Овертайм - Ава Хоуп

Но кого я пытаюсь обмануть. Мне прекрасно известно, что дома его нет.

Надеваю его толстовку и спускаюсь вниз, к гаражу. Все его машины на месте, но машины Эштона нет. Он наверняка уже вернулся с благотворительного вечера, значит, они поехали к Эндрю вместе.

Достаю из кармана телефон и набираю номер Рекса.

— Эдисон Драйв 64, — вместо приветствия произносит он.

Возвращаюсь в дом, чтобы взять ключ от «Ласточки» Рида, и уже собираюсь выйти, но решаю больше не испытывать удачи с ретро автомобилями и тянусь к ключу от «Мерседеса». Запрыгиваю в машину, вбивая в навигатор адрес.

Когда я подъезжаю к зданию клиники, то вижу на парковке целую банду. Лучше бы мы в настолки дома играли, честное слово. Какого черта они творят?

— Какого хрена, Рекс?! — кричит мой парень на Рекса.

— Извини, мужик. Мне звонила Эбби.

— Я знаю. Почему ты послал к ней Эндрю?

— Пусть земля ему будет пухом, — неожиданно произносит мой брат.

Так значит Эндрю мертв? Мои глаза округляются от того, что я услышала.

— Так… Значит… Эндрю..? — задает Рекс вопрос из моей головы.

— Да. Твой мозг что, не может составить элементарный вопрос из парочки слов? Я его не убивал. Эштон тоже.

— Если бы Эндрю пытался сделать такое с Моникой, то я бы убил его. Не раздумывая. Эбби звонила мне несколько минут назад. Так что, думаю, тебя ждет серьезный разговор. А вот и она.

К концу последней фразы я уже стою позади Рида. Он резко поворачивается ко мне и пристально смотрит своими серыми глазами. Почему они вдруг стали такого цвета? Черт. Моя решимость наорать на него покидает меня. Я делаю два шага к нему и крепко его обнимаю. Утыкаюсь носом в его массивную грудь и жадно вдыхаю уже такой родной запах. Что бы он не решил сделать, как бы он не решил поступить, я всегда буду его любить. Я всегда буду на его стороне. Я всегда буду с ним. Я люб..

— Я люблю тебя, — неожиданно шепчет он, прижимая меня к себе.

Резко отстраняюсь и распахиваю глаза. Мелкая дрожь пробегает по моему телу, пока губы расплываются в самой широкой улыбке. Но буквально через секунду меня охватывает ужас.

— Ты же говоришь это не потому, что сейчас за тобой приедут легавые и скрутят?

Рид громко смеется и опускает голову, чтобы нежно коснуться моих губ своими.

— Нет. Я люблю тебя. С самого первого дня. Люблю до безумия.

Я снова широко улыбаюсь и шепчу ему в губы:

— И я люблю тебя, мой безумец.

Наши губы сливаются в таком сладком поцелуе, что я забываю обо всем вокруг. Мой брат, Рекс, Моника… их не существует. Есть только мы. Мои руки зарываются Риду в волосы, пока его — крепко обнимают меня. Язык Рида двигается во мне так сладко, что, кажется, я вот-вот кончу от поцелуя. Я стону ему в рот и сильнее льну своим телом к нему. Рид разрывает наш поцелуй, чтобы мы могли глотнуть воздуха, хотя мне лично вообще не хочется дышать. Я готова умереть прямо во время такого поцелуя. Лучшая смерть.

— Эбби, можно с тобой поговорить? — внезапно раздавшийся голос отца позади меня заставляет меня отвернуться от Рида.

Я поворачиваю голову на звук и вижу Кроуфорда. На нем по-прежнему одежда, в которой он был на благотворительном вечере, вот только он снял пиджак и закатал рукава рубашки. Его волосы взъерошены, а губы сжаты в тонкую линию. С моих губ практически слетает слово «нет», но Эштон удивляет меня, когда произносит:

— Дай ему минуту.

Вскидываю брови вверх, а затем киваю. Поворачиваюсь к Риду и встречаюсь глазами с его взволнованным взглядом. Оставляю на его губах быстрый поцелуй и направляюсь вслед за отцом к его машине.

— Я сожалею, — хрипло произносит он, когда мы останавливаемся.

— О чем именно?

— Обо всем. О том, что изменял вашей матери. О том, что жил на две семьи. О том, что не пытался наладить с вами отношения после того, как ваша мать запретила мне связываться с вами. Я винил себя во всем этом многие годы. Дети не должны страдать из-за поступков своих родителей. Но о том, что произошло с тобой сегодня, я сожалею сильнее всего. И не думаю, что когда-нибудь смогу вымолить твое прощение за это.

— О чем ты говоришь? «Мустанг» заглох, Эндрю оказался насильником. — Пожимаю плечами. — В этом нет твоей вины.

— Есть! — Он зарывается рукой в волосах и тяжело выдыхает. — Это я запретил Риду ехать следом за тобой. И я буду всю жизнь благодарен ему за то, что он все-таки ослушался моей просьбы.

— Откуда ты вообще об этом знаешь?

— Шериф — мой хороший друг. Он в доле с теми копами, которые прикрывают бизнес Рекса.

— И он позвонил тебе?

— Да. Он знает, что ты моя дочь.

— Это ты убил Эндрю?

Его глаза вдруг темнеют. Отец смотрит мне прямо в глаза и без капли сожаления во взгляде едва заметно кивает. Быстро моргаю, пытаясь выравнять дыхание.

— Я поступлю так снова, если придется. Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Знаю, что вряд ли ты когда-нибудь сможешь простить меня за все, что я сделал. Но прошу, не отвергай меня больше. Дай мне шанс побыть твоим отцом. Прошу.

И что он подразумевает под «побыть отцом»? Будем ходить на бейсбол по воскресеньям, есть мороженое в кафе и играть в тир в парке аттракционов? Черт возьми, он же не серьезно, да?

Мне хочется рассмеяться ему в лицо и уйти. Но отчего-то я не делаю этого. Сейчас я вдруг превратилась в маленькую девочку, которой так нужен папа. Взгляд его голубых глаз пробирает меня до костей. Он смотрит на меня так, словно от моего ответа зависит его жизнь.

Вместо бейсбола мы можем ходить на хоккей, а мороженое я люблю… Так что, почему нет?

— Ладно.

— Ладно? — удивленно переспрашивает отец.

— Ладно, — снова повторяю я.

Отец улыбается, его глаза сияют. Он делает шаг ко мне и замирает.

— Можно тебя обнять?

Вместо ответа я подхожу и прижимаюсь к нему. Отец медленно кладет свои руки мне на спину и опирается подбородком на мою голову.

***

За окном тонированной черной «Теслы» проносятся высотки, пока водитель везет меня по оживленному шоссе к дому. Рид настоял, чтобы теперь меня везде сопровождал Льюис, глава охраны его дома. И у меня только один вопрос: почему я не на красной «Ауди», раз мой парень возомнил себя Кристианом Греем111?

Сегодня с самого утра у меня были съемки в клипе Тиджея, которые я не стала отменять после случившегося. Отвлечься от мыслей о произошедшем этой ночью и заняться делом — это именно то, что мне было жизненно необходимо.