама считаетменя твоим любовником, так что… я вроде как получил предварительное«добро», — неловко закончил он. — Что скажешь?

«Что, если бы Кости тебя услышал, это были бы твои последниеслова…»

— Тимми, любая девушка была бы счастлива, если б тыпригласил ее на свидание. Любая, и я тоже, только я все-таки надеюсь, что уменя с тем парнем еще наладится, так что, сам понимаешь, пока я не готоваответить.

Я не хотела его обижать, но, по правде сказать, это было непо моей части. Не умею я тактично отказывать. Обычно мой отказ выражался вформе кола в сердце и ехидного возгласа: «Вот тебе!»

Пронзительный рев мотоцикла, к счастью, прервал беседу.Тимми испуганно округлил глаза, бросил: «До скорого!» — и поспешно выскочил измоей квартиры. Я тем временем метнулась в спальню, вытянула из-под кровати ящикс оружием. И тут меня осенило, почему ему никогда не быть моим парнем. Дело нев его манерах и не в том, что мне нужен был только тот, кто сейчас торопливовзбегал по лестнице. Просто есть вещи, которые не поддаются объяснению. Дажеесли они заранее одобрены.

Мне не удалось поведать Кости о посетившем меня прозрении.Первые же слова, сказанные им с порога, заставили забыть обо всем.

— Думаю, Франческа попалась.

— Как?!

О, дерьмо! Я сразу раскаялась во всех гадостях, какие пронее думала. Он взволнованно расхаживал по комнате.

— Она звонила мне два дня назад, сказала, чтоприблизилась к тому, кто подправляет законы в пользу Хеннесси. Не судья и неначальник полиции, кто-то повыше. Большего сказать не могла, она продолжалакопать. Потом позвонила примерно час назад, была очень взбудоражена. Просиламеня ее вытащить, потому что болото, в которое влез Хеннесси, слишком глубокое.Я решил встретиться с ней сегодня же, и мы как раз уговаривались о местевстречи, когда она сказала: «Кто-то идет», и чертов телефон вырубился. С техпор от нее ничего не слышно.

— Ты знаешь, откуда она звонила?

У него в глазах вспыхнули зеленые искры.

— Ясно, нет! Не то бы уже ехал туда!

Это было сказано с такой яростью, что я отшатнулась. Онсдавленно хмыкнул и, в один шаг оказавшись рядом, притянул меня к себе:

— Прости, Котенок. Видишь, до чего я дошел? Непредставляю, что могло так напугать ее, чтобы она попыталась дать деру, но,если Хеннесси поймает ее на том, что она за ним шпионила, все покажетсяпустяком в сравнении с тем, что он с ней сделает.

Кости не преувеличивал. Хоть я и недолюбливала Франческу,при мысли о том, что ей может угрожать, мне стало худо.

— Понимаю. Не извиняйся. Слушай, давай на минутудопустим, что самого худшего не случилось. Отсюда и начнем. Если она откуда-тосбежала и не может с тобой связаться — куда она могла пойти? Есть убежище,которое покажется ей безопасным? Ты ее знаешь. Попробуй встать на ее место.

Его пальцы сжали мне плечо. Не до боли, но и без ласки.Думаю, он просто не замечал, что делает.

— Могла поехать в «Укус», — вслух рассуждалон. — Единственное место в окрестностях, где не допустят никакого насилия.Стоит попробовать. Ты со мной?

Я только взглянула на него:

— А ты думал, останусь?

Он бы улыбнулся, если бы не был так встревожен.

— Вот прямо сейчас, милая, я рад твоему упрямству.

* * *

В клубе, где он назначил мне первое свидание и где меняпотом опоили, не было и следа Франчески. У дверей стояла та же грознаяженщина-вышибала. Кости отвел ее в сторону и оставил ей номер своегомобильного, чтобы Франческа могла с ним связаться, если появится позже. Потоммы заехали в отель, в котором встречались несколько недель назад. Пусто. Костипозвонил Ниггеру. Тот все еще был в Нью-Йорке и тоже ничего не слышал. Тянулисьчасы, вестей все не было, и Кости мрачнел с каждой минутой. Становилось ясно,что все это не кончится как в сказке. Я чувствовала себя бесполезной.

Перед рассветом мы на всякий случай еще раз проверили отельи «Укус» — с тем же успехом. Мобильный Кости ни разу не зазвонил. Он повернул всторону моей квартирки и вдруг затормозил, свернул на обочину.

В паре миль впереди на шоссе мигали красные и синие вспышки.Редкое утреннее движение шло по одной полосе. Три другие были перегороженысигнальными огнями, тянувшимися за придорожные деревья.

— Наверно, авария, нам надо в объезд, — начала я,оглядываясь и ощущая deja vu. — Я, по-моему, узнаю место.

Он обернулся. Под скулами — гранитные желваки.

— Должна узнать. Сюда затащил тебя Хеннесси, чтобынапиться крови. То есть не сюда, а туда, где теперь копы.

Я уставилась на него, перевела взгляд на цветные сполохи,показавшиеся вдруг зловещей приметой.

— Кости…

— Я их слышу, — ровным, невыразительным голосомпроговорил он. — Они нашли тело.

Руки, лежавшие на руле, сжались в кулаки, и я тихонькоподтолкнула его.

— Может, это не она. Поезжай дальше.

Он снова завел мотоцикл и выехал на трассу, отрывистоприказав мне ни при каких обстоятельствах не снимать шлем. «Не хочет, чтобы яоткрывала лицо, — поняла я. — На случай, если кто-то наблюдает».

Осторожно, на малой скорости, мы за три минуты проехали двемили до скопления полицейских. Я тоже слышала, как они переговариваются,вызывают медэксперта сквозь разноголосицу полицейской волны, обсуждают, каклежит тело…

Каждый, кто проезжал мимо, оборачивался поглазеть, поэтомуофицер полиции не обратил особого внимания на Кости, подъехавшего прямиком кцентру всеобщего внимания. Я только раз взглянула — и крепче ухватилась занего. Из-под плеча склонившегося над телом полицейского виднелась волна завитыхспиралями черных волос. Большую часть тела он загораживал, скрупулезнофотографируя каждую деталь, но невозможно было не узнать эти волосы. И рука,насколько я сумела разглядеть, была рукой скелета.