Ипостась - Вадим Панов

Самое непонятное для ломщика в его взаимоотношениях с Призраком было само наличие заказов. Уже неоднократно можно было убедиться, что возможности Безликого или того, кто его прикрывал, не уступают, а скорее всего, намного превосходят возможности самого Мыша. Для чего этот цирк? Не хотят светиться, прикрываясь неизвестным, но подающим надежды ломщиком? Или цель в чем-то ином? В чем тогда? Пока Мыш не понял. Но он обязательно поймет.

– Ты выяснил, что на картинке?

– Какой? – в первое мгновение Мыш на самом деле не понял, о какой картинке речь.

– Той, что я дал тебе вместе с алгоритмом.

– Нет, – быстрый ответ, без раздумий. – Я не понял. Это похоже на «резонанс». Но лишь в общих чертах. Я не инженер и не гравер, подробностей рассказать не могу.

Правильно, незачем ему знать о той странной находке.

Мыш скосил глаза на часы. Время заканчивалось. Теперь сеансов связи, не ограниченных во времени, похоже, не будет долго.

– У меня мало времени. Четыре минуты, – сообщил ломщик.

– Вижу.

От этого ответа по спине у ломщика пробежали мурашки. Он не ослышался, Безликий видел, сколько времени осталось до окончания сеанса связи? Тогда он не просто может предположить, кто такой Мыш. Он наверняка, с точностью до метра, если не большей, знал, где находится ломщик.

Отключиться к чертям и больше никогда не выходить на связь с этим сетевым монстром!

Очень опасно, высший уровень угрозы! Но ведь палец никогда не нажмет на кнопку, обрывающую связь. Мыш будет работать на Призрака, потому что...

...он никогда не увидел бы ничего подобного цифровому лабиринту, если бы не Безликий...

...ему нужна работа в сети. Он ломщик – это не профессия, это состояние души, особая физиология, если хотите, – он не может без сети.

И так хочется узнать, как выглядит Минотавр, хозяин лабиринта Призрака.

Но почему не покидает ощущение, что он покорно двигает руками и ходит по сцене, повинуясь незаметным, но точным движениям рук Безликого Призрака? Хотя у того и рук-то никаких нет.

Похоже, пора уматывать, пока при памяти. Но палец, зависший над изображением кнопки отключения, так и не сдвинулся ни на миллиметр.

Можно нажимать все, что угодно. Это все равно не поможет – ты в полной власти Призрака, когда тебе отключаться, решит он. А не ты...

Заказчик-загадка. К нему тянуло, словно магнитом.

– Вот эти файлы, – перед ломщиком появилась стопка измятой бумаги; всего лишь иконка на экране, но как натурально выглядит, – нужно поместить на сервере Eurex. Взамен тех, что появятся там через три дня ровно в полночь.

– У меня не получится.

Ломщик отвечал на автомате, мозг по привычке просчитывал варианты, мгновенно выдавая ответы. Через три дня в полночь спутник будет за горизонтом. Да и появится ли возможность подключиться, когда он пронесется над головой, – тоже большой вопрос.

– Это отчеты топ-менеджеров нескольких корпораций. – Призрак не обращал внимания на отказ Мыша. Он знал, что ломщик все равно сделает. – Они, как ты понимаешь, немного исправлены. На сервер биржи должны попасть именно эти версии. Но после того как их содержимое прочтут с этого адреса, – на одном из листков появились строчки букв, – нужно вернуть исходники. И так, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Они смогут сравнить версии.

Для чего он это рассказывает ломщику? Его работа – просто внедрить файлы и спрятать ошибку так, чтобы все выглядело по-настоящему. Какая разница Мышу, что он внедряет на сервер Eurex?

Мыш знает ответ, но делает вид, что не понимает. Сам для себя делает вид.

– И даже сравнят. Именно в том и состоит твоя задача, чтобы они не смогли найти концов – заключение экспертов должно быть однозначным: в день релиза была выпущена ошибочная версия.

– Это сложно.

– Вроде бы мы этот вопрос обсуждали – я нанял тебя именно потому, что тебе по зубам сложные дела.

Говорил. Он вообще не устает повторять подобные фразы – подбадривает? Или держит на крючке?

Ну спроси же. Тебе ведь интересно.

Это он подумал или Призрак произнес те слова? Иногда Мышу начинало казаться, что Безликий не только способен считывать все, что угодно, с его компьютеров, но и подключаться напрямую к мыслям.

Да, черт его дери, ему интересно!

– Чьи отчеты мы подделываем?

Призрак закудахтал. Как же, мать его, определить, черная клякса довольна вопросом или наоборот?

– МегаСофт, Дельта, CyberSecur, 2D-pro.

Вот так, запросто. Вопрос – ответ. Никаких секретов друг от друга. Как в детстве, когда поклялись на крови и стали братьями на всю жизнь. Не родными, но кровными.

– Мы не занимаемся взломом, мы меняем мир, – медленно и задумчиво произнес Мыш.

– Ты прав. Кажется, я это уже говорил – ты быстро учишься.

– Не проще ли подкупить менеджеров, которые пишут отчеты? У каждого есть цена. Так и выглядеть все натуральней будет.

Не его это дело задумываться о том, что было бы проще. Его дело выполнять.

– Иногда нужно, чтобы те, кого обманули, поняли, что обмануты.

Он ждал ответа, только Мыш не знал, что ответить. Призрак откровенно изучал Мыша. Своего ломщика.

Ему не нужен ломщик, ему нужен именно ты. Конкретный человек. Но откуда он знает...

И он его обучал. Подбрасывал идеи и данные. И смотрел, что из этого сотворит Мыш. Подопытная лабораторная мышь с шерсткой белого цвета и красными глазками. Мышь никогда не уйдет от кормушки. Только ради педальки, что запускает импульс на электродах, вживленных в центр удовольствия. Мыш останется ради того чувства полета, невзирая на измучившую морскую болезнь.

Он знает. Ему известно все, и тебе с этим ничего не поделать.

Котировки акций, липовые отчеты софтверных корпораций, которые спустя пару дней вдруг превратятся в настоящие. Какие-то программы на серверах, которых там отродясь не бывало. Теперь можно сложить кучку неизвестных вместе и получить вполне понятную сумму – кто-то собирается скупить акции софтверных корпораций. И это ему удастся. С помощью ломщика по имени Мыш.

Мы не занимаемся взломом...

Но для чего нужен цифровой лабиринт на сервере МегаСофта? Или Мыш неправильно понял суть алгоритма? Какой смысл в программе, если ее все равно невозможно запустить – не хватит мощностей? Или у МегаСофт есть что-то, о чем Мыш еще не в курсе?

Мы меняем мир...

Что-то во всем этом было. Что-то вертелось на самой границе восприятия. Казалось, еще немного, еще всего один фрагмент пазла встанет на место, и изображение сделается понятным. Но пока смысл ускользал от ломщика.