Домик под скалой - Шэрон Гослинг

на которой они теперь кипятили воду для чая.

– Будь я проклят, – пробормотал Фрэнк.

– Во время того шторма родилось «Счастье рыбачки», – сказала Анна. – И если дом устоял тогда, он устоит и теперь.

– Но в пятьдесят третьем скала не осыпалась, – возразила Сьюзен. Голос ее дрожал. – Брен не боялась, что оползень сбросит ее в воду, потому что буря пришла с моря. Не думаю…

Ее прервал отчаянный стук в дверь. Анна вскочила и кинулась открывать, ожидая увидеть на пороге мокрого и дрожащего Дугласа Маккина. Отодвинув засовы, не дававшие ветру открыть дверь, она рывком распахнула ее.

– Роберт!

– Анна! – Маккензи ввалился в дом и, не снимая перчаток, схватил ее за руки. Выглядел он взволнованным. – С вами все в порядке?

Остальные окружили их и засыпали его вопросами.

– Времени нет, – сказал Роберт, все еще пытаясь отдышаться после схватки с ветром. – Нужно уходить. Здесь все?

– Кроме Дугги Маккина, – ответил Терри. – Он наотрез отказался покидать свое логово.

Роберт нахмурился, затем сдернул с крючка куртку Анны и протянул ей.

– Все спускаются к причалу. Спасательное судно ждет, но долго оно на якоре не удержится. Вам нужно уходить. Я заберу Дугги.

– Нет! – крикнула Анна. – Вы не должны…

Он схватил ее руку и крепко сжал:

– Я его не брошу, Анна.

– Я с тобой. – Фрэнк перекрикивал дребезжание двери, о которую бился ветер. – Чтобы вытащить его оттуда, нужны как минимум двое.

– Нет, – твердо сказал Робби, опередив Пэт. – И времени на споры у нас тоже нет. Вы уходите. – Едва он приоткрыл дверь, пробравшийся внутрь ветер распахнул ее и с силой ударил о стену.

Анна нырнула в темноту вслед за Робби, плотно завернувшись в куртку, и от порыва насыщенного влагой воздуха у нее перехватило дыхание. Он снова повернулся к ней и притянул к себе. Она держалась за него, вцепившись руками в его куртку и уткнувшись лбом ему в плечо; ветер пытался сбить их с ног, волны хлестали по щиколоткам.

– Огни, – крикнул Роберт, почти касаясь губами ее уха. – Идите на огни.

Анна не поняла, что он имеет в виду, но его широкая спина заслоняла ее от ветра, и теперь ей казалось, что ее затягивает в воронку вихря. Шагнув в сторону, Роберт словно растворился среди бушующей тьмы. Анна почувствовала на спине чью-то руку: ее поддерживал Дэвид. Разговаривать они не могли – ветер заглушал слова. Они шли вдоль стенки набережной, словно стадо овец, держась как можно дальше от края и поддерживая друг друга. Волны пенились у их ног. Вдруг прямо перед ними в непроглядной тьме проступили огни. Это походило на праздничную иллюминацию – по ночному небу метались синевато-белые сполохи. В их свете Анна сумела разглядеть берег, на который с неба обрушивались потоки дождя, а с моря – холодные волны.

Спасательное судно.

Спотыкаясь, они шли вперед, а к ним уже бежали несколько человек. Спасатели окружили жителей Криви и повели за собой. Дэвид отпустил Анну, и ее подхватил кто-то другой. Она не видела кто, пока они не добрались до пристани, где руки в перчатках коснулись ее лица; подняв голову, она увидела знакомые глаза, тревожно смотревшие на нее из-под мокрой вязаной шапочки.

– Лиам!

– Ты в порядке? – прочла Анна у него по губам.

– Откуда ты здесь? – попыталась спросить она, но ее слова унес ветер.

Он подталкивал ее к спасательному судну. Остальным уже помогали подняться на борт.

– Подождите! – крикнула Анна, оборачиваясь назад. – Подождите.

Но деревню скрывала непроглядная тьма. Лиам тащил Анну за собой. Ей удалось приблизиться к нему, так что ее губы оказались у его уха.

– Роберт! – крикнула она. – Он пошел за Дугласом Маккином!

Лиам вглядывался в темноту, но там не было ничего, кроме шторма. Тогда он снова подтолкнул Анну к спасательному судну, и чьи-то руки подхватили ее.

– Нет! – закричала она, сообразив, что задумал Лиам. – Не надо.

Бесполезно. Через секунду он уже исчез в темноте, прокладывая себе путь вдоль стенки набережной сквозь дождь и волны. Анна оказалась на неустойчивой палубе. Кто-то завернул ее в термоодеяло – в свете прожекторов спасательного судна его серебристое покрытие казалось ярко-синим. Она обхватила руками живот, словно могла уберечь своего ребенка от окружающего мира, который словно сам себя разрушал.

«Они не уйдут, – подумала она, до боли в глазах вглядываясь в темноту. – Не оставят там трех человек. Роберт, Лиам и Дуглас все еще…»

Услышав чью-то возню у себя за спиной, Анна повернулась и увидела, что Фрэнк стоит на коленях, а Пэт держит его за плечи. Вокруг них суетились двое спасателей, но Анна не понимала, что они делают. Их движения были отрывистыми, словно перед ее глазами мелькала череда сменявшихся стоп-кадров. Все вокруг выглядело хаотичным, разрозненным, терявшимся на фоне звуков, слишком громких, чтобы в них сохранился какой-то смысл.

Анна бросилась к друзьям. Время замедлилось, стало густым и тягучим, словно жидкая глина. Затем сзади послышался оглушительный рев, как будто какое-то древнее существо обращало свои жалобы к падающему небу. Дождь впитал в себя новый запах, непривычный для шторма. Запах мокрой земли.

Скала рушилась.

Анна повернулась и одной рукой ухватилась за поручни спасательного судна, а другую прижала к животу, инстинктивно защищая ребенка внутри себя. Она видела только причал, но точно знала, что вниз по склону скалы несутся тонны земли и камней. На всю деревню. На Лиама Харпера. На Роберта Маккензи.

– Пожалуйста! – в отчаянии кричала она, но ее голос заглушал ветер. – Пожалуйста…

И они появились. Из громыхающей тьмы, спотыкаясь, вышли трое. Двое пытались бежать, сражаясь с потоками воды, а между ними виднелась хрупкая фигурка, которую они поддерживали с двух сторон.

Глава тридцатая

Фрэнк не просто споткнулся. У него случился сердечный приступ. Пэт с ужасом смотрела, как спасатели пытались сделать все, что в их силах, но не могли спасти того, кто тридцать пять лет оставался рядом с ней. Фрэнк умер по пути в Макдафф, и Пэт теперь сама походила на призрак. Она неподвижно сидела на спасательной станции, завернувшись в одеяло, и ее горе никого не могло оставить равнодушным.

– Он уже давно плохо себя чувствовал, – всхлипывала Пэт. Анна держала ее за руку, и у нее самой по лицу текли слезы. – Я пыталась убедить его, чтобы он притормозил. Но он не слушал. Ни меня, ни врачей. Даже собственное сердце! Ни за что не хотел менять образ жизни. «Старого учить – что мертвого лечить» – так он говорил. О Фрэнк…

Шторм не утихал. Он захватил побережье и всей