Пепел и перо - Рэйчел Кейн

действием снотворного… Большинство теперь были в нарядах из простой ткани и мягкой кожи. На Аскьюто был тот же плащ, в котором он ходил в Филадельфии. Он распустил косы, и его длинные волосы свободно ниспадали по плечам.

Семеро выживших из мертвого города. Были и дети, но Джесс не мог определить их возраст. Они были слишком худыми и маленькими для своих лет. Никто из них не сказал ни слова, даже домоправительница Аскьюто молчала.

Аскьюто бросил что-то капитану Санти, который поймал вещицу лишь инстинктивно. Развернул в своих руках. Белый медицинский халат.

– Вы нас спасли, – сказал доктор. – Мы этого не забудем. Однако мы никогда больше не станем носить одежду вражеского цвета.

– Куда вы отправитесь? – спросила у него Халила.

– К нашим людям в Бостон, – сказал он. – И мы расскажем, что знаем. Расскажем, что видели. Через неделю в этой стране не будет безопасного места для служителей Библиотеки. Если архивариус верит, что способен остановить нас такой бойней, то он совсем нас не знает. Мы будем сражаться.

– Мы все будем сражаться, – сказала Халила. Она сделала еще шаг вперед. На ней была черная профессорская мантия, и та развевалась, как тень, на ветру. – Когда прибудете в Бостон, поведайте о том, что произошло. Вы станете символом того, во что превратятся поджигатели – что бы то ни было. Я умоляю, подумайте об этом наследии и о будущем, которое мы разделим, потому что однажды мы снова будем друзьями, доктор Аскьюто. В один прекрасный день Библиотека встретит вас мирно, и мы похороним наших мертвых друзей вместе. Мы вам не враги. Люди в серапеумах вам не враги. Когда будете рассказывать свою историю и разжигать свои костры, пожалуйста, помните, что мы видели ваш дом, мы видели вашу любовь к книгам. Помните, что для каждого из нас любовь и является причиной, по которой мы здесь. По которой мы существуем. И помните, что мы помним о вас и скорбим вместе с вами.

В этот момент в Халиле было нечто завораживающее, подумал Джесс. Она казалась выше. Сильнее. И куда более настоящей, чем когда-либо прежде. Невозможно было смотреть на Халилу Сеиф и не верить ей, не чувствовать сострадание, которое ее наполняло.

Она поклонилась выжившим жителям Филадельфии.

Долгий миг Аскьюто стоял и молча смотрел на Халилу.

– Вы мой враг, – сказал он ей наконец. – Однако вы заслужили мое уважение. Я обдумаю то, что вы сказали. – Он поднял с земли небольшой кожаный рюкзак, что стоял у его ног. – Но вам следует уходить. Потому что, если кто-то из нас повстречает носителя библиотечной эмблемы завтра, я могу уже не пожелать вас защищать. Гнев, он словно огонь, который все еще пылает в моем городе. Потребуется время, чтобы его потушить.

Друзья наблюдали, как те в тишине уходят, пока ленапе и его небольшой отряд выживших не исчезли из виду, а затем Халила вздохнула.

– Думаю, он не шутит, – сказала она. – Нам следует отправляться дальше. И как можно скорее.

– Знаешь, что ты сделала? – спросил у нее Санти. – Этот человек станет новым предводителем поджигателей.

– Знаю, – сказала Халила. – И однажды нам придется сесть с ним за один стол и расплатиться за все то, что натворил архивариус. Лучше уж начать прямо сейчас, пока не пролито еще больше крови.

Вульф ничего не сказал. Он посмотрел, как Халила садится вместе с Дарио в карету, а потом лишь произнес:

– Наши дети очень быстро растут.

Санти тихонько рассмеялся.

– А я-то говорил, – сказал он, – что из тебя не выйдет хорошего отца. Пошли, поможем перенести Морган.

– Я помогу, – сказал Джесс. – Вы все еще не до конца выздоровели, капитан. Томас?

– Ja [6], – ответил его друг. Он все еще смотрел вслед Халиле. Джесс не мог определить, о чем точно он думает. – Иду.

Морган спала, но когда они продолжили путь, она проснулась. Халила заняла место рядом с ней, оставив Дарио одного и расстроив его этим.

– Лучше с ней поговорю я, – сказала Халила Джессу. – Доктор сказал держать тебя подальше от нее пока что.

– Почему? – спросил Дарио, внезапно и надоедливо заинтересовавшись.

– Не твое дело. Халила, я в порядке. Мне лучше. – И, разумеется, причина, по которой талант Морган сыграл с Джессом злую шутку, заключалась в ранениях Джесса. Не ее. Джесс не хотел верить в иное.

Морган выглядела вполне здоровой, что принесло Джессу немалое облегчение. Уставшей, несмотря на снотворные или из-за них, и она уснула еще на пару часов, пока Брендан не поднялся со своего места в конце салона и не протиснулся вперед, чтобы склониться над плечом Санти.

– Мы приближаемся к берегу, – сказал он. – Вы не сбились с карты?

– Он капитан библиотечного войска, – сказал Вульф. – Конечно, он не сбился с карты. И наверняка в картах разбирается лучше тебя.

Брендан пожал плечами.

– Просто уточняю, – сказал он. – Отлично тогда. Значит, скоро увидите скалы. Там на нашем пути будут густые заросли. Придется очистить дорогу. Кусты скрывают развилку, ведущую к берегу.

– И ты уверен, что там будет судно.

– О, еще как уверен.

Много времени не понадобилось, и вскоре Санти остановил карету, а Брендан выскочил за дверь вместе со спешившей за ним по пятам наружу Глен. Томас тоже вышел.

Джесс остался на своем месте, присматривая за Морган. Она открыла глаза, и в тишине, когда Халила и Дарио вышли, а Вульф с Санти спустились с передних мест, они сначала не разговаривали. Затем Морган протянула к Джессу ладонь. Когда он не взял ее за руку, она позволила своей руке медленно упасть.

– Полагаю, я это заслужила, – сказала Морган.

– Дело не в том, что я не хочу, – сказал Джесс. – Морган… до тех пор, пока ты полностью не восстановишь контроль…

– Знаю. Лучше мне к тебе не прикасаться. Да и вообще ни к кому. – Она опустила глаза на свои руки, лежащие на коленях. – Я не специально, ты же знаешь. И я не хотела уничтожать поля. Я просто так устала, и мне нужно было найти где-то энергию, силу, чтобы продолжить. Я не знала, что отнимаю ее у живых растений. Это делает меня чудовищем?

– Нет, – сказал Джесс. – Это делает тебя сильной. Ты спасла наши жизни, ослабив ту стену. Если бы ты этого не сделала, нам бы так и не удалось покинуть город. Мы бы обратились в прах и кости.

Морган устало кивнула.

– Я не хочу ничего портить. И не хочу никому причинять боль. – Улыбка не принесла тепла ее глазам. – Я не хочу причинять боль тебе. Никогда.

Джессу