Ипостась - Вадим Панов

Когда Кхайе вернулась к шалашу, Бэзил уже заснул. Наемник вертел головой и сопел, бормоча что-то на русском. Бэзил спал неспокойно, его мучили кошмары. Кхайе не могла понять, в чем причина этих кошмаров. Но было совершенно ясно, в чем причина того, что мужчина поддался на искушение попробовать новый наркотик. Как он его назвал? Сложное название, Кхайе не запомнила.

Часовщик спал тихо. Бедного старика так и не покормили. Впрочем, сам виноват, ему никто не запрещал присоединиться, когда остальные ужинали. Ничего, утром получит свой паек. Что происходило в голове безумца, Кхайе не бралась даже предполагать.

Мужчины спали крепко. Девушка проверила, крикнув несколько раз. Бэзил лишь перевернулся на другой бок, простонав что-то нечленораздельное. Для наемника, привыкшего просыпаться от малейшего шороха, это было странно. Возможно, причиной был все тот же порошок.

Кхайе не собиралась ни бежать, оставив Бэзила наедине с Часовщиком, ни тем более убивать наемника. Трудно сказать, кем считал Бэзил ее, Кхайе Сабай, но совершенно ясно, что старика он тащит с собой не просто так. И уж точно не из жалости и желания помочь. Старик в прошлом был гравером. Вот главная причина, почему он интересовал наемника. И, надо думать, не его одного.

Пока он шел туда же, куда намеревалась попасть Кхайе. Мандалай явно не был целью путешествия Бэзила, его интересовало море, а точнее – порт. Выбор небогат, Магуэ единственный действующий порт Мьянмы.

Ее путь начался в Магуэ, суждено ли ему закончиться там же? Или это лишь начало нового этапа? Да и вообще – если уж на то пошло, что она забыла в порту? Покидать страну она не собиралась. Да и вряд ли ее выпустили бы – Президент Райн Тайн, известный своей демократичностью, стремительно превращался в полное подобие своих предшественников, считавших граждан Мьянмы личной собственностью. Рабочая сила, вот кем всегда был народ Мьянмы. Но это если пытаться убраться отсюда легально.

А с чего вообще эти мысли об отъезде? Не для того она целый год прожила в джунглях, чтобы вдруг сорваться и снова... Что снова? Что ее ждало там, в другом мире? Вечное забвение, смерть? Или успех?

Кхайе почувствовала, что к горлу подступает тошнота, а суставы начало ломить, будто у старухи, страдающей артритом. Она заметила появление симптомов еще днем, но все еще надеялась, что обойдется. Но нет, обманутый однажды мозг ошибок не прощал. Он требовал добавить еще и еще, разучившись обходиться своими силами.

Она понимала чувства Бэзила. Хоть он и не рассказывал, она знала, как ему тяжело без этого его «порошка». И как же погано ей. И ничего не сделать.

Есть одно средство, ее научили им пользоваться люди из лесной колонии, которую Бэзил называет деревней. У тех были похожие проблемы, они нашли какое-то растение – Кхайе не знала названия, – пожевав стебли которого, можно было получить передышку на несколько часов. Совсем не отпускало, но все же можно жить. Конечно, это тоже не лекарство, это лишь слабенький заменитель.

Пальцы давно уже сжимали очищенный от коры стебелек. Кхайе разыскала нужное растение еще днем, благо оно не такая уж редкость в местных зарослях. Зубы легко откусили горьковатую мякоть, тщательно разжевывая ее, чтобы получить как можно больше сока.

Но если химию можно хоть как-то заменить растительным сырьем, то остальное... Собственно, она и не смогла обойтись, она нарушила обещание, которое давала прежде всего себе. Чего будет стоить отсутствие этой части целого? Как спастись от наваждения?

Черт! Ее все-таки вырвало. Жаль ужин. Есть не хотелось, хотелось свернуться калачиком, закрыв лицо руками, и чтобы никто не трогал. Но этого она не могла себе позволить. Если сдаться, это будет означать, что она проиграла. Это будет началом конца – однажды упав, она больше не сможет подняться, она это знала. Слишком уж тяжело дался подъем нынешний.

Пошатываясь и морщась от пронзающей боли в коленях, она подошла к шалашу. Стараясь не шуметь, осторожно забралась внутрь.

Ее интересовало содержимое рюкзака Бэзила. Ей нужно кое-что. Кроме того, то, что у нее было с собой, необходимо где-то спрятать. Собственно, эта вещь была даже не с собой, а в себе. Внутри. И процесс ее вынимания удовольствия не доставил. Кхайе поморщилась, вспомнив совсем недавние ощущения. Благо, она успела сделать это до того, как Бэзил отнес ее в шалаш.

Старик всхрапнул и стал бормотать что-то быстро-быстро на китайском. Кхайе замерла, ожидая, пока в шалаше все успокоится. На самом деле Чжи Бяо был плох. Он совершенно ничего не помнил, от него не удавалось добиться ни одного вразумительного слова. Беседовал старик исключительно сам с собой, вереща на разные голоса. Он был болезненно худ, глаза ввалились, руки дрожали столь сильно, что при попытке почесаться или что-то поправить он постоянно царапал себя обломанными грязными ногтями. Все его лицо было расцарапано, словно он общался с целым выводком агрессивно настроенных кошек.

Нет, все тихо. Даже Бэзил наконец успокоился и перестал вскрикивать. На его губах застыла едва заметная улыбка. Значит, кошмар закончился.

Кхайе тоже улыбнулась, вспоминая час, который они провели в объятиях друг друга. У нее давно не было мужчины. Очень давно. Как ни странно, не было и желания. До того момента, пока она не увидела Бэзила. Может, это стресс той ужасной ночи, когда погибли все жители деревни. Все, кроме нее. В который раз она была на волосок от смерти, но осталась в живых? Не в первый и даже не во второй. Впору поверить в божье провидение.

Только она никогда в подобную ерунду не верила. Если боги и существовали где-то, им явно наплевать на людские дела. Люди сами вершат свои судьбы, и не нужно уповать на каких-то там богов.

Но остальные, все, кто был с тобой в те несколько раз, уже мертвы.

Пальцы аккуратно открыли застежку рюкзака. Обычная металлическая защелка, никаких технологических заморочек вроде сканера отпечатков пальцев. Это хорошо, меньше возни.

Из-под клапана пахнуло затхлостью и смесью не самых приятных ароматов. К горлу снова подступила тошнота. Не имеет значения, что ужин остался на земле за кустом, выворачивать может еще и еще, пока не закончится желчь и спазмы не начнут выдавливать из желудка кровь. Кхайе отпрянула от рюкзака, вдохнув полной грудью глоток свежего воздуха. Кусочек горького стебелька уже лежал во рту. Вроде бы отпустило.

Остатки рациона – несколько упакованных в полиэтилен брикетов, грязное тряпье, пара чистых носков – надо же! – веревки, патроны (для чего, если автомат он выбросил?), пара ножей. Здесь ничего.

Есть еще два кармана.

В одном навалом целая куча электронного хлама. В сарае старика Фэна набрал. Угу, найдешь ты там чего-нибудь интересного, жди. Хотя Бэзил, наверное, искать в этой куче ничего и не будет – если бы хоть что-то понимал в электронике, не тащил бы с собой этот хлам.

Второй карман – проводок психопривода. Хоть что-то. Но где же тот гаджет? В одежде? Да нет там ничего похожего, она сама снимала с него эту пропитавшуюся потом робу, так что почувствовала бы.