На полпути к могиле - Джанин Фрост

— Черти адовы, — проговорил он.

Я кивнула:

— В яблочко.

Кости снова обернулся к Тимми:

— Визит окончен, мальчик. Скажи «до свидания»!

Не самый вежливый вариант, но, судя по развороту его плеч,могло быть и хуже.

— Тимми, большое-большое тебе спасибо. Увидимсяутром. — Я снова улыбнулась ему.

Он, без сомнения, рад был убраться подальше и поспешноотступил к двери. Однако, оказавшись уже за ней, просунул нос обратно.

— Я ничего не имею против иностранцев! Боже, храникоролеву! — пискнул он и смылся.

Кости вздернул бровь. Я вздохнула:

— Этого не подслушал? Ну и ладно. Не спрашивай.

Прошло две недели, а мы так и не узнали ничего о Гасиле.Хуже того, несколько сводок об исчезновении девушек вдруг пропали изполицейских отчетов. Хеннесси заметал следы, опережая нас.

— Ничего не понимаю, — ярился Кости. —Хеннесси чуть ли не шесть десятков лет занимается похищением женщин, но никогдаеще не проявлял такой осторожности. Когда грязь выплывала на свет, он смывался.Перебирался на новое место и там сплетал новую сеть. Не представляю, зачем онтратит время, гипнотизируя родных, зачем возится с подчисткой полицейскихдосье, что он вообще затевает!

Мы вернулись в пещеру, где могли разговаривать без опасений,что подслушает кто-то из соседей. В моей квартире стены были тонкие. Мне идумать не хотелось, сколько невнятных звуков наслушался Тимми, когда Костиоставался ночевать.

— Может, ему надоело бегать, — предположилая. — Он удобно устроился, не хочет покидать насиженного места и понимает,что, если газеты затрубят о серийном убийце, полиция всерьез возьмется за дело.Тогда ему придется затаиться или уходить. Может, это и есть причина?

Кости, склонявшийся над своим лэптопом, бросил на менявзгляд:

— Об этом я думал, но должно быть что-то еще. Помнишь,Лола сказала, что у него теперь новые защитники? Это темная лошадка. Кто бы онини были, он их явно скрывает, и сам собой напрашивается вопрос: почему? Либоэто вампиры, либо высокопоставленные особы из людей, вот что я надумал. Люди,которым приходится опасаться за свою репутацию.

В мире вампиров я плохо разбиралась, поэтому тут ничемпомочь не могла. Зато насчет общества дышащих была осведомлена несколько лучшеи решила, что бьющийся пульс дает мне право на догадки.

— Коррумпированные копы? Может, начальник полиции?Часть отчетов могла затеряться случайно, но не все же? Скажем, ты начальникполиции или добиваешься поста шерифа, и тебе не помешают легкие денежки, нообщественность не должна усомниться в твоей компетентности. Несколькоисчезновений подряд портят картину. Тогда ты убеждаешь своего делового партнераподчистить следы и, может быть, подсказываешь ему, где найти девушек, которыхникто не защитит. Господи, если это шериф, он мог предложить Хеннесси выбиратьих из очереди в местную тюрягу! И подчистить отчеты для него не составит труда.Что, если кто-то из таких потребовал, чтобы в благодарность Хеннесси избегалшума в прессе? Не такая уж высокая цена, верно?

Кости задумчиво побарабанил пальцами по подбородку, но тутзазвонил его мобильник.

— Алло… да, Чарльз, слушаю… Где?… Когда?… Кто?… Ладно,скоро буду у тебя.

Он дал отбой и уставился на меня.

— Что? — жадно спросила я.

— Кажется, события развиваются. У него кто-то из людейХеннесси, хочет поговорить со мной насчет перехода на нашу сторону.

— Я с тобой, — сразу объявила я.

Кости горестно пожал плечами:

— Я знал, что ты это скажешь.

* * *

Ниггер, открывая дверь номера, стрельнул глазами в моюсторону.

— Удивляюсь, зачем ты ее взял, Криспин.

Я не сказала «пошел на…», хоть на языке и вертелось.

— Лучше уж ей быть здесь и знать, что происходит, чемоставаться и гадать, — объяснил Кости. — Впусти нас, Чарльз, и давайначнем.

«Здорово мешает эта путаница с двойными именами, —рассуждала я, проходя мимо посторонившегося Ниггера. — Могли бы вампирыобходиться одним…»

Женщина стояла посреди комнаты. Я сразу заметила быроскошную обстановку и то, что комната по размерам не уступает целому этажудедушкиного дома, если бы не одна подробность…

Такой потрясающей женщины я еще не видывала. Ни в жизни, нипо телевизору. Похожа на латиноамериканку, волнистые черные волосы закрываютвсю спихну, безупречные черты лица и тело как шедевр художника, и еще алыегубы. Я целую минуту не могла оторвать от нее взгляда. Только на картинках уженщин бывает такая осиная талия, пышные груди, круглые тугие ягодицы и воттакие ноги. Фигура, между прочим, сразу бросалась в глаза. Платье на ней незаслуживало такого названия и облегало так туго, что плохо бы ей пришлось, еслибы она вздумала дышать.

— Франческа, — Кости подошел к ней и чмокнул вщеку, — я рад, что ты пришла.

Только этого мне и не хватало, чтобы возненавидеть ее всейдушой.

— Кости…

Она протянула имя, как конфетку, а когда оставляла на егощеке яркий след поцелуя, взглянула на меня с открытым вызовом.

Ниггер, тронув меня за плечо, отвлек от убийственныхзамыслов. Я как раз представляла, что выхватываю из-под куртки пару ножей ивгоняю в ее бюстгальтер максимального размера.

— Франческа, это Кэт, — представил меняКости. — Она со мной, так что в ее присутствии можешь говорить свободно.

Я подошла, растянув губы в гримасе, которую можно былопосчитать улыбкой, а можно было и не считать.

— Привет. Мы с ним спим.

Я легко выговорила эти слова, лишь мельком отметив, какНиггер бормочет, что мысль не из лучших, а у Кости брови взлетают высоко налоб. Франческа и глазом не моргнула. Полные соблазнительные губы изогнулись в улыбке.

— Ну конечно, нинья.[8] Кто может передним устоять!

При этом она погладила его пальцами по груди, и этого я ужене выдержала.

— Котенок… — Кости перехватил мою руку и непринужденноприжал локтем, словно я и не собиралась врезать ей по ее замечательнойзаднице. — Давайте-ка все присядем.

Не знаю, что на меня нашло. Крохи здравого смысла крикомкричали, что она поможет нам справиться с Хеннесси и что я должна немедленновзять себя в руки. Все остальное залила слепая ненависть, знать не знавшая одоводах разума.

Кости подвел меня к ближайшему дивану, так и не выпустивруки. Краем глаза я заметила, что Франческа, провожая его взглядом, облизнуласвои пухлые алые губки. Свободной рукой я нацелилась на то место, которым онатак восхищалась, и крепко стиснула его, с великим трудом удержавшись от вопля:«Нравится, да? Так смотри, чей он!»