Имя звезды - Морин Джонсон

— Понятно, — сказала она. — Ладно, только загляните ко мне, когда будете уходить.

— Хорошо, — кивнул Стивен. — Спасибо.

И не то чтобы хлопнул дверью ей прямо в лицо, но почти.

— Действуем так, — сказал он. — Пусть думает, что Рори придет. Выманим его туда. И еще — выведем Рори из здания, только чтобы никто не заметил.

— Зачем? — не поняла Бу.

— Затем, — ответил он нетерпеливо, — что раньше мы думали, что он явится сюда, поэтому и ждали. А теперь я не имею понятия, куда он дальше двинет и что совершит. Наша задача его запутать. Он давно чувствует себя хозяином положения, полагаю, он сильно расстроится, если поймет, что не в курсе, что происходит. Есть из здания какой выход, кроме парадной двери?

— Я знаю только один — через окно туалета, — сказала я. — Но там завинтили болты.

— В окно тебе лезть нельзя. Здание окружено. Потрошитель тебя может и просмотреть, а вот полиция засечет точно. А еще есть пути?

Я помотала головой.

— Ладно, — сказал Стивен. — Ждите здесь. Я скоро.

Стивен вернулся минут через десять. Заглянула Джо, по-прежнему патрулировавшая здание, Бу ей все рассказала, и Джо осталась с нами. Стивен вернулся с большим полиэтиленовым мешком — он бросил его на стол. У мешка была только одна ручка, и та порванная, выглядел он грязноватым — будто его извлекли из мусорного ящика. Внутри лежала куча черных и белых тряпок и кусок ярко-зеленого пластика.

— Надевай, — распорядился Стивен.

Я вывалила содержимое на стол — оказалось, что внутри лежит полицейская форма и бронежилет.

— Где ты все это раздобыл? — спросила Бу.

— Это вещи Каллума, — ответил Стивен.

— А на нем что осталось?

— На данный момент практически ничего. Одевайся.

Я заметила, как встрепенулась Бу, услышав эту новость.

— Я пойду переговорю с твоей начальницей. Переоденься. Сложи свои вещи в мешок. Живее.

Мы с Каллумом были примерно одного роста; штаны оказались длинноваты, но не до ужаса. В рубашке я просто утонула — у Каллума были развитые бицепсы и широкая грудь (точнее, широкая не в тех местах, что у меня). Ремень оказался тяжеленным, к нему крепились всякие там наручники, фонарики, жезл и вроде как дубинка. Бронежилет тоже оказался массивным и очень тяжелым, к плечу была прицеплена рация.

— Можешь надеть мои туфли, — предложила Бу.

На ней были черные туфли на плоской подошве — такие удобно надевать и снимать. Они оказались великоватыми и слегка влажными внутри, но все лучше розовых шлепанцев в крапинку, которые были на мне. Стивен стукнул в дверь и сразу же вошел — я успела одеться, но не совсем.

— А я? — спросила Бу.

— Ты с твоей ногой далеко не уйдешь. Кроме того, тебе лучше остаться здесь и держать под рукой терминус — вдруг я ошибаюсь. И еще сделай вот что…

Он вытащил блокнот, написал несколько слов, передал записку Бу.

— Постарайся, чтобы это попало ко всем телевизионщикам. И как можно скорее.

— Я могу помочь, — вызвалась Джо.

Шлем мне не подходил совсем. Это был такой высоченный, типичный шлем английского бобби. Спереди красовалась огромная серебряная бляха, над ней — корона. Шлем оказался очень тяжелым и тут же свалился мне на глаза.

— Просто придерживай его за край, — посоветовал Стивен. — Да, женщины такое на службе не носят, так что не поднимай головы.

— Я не похожа на копа.

— Вблизи ты никого не надуешь, — признал Стивен. — Но нам только-то и нужно, что выбраться из здания и зайти за угол. Я отослал Клаудию проверить, заперто ли одно окно. Пошли, пока не поздно.

Бу явно расстроилась, что остается одна, но времени на сантименты не было.

— Вы там поаккуратнее, — сказала она. — И не делайте глупостей.

— Увидимся через несколько часов, — откликнулся Стивен. — Давай, не отвлекайся. И пусть Джо будет с тобой.

Из Вексфорда мы выбрались легко — несколько шагов по коридору, еще несколько шагов к входной двери.

Мимо общей комнаты прошли так быстро, что там увидели только две стремительно промелькнувшие фигуры, смутно похожие на полицейских.

А вот на улице все оказалось совсем не так просто. У фасада стояло четверо полицейских. Почти все они разговаривали друг с другом или пялились на людей, явившихся поглазеть или уже поглазевших. И все же один из них обернулся в моем направлении. Я тут же опустила голову, придерживая рукой проклятый шлем. К плечу Каллумова жилета была прикреплена рация, я сделала вид, что говорю в нее. Туфли Бу мне были великоваты, и я все время спотыкалась, да и чертов булыжник на мостовой в очередной раз сослужил дурную службу. Я почувствовала, что наскоро подвернутая брючина сползает вниз. Стивен не мог взять меня под руку — это выглядело бы уж совсем странно, — но он шел совсем рядом, чтобы я, чем грохнуться, стукалась бы об него. Он повел меня по булыжной мостовой, мимо учебного корпуса, потом на торговую улицу. Едва мы скрылись из виду, Стивен подхватил меня под руку и поддержал. Дальше он практически волок меня на себе, пока наконец резко не свернул в переулочек возле здания, которое недавно отремонтировали и превратили в дорогой многоквартирный дом.

Вокруг не было ничего, кроме мусора — старые конторские стулья, рулоны потертого ковролина, контейнер, набитый кусками дерева и кусками разломанных стен.

— Это мы, — сказал Стивен.

— Наконец-то, — откликнулся чей-то голос.

Из-за контейнера вылез Каллум. Даже во всей этой неразберихе трудно было не заметить следующее: из одежды на нем были только трусы, носки и ботинки. Трусы были из разряда обтягивающих — не белые подштанники, а такие, подлиннее, более спортивного вида. Ноги у него оказались более волосатыми, чем я предполагала, а еще у него была длинная татуировка — что-то вроде виноградной лозы, начинавшейся примерно у края трусов и тянувшейся почти до колена.

Похоже, пялилась я на него уж слишком откровенно.

— Иди переоденься, — приказал Стивен, передавая мне пакет. — А я подгоню машину.

— Если можно, побыстрее, — добавил Каллум. — Все совсем не так весело, как кажется.

Я перешагнула через какие-то доски и скрылась за контейнером. Там было холодно и пыльно, а когда я сбросила шмотки, стало еще холоднее и неприятнее. Раздеваясь, я выкидывала вещи наружу, и когда вылезла сама, Каллум успел полностью одеться, застегивал последние пуговицы и молнии. Я расстроилась, но самую чуточку.

Стивен подогнал машину к началу переулка, мы погрузились. Стоянка в переулке, скорее всего, была запрещена, но на полицейской машине можно творить что захочется. Стивен открыл компьютер, прикрепленный к центральной консоли передней панели, — судя по всему, он просматривал какую-то полицейскую базу данных.