Все только хорошее - Даниэла Стил

Обед не отличался особой изысканностью, зато был вкусным исытным, и миссис Пиппин красиво накрыла на стол, а после еды ушла с детьми кним в комнату и заняла их играми. К восьми часам вечера она успела все убрать ивымыть, накрыть на стол к завтраку, почитать детям перед сном, и они леглиспать умытые, причесанные, накормленные и обласканные. Берни зашел пожелать имспокойной ночи и поблагодарить миссис Пиппин, жалея лишь о том, что Лиз неможет сейчас их видеть.

На следующий день после праздника Всех Святых, когда Бернивернулся с работы и сидел на диване, просматривая почту, миссис Пиппин,отряхнув испачканные мукой руки, вышла из кухни и передала ему записку.

— Вам кто-то недавно звонил, мистер Фаин, —сказала она, улыбаясь. Какое удовольствие видеть ее по возвращении домой, идети ее очень полюбили. — Какой-то джентльмен. Надеюсь, я правильнозаписала его имя.

— Уверен, что правильно. Спасибо. — Он взялзаписку и заглянул в нее, а миссис Пиппин вновь занялась своими делами.Поначалу ему не удалось вспомнить, что это за имя. Он зашел в кухню, налил себевыпить и попытался расспросить няню поподробнее. Она готовила рыбу на обед икак раз обваливала ее в муке, Джейн помогала ей, а Александр что-то строил измаленьких разноцветных кубиков, сидя на полу. Примерно такую же картину онзаставал дома, когда хозяйством занималась Лиз, и, глядя на них, почувствовал,как от тоски у него сжалось сердце. Он по-прежнему на каждом шагу ощущал ееотсутствие. — Миссис Пиппин, это его имя или фамилия?

— Он назвал себя Скотт. — Она еще не закончилаготовить рыбу и говорила, не поднимая глаз на Берни. Абсолютно пустой для негозвук. — А зовут его Чендлер.

Сердце у Берни екнуло: вернувшись в гостиную, он еще развзглянул на записанный ею номер телефона. Он еще долго размышлял над этим, ноза обедом ни словом не выдал себя. Судя по номеру, Чендлер снова вСан-Франциско и опять будет требовать денег. Берни решил было не откликаться назвонок, но в десять часов вечера телефон зазвонил снова, и он снял трубку,заранее предчувствуя недоброе. Он не ошибся. До него донесся голос ЧендлераСкотта.

— Приветствую вас. — В тоне его звучали прежниенотки фальшивой бравады, но это не произвело на Берни ни малейшего впечатления.

— Мне казалось, я все вполне внятно объяснил вам припрошлой встрече, — сказал Берни без тени любезности.

— Я просто оказался проездом в Сан-Франциско.

— Надеюсь, вы не задержитесь тут надолго. Чендлеррасхохотался, как будто Берни отпустил крайне забавную шутку.

— Как там Лиз?

Берни решил не сообщать ему о случившемся. Это абсолютно егоне касается.

— Прекрасно.

— А моя дочка?

— Она давно уже не ваша, а моя. — Но говоритьэтого не следовало. Скотт тут же заерепенился:

— Если я все правильно помню, дело обстоит иначе.

— Неужели? Видимо, у вас плохо с памятью, и вы забыли ополученной сумме в десять тысяч долларов. — Берни взял суровый тон, ноЧендлер и глазом не моргнул.

— С памятью у меня все в порядке, просто мои вложенияоказались не слишком удачными.

— Сочувствую вам. — Значит, ему опять понадобилисьденьги.

— Спасибо. Вот я и подумал, не побеседовать ли нам ещеразок на эту тему, ну, насчет моей дочки. — Берни почувствовал, как емусвело скулы, и он вспомнил об обещании, которое дал Лиз. Ему хотелось раз инавсегда избавиться от этого типа, чтобы не возвращаться каждый год к одному итому же разговору. Если считать точно, с тех пор, как они вручили ему деньги,прошло полтора года.

— Скотт, я предупреждал вас в прошлый раз, что большене пойду вам навстречу.

— Может, и так, друг мой, может, и так. — Бернииспытал неодолимое желание расквасить ему морду. — Впрочем, не исключенвариант, в котором нам придется повторить знакомую процедуру.

— Не думаю.

— Вы хотите сказать, что источник иссяк? Берни тошнилоот его манеры выражаться. Нетрудно догадаться, кто он такой на самом деле.Мелкий мошенник.

— Я хочу сказать, что больше не намерен играть в этиигры. Все ясно, приятель?

— Тогда мне хотелось бы повидаться со своейдочкой. — Он хладнокровно выложил карты на стол, словно играя в покер.

— У нее нет желания встречаться с вами.

— Если я обращусь в суд, желание появится. Сколько ейуже лет? Семь? Восемь? — Он не помнил точно.

— А какое это имеет значение? — Девочкеисполнилось девять лет, а он даже не подозревает об этом.

— А почему бы вам не спросить Лиз, какого она мнения наэтот счет?

Столь явная попытка шантажа окончательно вывела Берни изтерпения. Он решил объяснить, что Лиз никогда больше не попадется на егоуловки.

— У нее нет мнения на этот счет, Скотт. Она умерла виюле. — Последовало долгое молчание.

— Мне очень жаль. — Он словно на мгновениеотрезвел.

— Надеюсь, на этом наш разговор закончен? — Бернивдруг обрадовался, что нашел силы сообщить ему об этом. Может, теперь этотнегодяй оставит их в покое. Однако он явно его недооценил.

— Почему же? Ведь девочка жива, не так ли? А от чегоумерла Лиз?

— От рака.

— Вот беда. Но как бы там ни было, ребенок все равномой, и, как мне кажется, вам бы очень хотелось, чтобы я скрылся с глазподальше. Готов оказать вам эту услугу за приемлемое вознаграждение.

— И через год явиться сюда снова? Нет уж, Скотт, с меняхватит. На это раз ничего у вас не выйдет.

— Очень жаль. Похоже, мне придется получить в судеразрешение видеться с ребенком.

Ни на секунду не забывая о данном Лиз обещании, Берни все жерешил попробовать взять его на пушку.

— Валяйте, Скотт. Делайте, что хотите. Мне все равно.

— Дайте мне десять тысяч, и я исчезну. Я даже готовпойти на скидку. Восемь вас устроит? Берни затрясло от омерзения.

— Черта с два, — ответил он и бросил трубку. Он судовольствием показал бы этому типу, где раки зимуют, но через три дня стараниямиЧендлера самому Берни пришлось узнать почем фунт лиха.

Он получил письмо за подписью юрисконсульта с Маркет-стрит суведомлением о том, что Чендлер Скотт, отец Джейн Скотт и бывший супругЭлизабет О'Райли-Скотт-Файн, просит разрешения на свидания с дочерью. Бернинадлежало явиться в суд семнадцатого ноября, по счастью, без ребенка. Но когдаон прочел письмо, сердце тревожно забилось у него в груди, и он тут же позвонилБиллу Гроссману в бюро.

— Что мне теперь делать? — в отчаянии спросил он.Гроссман сразу же откликнулся на его звонок. Он помнил об их предыдущемразговоре на ту же тему.