Таматарха. Крест и Полумесяц - Роман Злотников

Манцикерт

Луна этой ночью светит необычно ярко: ее серебристый свет заливает крохотную площадь перед храмом. На ум приходит поэтичное сравнение с мертвым солнцем, но именно сейчас оно навевает какие-то уж совсем жуткие мысли. И ощущение потусторонности лишь усиливается за счет того, что городские кварталы вокруг будто вымерли, не раздается ни звука – будь то лай собаки или бормотание подвыпившего гуляки. Лишь отдаленный скрип дерева, шелест листьев, тревожимых ветром, да наше с Добраном хриплое, приглушенное дыхание – вот и все, что пронзает пелену тишины.

Но вот на улице неподалеку от церкви раздаются шаги, а еще беззаботный смех, шутки людей, идущих к дому наслаждений, и я облегченно выдыхаю. Мистический морок ночи, усиленный волнительным ожиданием и тревогой об успехе задуманного отступил: Андроник не изменил своим привычкам, я уже вижу хорошо освещенный серебристым лунным светом паланкин! Значит, все не зря, все должно получиться…

Схватка с де Байолем имела для моего дела катастрофические последствия. Диоген действительно лишил меня своего расположения, с трудом удержав норманнов и франков от открытого дезертирства. Наемники всерьез уважали своего командира, и его «узаконенное» убийство было расценено ими как открытый вызов. Пришлось моей сотне присоединиться к стоянке ясов – там европейские рыцари хотя бы не рисковали идти на открытый конфликт. А вот несколько случайных драк, стихийно вспыхнувших в лагере при встрече русичей и наемников, быстро переросли в вооруженные стычки, принеся и первые потери с обеих сторон.

Но гибель десятка моих людей – в двух полноценных боях рыцарей покрошили не меньше дюжины – не идет ни в какое сравнение с надвигающейся катастрофой. Организованная базилевсом разведка принесла те же плоды, что и в реальной истории. Не имея возможности говорить с императором, я убедил Кордара (к слову, яс мою схватку с рыцарями де Байоля и самим франком полностью одобрил) организовать параллельную разведку силами его людей. Искушенный в боях алдар прислушался к моим словам, но… Его воины ведь не знали местности. Часть их присоединилась к разъездам трапезитов и печенегов, часть отправилась попытать счастья в поиске врага самостоятельно. Через три недели вернулись… не все. Но кто вернулся, просто доложили, что не встретили турок, а вот с пропавшими было интереснее. Некоторые смешанные разъезды пропали целиком, некоторые прибыли в лагерь заметно сократившимися и полностью без ясов. Но уцелевшие заявили, что столкнулись по пути с засадами курдов, а про сельджуков даже не слышали! После такого поворота Кордар ходил мрачный как грозовая туча и очень злой, но ему хватило выдержки и ума не срываться на мне. Наоборот, он попытался продавить перед базилевсом предложение о повторной разведке, раз результаты первой столь сомнительны, но Диоген просто не стал его слушать. Во-первых, часть вернувшихся трапезитов браво отчиталась, что враг не обнаружен до самой Сирии, где сельджуки якобы и обретаются на текущий момент. Во-вторых, Роман жаждал действовать, а губернатор Феодосиполя уже откровенно не справлялся с обеспечением огромного войска провизией. И потому поход на захваченный сельджуками Манцикерт, обретение в нем тыловой базы, захват местных запасов еды казался императору вполне логичным шагом. Он и был логичным, если бы в это же время Алп-Арслан не гнал свое войско навстречу Диогену, пополняя его теми самыми курдами… Ну и в-третьих, базилевс был осведомлен о моей близости к Кордару, мог догадываться или знал наверняка, что предложение яса исходит от меня, так что… Так что вторая разведка отправлена не была. Император разделил армию, как и в моей истории, разве что оставил ясов при себе, а вторую часть войска возглавил Тарханиот, двинув ее к Хилату.

Как и в моей истории, Манцикерт сдался без боя, первая цель похода была достигнута. Разбив лагерь у стен города, Диоген отправил разъезды во все стороны с целью организовать сбор фуража и продовольствия для войска. А я… Какое-то время я бездействовал, осознав, что далеко не всегда послезнание и попаданство позволяют повлиять на развитие событий. Увы, базилевс, кажется, забыл о моем присутствии, и даже робкие попытки договориться об аудиенции пошли прахом.

Но если смерть де Байоля ничего в конечном счете не изменила, то смерть другого человека должна была гарантированно повлиять на исход битвы при Манцикерте.

Смерть Андроника Дуки.

Однако мне никак нельзя было спешить! Ведь Андроник является для Диогена важным политическим заложником, его убийство неминуемо столкнет императора с влиятельнейшей семьей империи. Даже если отравить Дуку ядом, чье воздействие будет максимально близко к смерти по естественным причинам, императора все равно обвинят в умышленном убийстве! И тогда уже открытого противостояния не избежать… Так думает сам базилевс, считая, что его политические противники на текущий момент способны лишь на роспуск слухов. Однако измена давно подточила трон под Романом, а заложник стал ключевой фигурой заговора! Только это не изменит того, что после покушения люди Диогена будут землю носом рыть в надежде найти исполнителей – после чего с ними максимально жестко, демонстративно расправятся. И ведь не объяснишь, что старался на пользу Византии – тут статус союзника уже не спасет…

Впрочем, ситуация не была безвыходной. Какое-то время я всерьез обдумывал возможность контакта с людьми Андроника: я ведь мог попытаться убедить его в моей ненависти к императору и «примкнуть» к заговору. А выяснив максимум подробностей о его участниках и их намерениях, раскрыть все базилевсу! Вот только подводных камней у этого плана столько, что ни одна лодка не пройдет… Да, с одной стороны, впав в немилость к базилевсу, я стал фигурой, которую потенциально можно перетянуть на свою сторону, и некоторое время всерьез рассчитывал, что получу предложение о встрече с кем-то из приближенных Дуки. Но время шло, а предложения не поступало… И в какой-то момент я отчетливо понял, что просто не нужен заговорщикам.

Действительно, а зачем? Никакой ощутимой силы за мной нет, чуть меньше сотни дружинников и утраченное расположение Диогена. Не шибко крепкий капитал, с какой стороны ни посмотреть. Что заговорщики приобретают от моего к ним присоединения? Ровным счетом ничего. А вот рискнуть довериться постороннему человеку в момент, когда интрига близится к кульминации… Действительно, риск глупый и неоправданный.

Подумав, я решил не предпринимать никаких действий в этом направлении. Во-первых, мое внимание в любом случае насторожит изменников, к тому же после убийства де Байоля для большинства из них я стал врагом. Во-вторых, если Андроник пойдет на контакт, что помешает ему отомстить за смерть одного из вероятных сподвижников, обвинив меня самого в попытке организации заговора? А уж там мое слово против его. Кому поверят? Представителю одной из самых влиятельных аристократических семей Византии, двоюродному брату старшего наследника престола, или новоиспеченному союзнику, пускавшему ромеям кровь несколько лет назад? Даже если Диоген поймет, что правда за мной, пойдет ли он на принцип, выручая отвергнутого им же русича? По той же причине становится бессмысленной попытка втереться в доверие к заговорщикам – даже если я сумею узнать подробности заговора и раскрою его Роману, официально это мое слово против слова Дуки. И с позиции здравого смысла базилевсу будет проще «заткнуть» меня да намекнуть оппозиции, что знает и видит, но пока не трогает… До поры до времени.