Уэллс. Горький ветер - Дмитрий Даль

Я замолчал, давая Флумену возможность насладиться полученными сведениями.

Уэллс правда разрабатывал это направление, но считал его малоперспективным, а главное – скорее теоретическим, неприменимым в практике. Он рассуждал о том, что даже если такая Библиотека и существует, а в этом он не сомневался, и даже если удастся к ней подключиться, это половина дела. Самое сложное – разговорить призраков, а потом расшифровать их откровения. Библиотека должна содержать грандиозные знания в любых областях, но чтобы отделить зерна от плевел, потребуется не одна человеческая жизнь, поэтому Уэллс отложил эту разработку в сторону, занимался ею время от времени, тогда, когда скучал от всего остального. К тому же БВИ открывал куда больше перспектив для исследований, чем загробное хранилище призраков.

– Вы расстроили меня, Тэсла, хотя сами и не подозреваете об этом. Следите за Уэллсом. Не выпускайте из виду. То, чем он занимается сейчас, представляет большую опасность для нашего общества. Воскрешать прошлое, а тем более мертвецов, дурная идея. Ведь можно ненароком разбудить чуму, которая пожрет всю человеческую цивилизацию, – сказал Флумен.

Признаться честно, я мало понимал, о чем он ведет речь. О какой такой чуме, что уничтожит человечество? Но я не возражал ему, хотя и почувствовал, что с потусторонним миром явно ошибся. Надо было выбрать более безобидную тему – совершенствование породы человека для выведения лучших образцов людей, или что-то в таком духе. Где Флумен мог бы вдохновиться, загореться глазами, размышляя о совершенных винтиках в государственной машине, об идеальных солдатах.

– На какой стадии находятся эксперименты Уэллса? Удалось ли ему добиться чего-то существенного? – неожиданно спросил Флумен.

– О, уверяю вас, он пока топчется на месте, – попытался я его успокоить.

– Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что не могу себе представить, к чему может привести такая опасная разработка. Плохо, потому что Уэллс может впасть в отчаянье и додуматься до чего-то еще более ужасного. Держите меня в курсе, Тэсла. И если будут какие-то изменения в любую сторону, немедленно докладывайте в Дом на набережной, срочно на мое имя.

Флумен поднялся из кресла и направился на выход.

Я не стал с ним прощаться, испытав облегчение от его ухода. С одной стороны, мне удалось в очередной раз запудрить его разум, усыпить его бдительность. Но, с другой стороны, что я знаю об этом Флумене? Быть может, он еще больше насторожился и теперь станет копать, потеряв ко мне доверие.

Я запер за Флуменом дверь, вернулся в гостиную, прошел к бару, достал бутылку отличного портвейна, подаренную мне Уэллсом, наполнил бокал бордовой жидкостью и сел в кресло возле незажженного камина. Надо было поставить жизнь на паузу и подумать обо всем случившемся. Но я мог позволить себе лишь незначительную передышку, до утра, чтобы в новом дне заняться своими изысканиями. Портвейн и впрямь был превосходен. Уэллс не мог посоветовать мне дурной напиток. Он знал толк в вине.

* * *

Утро началось с легкого завтрака, за которым я размышлял над тем, как продолжать водить за нос Флумена, так, чтобы мне за это ничего не было и Уэллса при этом оставили в покое. Хотя понимал, что это утопические мечты, потому что если уж Секретная служба за что ухватилась, то хватка у нее смертельная. Но попробовать выиграть время я мог. К тому же ложный путь в виде исследования потустороннего мира на какое-то время их займет. Главное, чтобы они не решились на физическое устранение Гэрберта как человека опасного для общества и правительства.

К концу завтрака я решил, что Уэллсу пока ничего не угрожает и я могу воспользоваться своим отпуском для проведения необходимых мне экспериментов.

Джулио Скольпеари владел автомобильными ремонтными мастерскими. И все знали, что, если надо собрать необычное изделие из металла или добыть необходимые расходные материалы без лишних вопросов, обращайтесь именно к нему. Он сделает все по лучшему разряду и даст хорошую цену, так что никому не будет обидно.

С Джулио я познакомился, когда трудился на Континентальную компанию Эдисона. У нас закончились разводящие контуры, новая поставка из Штатов должна была поступить на следующей неделе, поэтому вся работа встала. Тогда руководитель Первой испытательной лаборатории Мишель Лагри отвез меня в Старый город, где я и увидел в первый раз этого кряжистого сурового мужчину с седыми висками, лысым черепом и изломанным в вечной усмешке ртом. Он представился, предложил свои услуги, а уже вечером грузовики с огромной надписью на кузове «Скольпеари» разгружались возле нашей лаборатории.

Только недавно я узнал, что Джулио является одним из криминальных авторитетов королевства. Если бы мне потребовалась его помощь как Хозяина теней, пришлось бы обращаться в «Ржавые ключи». По другим вопросам я мог поговорить с ним в Мастерских.

Можно было позвонить, предупредить о своем визите, но я решил, что с глазу на глаз будет куда вернее, и велел Герману заводить машину. Через четверть часа мы уже катили в сторону Старого города по узеньким грязным улочкам, в которых с трудом можно было распознать лондонский колорит. Но все же это был Лондон во всем своем многообразии и унылости одновременно. Я не хотел размышлять над этим разительным контрастом, как в одном и том же городе могут сочетаться традиционная серость и неизменная волшебность. Ведь именно здесь на улицах можно было встретить воющего на луну оборотня, человека-невидимку, скрывающегося от правосудия, и прочих причудливых жителей, которыми не может похвастаться ни один город в мире. Но я не успел ничего толком осмыслить, как Вертокрыл остановил автомобиль перед большим деревянным ангаром с металлической крышей, на котором огромными буквами было выведено: «СКОЛЬПЕАРИ». Я вышел из машины, попросил Германа подождать и направился внутрь.

Джулио был у себя, работал с документами, его крик раздавался на весь ангар. Он кого-то отчитывал, давал указания, вразумлял, объяснял, как надо, а, главное, как не надо делать. Я спросил у служащего, где могу найти Джулио, хотя прекрасно знал ответ, но должен же я был обозначить свои намерения. Служащий сказал мне: «Идите на голос» – и вернулся к своим бумагам. Я прошел в дальний конец ангара, который был заставлен конторскими столами, работающими станками и снующими между машинами рабочими, подошел к прямой железной лестнице, что вела на второй этаж, где находился кабинет Джулио Скольпеари. Я поднялся наверх и без приглашения вошел внутрь.

Джулио сидел на рабочем столе, заваленном бумагами. В левой руке он держал телефонную трубку, прижимал ее к уху, в правой – тлеющую сигару и напряженно слушал невидимого собеседника, время от времени вставляя реплики и ругательства. Увидев меня на пороге, он крикнул в трубку: «Иди к черту!» – и повесил ее на рычаги.

– Какие люди в Старом городе! Я думал, ты эмигрировал в Тунис или куда еще! Давно ничего не было слышно о тебе, – Джулио зажал сигару зубами.

– Я ездил по городам и странам. То здесь, то там. Деловая жизнь. Ничего больше, – расплывчато ответил я.

– Вот и хорошо. Какими судьбами в наших краях? – довольно потер руки Джулио, предвкушая интересную работу.