Криптолог - Элиас Халлер

стал мучить животных – насекомых, маленьких грызунов, наконец, кошку. Он убивал ее, представляя, что это Клеопатра, кошка Дианы, сожравшая его Вурсти. Когда животное перестало дергаться, юноша отнес тушку к заброшенной водосточной трубе над ручьем и там выбросил. Мейеры ничего не заметили. Соседи тоже. В тот день юноша получил урок, который запомнил на всю жизнь, – животные и дети не имеют права голоса в этом мире.

Теперь ему тридцать семь, и он давно решает за себя сам. В отличие от девочки, которая только что играла на лужайке, а теперь смастерила дурацкую удочку, чтобы ловить рыбу в крошечном декоративном пруду, и не имеет ни малейшего понятия о том, что ее ждет через несколько минут. Разумеется, ее зовут не Диана, всего лишь Мануэла. Но ему так легко представить на ее месте Диану, ненавистную сводную сестру, виновницу всех его несчастий…

Самой Диане больше отомстить не получится. Она удавилась пять лет тому назад. Жаль, не у него на глазах… Он лишь снял кольцо с ее пальца и отрезал прядь волос. Кольцо – потому что оно принадлежало ему по праву, а волосы – на память. Их запах напоминал ему, каким всесильным он стал, повзрослев.

К сожалению, эйфория по поводу смерти Дианы длилась недолго. Вот почему сегодня он оказался во дворе Кристиана Хуса.

Чертов вор! Кристиан и его семья были на похоронах и хлюпали носами в платки, выражая таким образом участие. На самом деле им было все равно, что станет с сыном покойного. К тому времени все знали, что юношу отдадут в приемную семью.

Хус к тому же брал у отца не только уроки. Студент наложил руку на все незаконченные произведения учителя, даже «Ангельскую симфонию», которая так много значила для отца. Он украл ноты, лишив тем самым юношу последней доли наследства. И за это Хус сегодня лишится дочери.

– Ману, ужин готов! – кричат из дома.

– Сейчас! – отзывается девочка.

– Пять минут.

– Хорошо, мама.

Забавно наблюдать, как она водит по воде удочкой – обыкновенной палкой с привязанной с одного конца веревкой. На редкость глупый ребенок. Длинные черные волосы ей явно мешают. Пять минут – целая вечность. Он все рассчитал, потому что давно наблюдает за этой малышкой. Хорошо, что на участке Хусов такие заросли.

Говорят, их новый приемный подросток ворует фрукты из соседских садов и тоже любит наблюдать за детьми, иногда даже дразнит их. Все это очень ему на руку. Он знает даже, как зовут новенького – Ульрих Теннерт. И спит он, наверное, в той же самой комнате и даже в той самой кровати.

Он вздохнул, вспоминая месяцы, прожитые у Мейеров. Тех самых Мейеров, что через три дома от Хусов.

Между тем Мануэла повернулась к нему спиной, подошла к пруду и снова опустила туда удочку. Он вышел из укрытия, одной рукой зажал девочке рот, а другой погрузил ее голову в воду. Мануэла вцепилась в траву. На ее запястье были симпатичные детские часики, которые он забрал в качестве трофея.

Он знал, что пьянящее чувство погружения Дианы в пруд с рыбками скоро пройдет, и тогда ему снова понадобится ребенок. Похожая на сводную сестру восьмилетняя девочка – именно в этом возрасте Диана вошла в его жизнь вместе со своей мамой.

Глава 79

Четверг, 21:00

– Здравствуй, мама. Теперь, думаю, я могу тебя так назвать?

Он стоял перед Катариной, которая широко распахнула перед ним дверь.

– Кто эта малышка? – высокомерно спросила дива и с подозрением покосилась на кошку в его руке.

Девочку она заметила только после котенка, что совсем не удивило мужчину. Удивляться стоило скорее ее дурацкому вопросу. Логичнее было бы поинтересоваться, что привело его сюда, после стольких-то лет.

Без парика она была отвратительна. Под жидкими седыми волосами блестела макушка. Он не ожидал застать у нее гостей – у Екатерины Сорокиной не было друзей. Где-то в глубине квартиры играла музыка – единственное, что оставалось у нее в жизни.

– Разве ты не рада видеть дочь? – спросил он. – А твоя Клеопатра похудела, как видишь.

– Ты в своем уме?

Он толкнул девочку через порог и поставил на пол кошку.

– Ты не узнаешь Диану? Она в том же самом платье, видишь?

Пока Катарина в замешательстве крутила головой, потому что кошка, проскользнув мимо ее ног, скрылась в глубине дома, он схватил девочку за шею, так, что та закричала от боли и страха:

– Это не мой дом! Пожалуйста, отпустите меня.

Не обращая внимания на ее слезы, мужчина поднял голову на Катарину.

– Мы не опоздали на твой праздник?

– Исчезни, – прошипела она.

Но мужчина только улыбнулся, погладив пальцами дверной косяк – тот же самый, что и тогда. С этого самого места приемные родители забирали его со всем скарбом.

Мужчина не торопился. С улицы входной двери не видно. Он припарковал внедорожник во дворе, а детское нытье вряд ли насторожит соседей. В этом районе не принято совать нос в чужие дела. Никто ничего не видел и не слышал, когда однажды к Сорокиной вломились грабители. Позже она рассказывала в Опере, каких украшений недосчиталась. С тех пор дом поставлен на сигнализацию. Но она бесполезна, пока хозяйка гостеприимно распахивает двери перед любым желающим.

Она и в самом деле ничего не понимала.

– С меня довольно видеть твою рожу в Опере.

– О, в Опере я стараюсь избегать тебя, насколько это возможно. В конце концов, мы с тобой так договорились. Но я не мог пропустить твое семидесятилетие. Как-никак, я твой сын, хоть и неродной…

– Я хочу к маме, – заныла малышка.

Только теперь Катарина ею заинтересовалась.

– Это дочь твоих знакомых?

– В самом широком смысле, пожалуй, так.

Ситуация начинала его забавлять. В доме вот уже во второй раз зазвонил телефон.

– Неужели ты не оставила для меня ни глотка коньяка?

– Надеюсь, ты не думаешь, что я впущу тебя в дом? – в свою очередь спросила Сорокина.

В ответ он толкнул на нее ребенка и, когда женщина пошатнулась, захлопнул за собой дверь и выхватил нож.

– Что это взбрело тебе в голову? – закричала Сорокина и оттолкнула малышку как заразную. – Забирай ее и уходи!

Под лестницей мяукала кошка. Музыку заглушил очередной телефонный звонок.

– Неужели кто-то решил тебя поздравить? – сказал мужчина, указывая острием ножа в глубь дома. – Но сначала мой подарок. Я так старался, даже завязал бант в ее прекрасных черных волосах…

– Ты болен, – ответила Катарина. – Я всегда это знала.

– Это ты и твоя дочь сделали меня таким. – Он щелкнул пальцами и показал на Диану, которую