Я верю в любовь - Морин Гу

И эта решимость только укрепилась благодаря Люке, его рукам и улыбке, благодаря тому, как он стягивал с себя шапочку и появлялся, когда это было мне необходимо.

Я не могла предсказать свое будущее в отношении Стэнфорда, но могла добиться прощения Люки. Не все потеряно. Один раз план уже помог мне завоевать его любовь, значит, надо воспользоваться им снова, попробовать еще раз, последний.

Порывшись в куче вещей возле кровати, я извлекла из нее свою тетрадь по английскому и тот самый рисунок, сделанный Люкой в первый день его пребывания в школе: я в черном платье. Затем взяла телефон и написала СМС его мачехе:

Тотчас пришел ответ:

– Если он не клюнет, всегда есть Макс, первокурсник, в качестве запасного варианта, – с надеждой предложил Уэс, сидевший по другую сторону от Вайолет. Я застонала и прислонилась спиной к кожаной обивке лимузина.

Фиона оставила свою пассию, а Лесли пробралась ко мне в туфлях на высоких каблуках с другого конца лимузина и села на корточки.

– Эй, просто будь честной, договорились? Он простит тебя. – Я стиснула ее руки и нервно посмотрела на них. На ногтях розовым лаком по одной букве на ногте были выведены слова «Фиона» и «Лесли».

– М-да, все вокруг влюблены, – сокрушенно проговорила я. Фиона пожала плечами.

– Эй, кто тут говорит о любви? – спросила Вайолет, отодвигаясь от Уэса. Он схватил ее и усадил к себе на колени. Она попробовала в шутку отбиваться.

– Вайолет, ты уверена, что Люка там будет? – уточнила я в тысячный раз.

Она закатила глаза.

– Сколько еще раз спросишь, Хай-Джин? Кассиди обещала, что будет. – Мы уговорили ее пригласить Люку на бал, хотя вся эта затея вызывала у нее опасения. При мысли, что Люка придет на бал не со мной, хотелось выдавить себе глаза, но я доверяла Кассиди и была благодарна за помощь. Впрочем, я допускала, что она получит от этой роли определенное удовольствие.

Наконец мы подъехали к отелю на вершине холма, где должен был состояться бал. Здание походило на дворец и было украшено иллюминацией, а из окон открывался красивый вид на океан. Все высыпали из лимузина. Музыка была слышна уже на улице. На прилегавшей к отелю великолепно ухоженной территории, разбитой на террасы, находились беседки и огромный плавательный бассейн. Тут, под открытым небом, и предполагалось танцевать.

Мы уже собирались войти в отель.

– Стойте! – в волнении воскликнула я и остановилась. Все обернулись.

– Как… как я выгляжу? – в моем голосе слышалось отчаянье, которое было мне вовсе не к лицу.

Некоторое время ребята рассматривали меня, так что сердце успело провалиться в пятки.

– Хороша, – улыбнулся Уэс.

– Для тебя довольно неплохо, – сказала Вайолет.

– Достойна любви, – подытожила Фиона.

Я засмеялась и спрятала лицо, чтобы никто не заметил, как его залило краской. В вестибюле, взглянув на свое отражение в зеркале, я подумала, что все это было сказано не просто из вежливости.

Платье сидело идеально. Лиллиан стала для меня крестной феей из волшебной сказки: воспользовавшись своими связями в мире моды, она устроила так, что наряд сшили в рекордно короткие сроки. Платье подходило мне так же идеально, как перчатка руке: из черной кружевной ткани, без бретелек, спереди короткое, а сзади длинное, с турнюром и черными перьями. На голове невероятный начес, как у супермодели (Фионе, едва справившейся с этой работой, пришлось потом делать массаж кистей: мои густые волосы не шутка), волосы зачесаны на одну сторону, оставляя открытым ухо с серебряной до плеч серьгой (клипсой, я не хотела прокалывать уши даже ради Люки). Каков завершающий штрих? Черные кружевные перчатки и потрясающие черные туфли с ремешками на высоких каблуках.

Я выглядела как оживший рисунок Люки.

В реальной жизни этот наряд надела бы только сумасшедшая.

Я надеялась, что Люка узнает его, молилась об этом. Он должен был узнать платье и смягчиться, дать мне возможность поговорить с ним, показать, что он для меня значит. Если же это не поможет… ну, тогда посмотрим.

Лесли увлекла с собой группа поддержки, Фиона состроила недовольную гримасу и схватила меня за локоть.

– Давай поедим, умираю с голоду, – заныла она, подходя к столу в буфете.

Я осмотрела окрестности в поисках Люки, но признаков его присутствия не обнаружила. Фи стиснула мне руку.

– Да придет он, не волнуйся.

Я расслабилась и посмотрела на нее, вдруг осознав, как хороша в этот вечер моя лучшая подруга. Волосы окрашены в несколько цветов с переходом: естественные черные корни переходят в цвет индиго, потом в темно-синий, бирюзовый и на концах цвет зеленой морской пены. Они волнами обрамляют лицо и лежат на спине. Платье с открытыми плечами холодного голубого оттенка гармонирует с цветом волос и облегает каждую выпуклость ее восхитительного тела. Фиона в нем напоминает русалку.

– Я говорила, что люблю тебя? – спросила я, обнимая ее.

Она нахмурилась, но тоже обняла меня.

– Ладно, давай не увлекаться.

– Селфи! – воскликнул Уэс, подскочил к нам с Вайолет и сфотографировал на свой телефон. Я показала пальцами букву V – «победа».

Вечер начинался удачно – очень приятно было видеть всех такими радостно-возбужденными. С трудом верилось, что этих ребят, с которыми я училась тринадцать лет, жизнь вскоре разбросает по свету и мы отправимся в жизненное путешествие порознь. Теперь я знала, что буду счастлива независимо от того, куда меня забросит судьба, в Стэнфорд или Бостон. При условии, естественно, что помирюсь с Люкой.

Все были в сентиментальном настроении. Ко мне подходили, говорили приятные слова, и хоть это было несколько чересчур, я была тронута. Даже Хелен Картер, капитан футбольной команды, которую я называла не иначе как «человек с единственно возможным выражением лица», прослезилась, пока мы танцевали под «Рианну»[62].

Был такой чудный вечер, что я почти забыла о Люке. Почти.

Но вдруг заметила его на танцевальной площадке: он смеялся, стоя с парнем из художественной студии. Я замерла. Кассиди была рядом с ним. Она заметила меня, выпучила глаза, одними губами произнесла: «Ого» – и оглядела с головы до ног. Я улыбнулась и показала ей два кулака с отставленными большими пальцами.