Сияй - Джессика Чон

В статье было полно фотографий меня и Джейсона – с того дня в Токио. Как мы прогуливаемся по Харадзюку, как едим в «Монстр-кафе», как успокаиваем Лию на треке.

А рядом – серия подобных фотографий с Миной и Джейсоном. Вот они сидят в ресторане при свечах и смеются. А вот прогуливаются по берегу реки на закате, и их лица светятся. Вот они едят мороженое из одной чашки.

У меня похолодели руки. Ничего не понимаю.

Я на автопилоте пролистала статью так быстро, как только могла. Выхватывала отдельные фразы вроде «невозможный выбор» и «разрывает между двумя девушками». К горлу подкатило что-то горькое и неприятное.

Меня сейчас стошнит. Неужели все это время Джейсон встречался с Миной?

Люди вокруг начали перешептываться, переглядываться и посматривать на меня.

– Эй, это же Рейчел Ким?

– Точно она. Читала про нее? «Рейчел Ким знаменита тем, что постоянно играет с сердцем Джейсона Ли, то притягивает, то отталкивает его, посылает непонятные сигналы и держит его в постоянном напряжении. В одно мгновение она рядом, а в следующее – игнорирует».

– Ого. Что с ней не так? Джейсон достоин лучшего.

По шее побежали мурашки. Кто-то направил на меня камеру. Я закрыла лицо руками и сжалась в комок. Когда поезд остановился, я подскочила, протиснулась сквозь толпу и так и бежала всю дорогу до здания DB. Но лучше не стало: здесь было полно новых учеников, которые шептались, стоило мне пройти мимо.

– Видела, кто это?

– Слышала, она беременна от Минджуна, потому Джейсон ее и бросил.

– А я слышала, что они с Миной пытались задушить друг друга ремешками от туфель во время тура.

Что ж, сплетни в DB всегда были нелепыми. Я по привычке свернула в коридор, который вел к тренировочным залам, и услышала знакомую песню.

Песню Джейсона. Ту, что он играл для меня в школе.

Я вбежала в комнату и увидела Джейсона: тот сидел на стуле с гитарой. Минджун тоже был тут, придумывал танец на ходу под песню Джейсона. Они подняли взгляды и заметили меня одновременно. Джейсон тут же расплылся в улыбке.

– А, пташка услышала серенаду своей половинки. – Минджун приложил руку к сердцу. – Прекрасно, просто прекрасно.

– Что ты здесь делаешь? – радостно спросил Джейсон, протягивая ко мне руки. – Я соскучился.

Он соскучился?

Мысли роем зажужжали в моей голове, сердце завязалось узлом. Слишком много всего происходило в один момент, и я никак не могла соотнести моего Джейсона, который сидел сейчас с гитарой и говорил, что соскучился, с Джейсоном из статьи, который смеялся и ел мороженое с Миной. Я чувствовала себя обманутой. Мне было больно. Бумажная вертушка скорее бы наполнила меня воздухом, чем мои легкие сейчас.

Но больше всего я чувствовала злость.

Я открыла рот, но ничего не произнесла. Теперь, когда мы стояли лицом к лицу, я не могла найти слова. Они закончились.

Я застыла на месте, оглушенная, в бессильной ярости.

Минджун сразу почувствовал перемену настроения.

– Дам вам пару минуток. – Он вышел из зала и закрыл за собой дверь.

Джейсон нахмурился.

– Рейчел, все в порядке?

И тогда я поняла. Он не знал того, что знала я. Еще не видел той статьи – на занятия не разрешалось приносить телефон.

Я молча подняла свой мобильный: в браузере тут же открылись фотографии Мины и Джейсона.

Он забрал у меня телефон и начал читать. И чем дальше читал, тем больше ужасался. Наконец он шумно сглотнул.

– Это не то, чем кажется. Прошу, Рейчел, позволь объяснить.

«Да уж, пожалуйста, объясни, – хотелось высказать мне. – Скажи хоть что-нибудь, чтобы я перестала падать. Скажи что угодно, чтобы сердце мое разорвалось, потому что я уже еле держусь. Скажи, что это ошибка. Или сон. Чтобы я проснулась и тут же обо всем забыла. Скажи, что всего этого не было».

Но я смолчала. И опустила взгляд.

– Давай, – голос мой захрипел. – Объясняй.

Он сделал глубокий вдох и вытер руки о штаны. Обычно он смотрел мне в глаза, когда говорил о важном, но сегодня Джейсон избегал моего взгляда.

– Месяцев шесть назад я показал совету директоров свою песню. Ту, что я тебе играл. Я хотел сольную карьеру, хотел, чтобы эта песня стала моим дебютным синглом.

– Но как же NEXT BOYZ? И Минджун? – вырвалось из меня прежде, чем я успела остановиться.

Джейсон вздохнул:

– Минджун все понимает. А остальные парни… Что тут скажешь? Я рассказал тебе о своей матери и о том, что значил для нее k-pop. Что он значит для меня. Я хотел, чтобы моя музыка снова имела смысл.

Я кивнула:

– Это я понимаю. А вот чего я не понимаю… какое отношение это имеет к мне и Мине?

Джейсон снова сглотнул.

– Ну. Совет директоров одобрил мою песню. Они хотели, чтобы я добился успеха в сольной карьере. – Джейсон поднял голову. – А еще они хотели, чтобы я записал сингл с ученицей.

– Наша песня. – Меня накрыло пониманием.

– Точно. Было решено, что мы запишем тестовый дуэт с Миной, но после того, как наше с тобой видео стало вирусным, я… – Он снова опустил взгляд. – Я подумал, что если спою с вами обеими, то это наделает больше шума.

У меня кольнуло сердце.

– Это была твоя идея?

Я вспомнила, как мистер Хан сражался за меня перед советом, когда казалось, что надежды больше нет.

Джейсон кивнул, словно ему самому был противен собственный поступок.

– Я поговорил с мистером Ханом после того, как мы спели вместе.

– Точно. Тебе нужна была девица и для второй руки.

– Рейчел, нет! – Джейсон сдвинул брови. – Все не так. Мне понравилось петь с тобой. Это было…

– Так, словно нам суждено было петь вместе? – ровным голосом закончила я.

– Да, точно. Словно нам суждено было петь вместе.

– И что же дальше? – Я посмотрела на свой телефон, который все еще был в руках у Джейсона.

– DB потребовали, чтобы я создавал побольше шума в инфопространстве. – Джейсон начал тараторить. – Ты ведь знаешь, как они с этим носятся. Они написали для нас сценарии свиданий и пустили следом папарацци. Но, Рейчел, пойми. – Он схватил меня за руки и заглянул в глаза. – С Миной все было на публику, как они и задумали. Но с тобой все было… по-другому. Тот день в Токио… я тебе не соврал. И с тех пор больше не врал. Мне нравится быть с тобой. Я тебя л…

– Не надо! – выкрикнула я. – Не произноси этого. Только не сейчас.

У меня гудела голова. Я больше не знала, чему верить и что чувствовать.