Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор

ему ноги дезинфектантом, не допускать к нему посторонних, не говоря уже о том, чтобы ежедневно следить за состоянием его здоровья.

Когда же Лок полетел из Голливуда прямиком в Голландию для съемок сюжета «Одно за другим» в сопровождении Джо и другого дрессировщика — Дейва, — там все было совершенно иначе. Никаких тебе карантинных помещений — голландские законы в этом отношении куда менее строги. Так что мы могли водить Лока гулять, куда только захотим.

И снова Лок выступил во всем блеске! Ему достаточно было раз показать, как швырять тарелку томатного супа в Джимми Эллиса (выступавшего в роли Пэдди Рейлли, прототипом которого послужил мой закадычный друг Мэтт Келли, старший смотритель зоопарка Белль-Вю), и он блестяще справился! Бросок — точно в цель! Затем он должен был устроить погром в офисе. По жизни душечка, тише воды ниже травы, наш герой не спускал глаз с Джо, демонстрировавшего ему, как переворачивать стол, рассыпать кипы бумаг и обливать их чернилами и, самое главное, швырнуть в окошко телефонный аппарат. Правда, Джо не вышвыривал телефон в окошко, а только брал в руки и показывал, что нужно делать. Лок бесстрастно наблюдал за всем этим своими карими глазами. Он все усек. Когда включили камеру, он мигом сделался буйнопомешанным: стол трещит, чернила плещутся, в воздухе висят бумажные тучи, и вот наконец телефон летит в окошко как раз в тот момент, когда на него нацелена камера, — с хрустом брызнули осколки стекла. «Снято!» — отрубил директор. Лок мигом сделался вновь благовоспитанным джентльменом-орангутангом и повернулся, чтобы пожать руку Джимми Эллису.

Джимми и Лок иногда вместе выезжали на прогулки и раскатывали по плоской голландской земле, сидя бок о бок на заднем сиденье роскошного лимузина. Прохожие часто останавливались и цокали языками: что за необычный широколицый рыжий минхеер[28] глядит на них из окна машины и время от времени машет им рыжей — да, да! — рукой, точно некая особа королевских кровей? Трогательное отношение Джимми к Локу, возможно, коренилось в привычке этого актера, ирландца по происхождению, серьезно разговаривать с ним на гаэльском языке[29]. Полагаю, Джимми читал ему стихи. Но что бы там ни было, Лок слушал затаив дыхание, явно зачарованный таким лестным отношением к себе Джимми.

Съемки в Голландии должны были происходить в Арнемском зоопарке, в районе амстердамской гавани и на плотинах близ милого городка Гауда, знаменитого своим сыром. На ночь Би-би-си устроила Лока в огромном обезьяннике в зоопарке Артис в Амстердаме. Вот тут-то дела и пошли наперекосяк.

Орангутанги очень умные, общественные создания, принадлежавшие к исчезающим видам в дикой природе; но во многих зоопарках существуют семейные группы этих животных, где регулярно появляются на свет детеныши. Не думаю, что наилучшей судьбой для них был бы неестественный одинокий образ жизни кинозвезд. Пусть их хорошо кормят и всячески балуют, но счастливы ли они? Не обречены ли они на одиночество по своей сути; на которое так жалуются многие обласканные вниманием публики люди из шоу-бизнеса? Но блистательные представители рода человеческого, по крайней мере, имеют возможность сломать барьер между собою и другими людьми — это, как говорится, их проблемы, поклонники и прихлебатели часто душат их в объятиях. А вот животные вроде Лока сравнительно с ними ведут монашеский образ жизни. Даже если они рождаются в неволе, вскармливаются человеком и с самого рождения никогда не видят себе подобных (такие животные есть в США, хотя почти нет в Англии), они остаются орангутангами, «людьми лесов», а не становятся псевдолюдьми с чертами орангутангов, какими бы они ни выглядели умными и «одомашненными». Их законным домом по-прежнему остаются леса Индонезии, ныне исчезающие в результате бесшабашной человеческой деятельности.

Жилье Лока представляло собою уютную комнату, отделенную стенкой от другого помещения, в котором жило семейство орангутангов — папаша, мамаша и детеныш. Прямого сообщения между двумя комнатами не было, так что видеть соседей Лок никак не мог, но под потолком комнаты разделялись решеткой, так что запахи и звуки обитателей соседнего помещения до Лока долетали. В передней стене каждой комнаты было большое окно с пуленепробиваемым стеклом, чтобы за животными могли наблюдать люди.

Однажды вечером, когда на этот день съемки были закончены, Джо и Дейв вернулись с Локом в зоопарк, но повели его домой не через заднюю дверь, как обычно, а через главный вход для посетителей. Вот тут-то Лок в первый раз увидел соседей. Он в мгновение ока остолбенел, потерял дар речи (если, конечно, так можно сказать про обезьяну), на долгие минуты прирос к земле перед их окошком. Когда Джо с Дейвом волокли его по узкому коридору назад в спальню, он упирался и огрызался. Кто знает, какие мысли одолевали его в этот момент! Возможно, в первый раз в жизни — не считая собственных отражений в зеркале в гримерных и на съемочных площадках — он видел себе подобных. Это были такие же, как он, люди, которые, возможно, знали, каким полагается быть такому, как они и как он. Они были там за стеною, откуда долетали будоражащие запахи и звуки. Еще несколько секунд — и Джо отомкнет дверь, и бедняга останется один, совсем один! Лок увидел привинченную к стене металлическую лестницу. Отцепившись от руки своего благодетеля, наш герой неслышным плавным движением вознесся ввысь. Джо поднял голову, и, прежде чем они с Дейвом успели позвать его по имени, он оказался на верху стены своей комнаты и, преисполненный ожидания и волнения, двигался по горизонтальным прутьям решетки. И вот он уже смотрит вниз, в комнату, где обитают ему подобные создания.

Джо с Дейвом уже карабкались по лестнице, окликая его. Куда там! Он ничего и слышать не желал. Сидевший внизу почтенный, более крупный, чем Лок, отец обезьяньего семейства глянул вверх — и был недвусмысленно не в восторге от увиденного. Еще бы! Самец, чьи запахи и звуки долетали до него в последние пару дней, который несколько мгновений назад смотрел на него сквозь стекло, теперь оказался у него на пути — просовывает руку сквозь решетку, тычет пальцем, делает знаки его супруге, его отпрыску! Взрослые орангутанги могут выглядеть пухлыми и флегматичными, точно будды, могут напустить на себя спокойный, даже дремотный вид; но если почуют опасность, только держись: они бросятся на противника с пугающей силой и с быстротой наскипидаренной молнии. Папаша-орангутанг ринулся в атаку, метнувшись со своего насеста к верхним прутьям решетки. Его желтые широкие зубы обнажились, грозя вцепиться незваному гостю в ногу. Конечно, решетка разделяла