Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана - Джордж Кеннан

Такова картина мира накануне выступления Маршалла в Гарварде. Именно эти тени и должна была разогнать разрабатывавшаяся программа по восстановлению европейской экономики. А упоминаю я об этом в связи с аргументами и толкованиями так называемой статьи «X» и «доктрины сдерживания», к которым я перейду ниже.

Представив свои рекомендации 23 мая 1947 года, группа планирования работу над проблемой реставрации Европы не закончила. Документ составлялся в спешке. Был целый ряд аспектов этой программы, которыми мы хотели заняться основательно. Так что мы работали еще два месяца, уточняя концепцию, после чего представили новый документ, гораздо обширнее предыдущего. Теперь это были уже не столько рекомендации госсекретарю, сколько изложение сути вопросов и руководство к действиям для людей, которые будут заниматься осуществлением проекта в целом. Документ, названный «Некоторые аспекты программы возрождения Европы с точки зрения Соединенных Штатов», закончили 23 июля.

В нем мы детально проанализировали заинтересованность Америки в возрождении Европы, показали, что даст восстановление ее экономики в случае успешного осуществления программы, и основные условия, из которых должна исходить Америка, работая с программой, а также требования к отдельным странам (прежде всего Англии, Германии и Австрии) и степени участия частного американского капитала в осуществлении программы. Документ этот был настолько объемным, что процитировать и даже привести из него выдержки просто невозможно. Надеюсь, однако, что он будет все же когда-нибудь опубликован полностью, так как дает исчерпывающую картину официальных причин, которыми руководствовалось наше правительство, приступая к осуществлению программы.

Тем не менее на одном из аспектов я все же хотел бы остановиться. Речь шла о четкой линии раздела между возрождением экономики Европы и проблемой роста экономики в какой-то другой части мира.

В документе говорилось, что четко определенные потребности Европы могли быть разрешены за короткое время, а это имело большое значение не только для интересов нашей страны, но и мирового возрождения в целом. Вместе с тем они требовали специального подхода. И нет оснований полагать, что методы, использовавшиеся в Европе, могут быть столько же успешно применены в других местах.

За исключением Кореи и Японии, нужды стран других регионов фундаментально отличались от европейских. В Европе требовалось задействовать мощности, имевшиеся в наличии, для самообеспечения. И эта проблема была кратковременной. В других же местах следовало создавать все заново. А эта проблема была уже долгосрочной, поскольку для ее осуществления необходимо было запустить весь организационный процесс. В Европе, к слову говоря, большая часть потребностей могла быть удовлетворена путем передачи американской технологии и некоторых секретов производства европейцам.

С исторической точки зрения перспектива двух десятилетий, в течение которых развивалась бы экономика неевропейских стран, была слишком очевидной. Однако на протяжении всего периода времени подготовки законодательного акта по оказанию помощи Европе в восстановлении ее экономики, да и нескольких лет после этого, нам, принимавшим участие в разработке концепции плана Маршалла, предъявлялись требования со стороны ряда конгрессменов о необходимости разработки подобных же программ для Китая, Среднего Востока и Латинской Америки. Конгрессмен Уолтер Ядд из Миннесоты, в частности, настаивал на подготовке плана для Китая, а потом даже обвинял нас в падении китайского националистического правительства, поскольку, мол, мы не откликнулись на его предложение. Его мнение, да и мнение многих других людей, не изменилось от наших попыток показать разницу в проблемах и ситуациях этих двух различных регионов: примитивность индустриальной базы Китая, бесперспективность политических предпосылок, возможность неэффективного использования там финансовых средств, нереальность и необоснованность универсализации принципов подхода к этой проблеме. Свойственные американцам антипатия к региональным подходам и стремление к универсализации были настолько сильны, что их не удалось устранить даже успешным осуществлением плана Маршалла. Наоборот, он их только стимулировал.

Среди многих документов, написанных зимой 1946/47 года, был один, подготовленный не для чтения лекций и не для публикации в печати, а для личного пользования военно-морского министра Джеймса Форрестола. После того как я был принят им в Вашингтоне 22 февраля 1946 года по вызову телеграммой, Форрестол проявлял постоянный интерес к моей работе. Полагаю, что именно благодаря его влиянию меня назначили в военный колледж, а затем я возглавил группу планирования у генерала Маршалла.

Во время моего пребывания в военном колледже, а точнее, в декабре 1946 года, Форрестол прислал мне доклад с просьбой прокомментировать последний, посвященный марксизму и советской мощи, подготовленный кем-то из его ближайшего окружения. Моя задача оказалась не из легких, поскольку я был вполне согласен с целым рядом положений, выдвигавшихся в докладе, однако некоторые мысли я изложил бы по-другому. Тема была мне близка и соответствовала моему опыту и интересам. Я возвратил доклад Форрестолу, написав, что с большим удовольствием дал бы не комментарии, а сделал бы обзор, изложив некоторые аспекты по-своему. С моим предложением он согласился.

31 января 1947 года я завершил свой труд и отправил его министру для личного использования. Речь в нем шла о сути и истоках советской мощи и проблемах, вытекавших из этого для политики Соединенных Штатов. Это была экстраполяция моих собственных суждений и размышлений, изложенная литературно. Большинство из них высказывались мной в частном порядке еще два года тому назад. Даже термин «сдерживание», которым я аргументировал, не был новым.

Форрестол прочитал мою статью и высоко оценил ее 17 февраля, сказав: «Работа сделана просто великолепно. Буду рекомендовать госсекретарю, чтобы он ее тоже прочитал».