И не прервется род - Наталья Способина

К нам подошел Радим с зажженным факелом и после секундной заминки протянул его Алвару. Тот принял факел с полупоклоном и коснулся ладонью пламени, прошептав ритуальные слова, а потом, ни на кого не глядя, соскользнул в яму и тут же без раздумий шагнул в черноту. Пламя высветило ступени, но я все равно поразилась тому, как безрассудно он доверился своей Деве. Этим ступеням не одна сотня лет. И пусть Алвар считал, что не может погибнуть вдали от своей Святыни, на самом деле у него ведь не было шанса это проверить.

Стоило Алвару скрыться в лазе, как Альгидрас тут же спрыгнул в яму. Он посмотрел на Радима, потом бросил взгляд на меня, глубоко вдохнул, выдохнул и, кивнув самому себе, начал спускаться.

– Ты или я? – обратился Радим к Миролюбу, когда Альгидрас скрылся в подземелье.

– Давай я. Ты с сестрой останешься. Мало ли. Я крикну тебе.

Радим не стал спорить. Миролюб выглядел собранным и спокойным. Спустившись на несколько ступеней, он повернулся к Радиму.

– Крепкие. Коль уж меня выдержат, так и ты пройдешь.

Он улыбнулся воеводе, подмигнул мне и скрылся из виду. Мы с Радимом остались ждать. Казалось, мы стояли целую вечность. Я, не выдержав бездействия, принялась расхаживать вокруг ямы, пока Рван не рыкнул на меня, заставив подскочить от неожиданности. Я напрочь забыла о псах, которые за последние полчаса не издали ни одного звука.

– Ты думаешь, она правда приказала псам успокоиться? – нервно спросила я.

Радим, напряженно всматривавшийся в темноту провала, лишь пожал плечами.

– Ну неужели тебе не странно? – не отставала я. – Неужели неохота понять?

На этот раз он перевел взгляд на меня, и я тут же вспомнила, кто я для него.

– Есть то, чего не понять, – наконец проговорил он. – Бывает что-то, чего ты не можешь изменить, исправить, забыть. Только жить с этим и ждать милости богов. Я…

Радим осекся и замолчал, а потом протянул руку привычным до боли жестом. Я приняла мозолистую ладонь и, шагнув ближе, прижалась к ней щекой. От руки Радима пахло железом и немного луговой травой.

– Боги мудры, Всемилка, – вдруг произнес он. – Мы не всегда то понимаем, но против них идти – все одно что в бурю паруса поднимать да ждать, что против ветра пойдешь.

В его голосе было столько тоски, что стало понятно: он говорит сейчас о чем-то важном. Тут же в памяти всплыла странная речь Добронеги. Неужели и Радим?.. Я подняла взгляд на воеводу Свири. В его глазах плескалась боль.

– Ты самый лучший, – произнесла я, потому что просто не могла не сказать ему об этом.

Он действительно был самым лучшим из всех, кого я встречала в своей жизни.

Кадык Радима дернулся, когда он сглотнул. Я впервые видела его таким. Мне очень хотелось помочь: что-то сделать, как-то изменить произошедшее, но я понимала: что бы я ни сделала, это не вернет ему сестру и не изменит моей судьбы в этом мире. Моя жизнь находилась в руках древней Святыни.

– Почему Миролюб молчит? – спросила я, желая сменить тему.

Радим отнял ладонь и вновь посмотрел на чернеющий провал.

– Я пойду.

– Я с тобой! – тут же откликнулась я.

– Нет! – отрезал он.

– Если с тобой что-то случится, я не переживу! – испугалась я. – Не оставляй меня здесь. Что я скажу твоим людям?

Радим, нахмурившись, повернулся в мою сторону. Я не знаю, чем бы закончился наш спор, если бы из люка не выглянул Миролюб. Вид у него был слегка обалдевший.

– Спускайтесь. Вдвоем.

Княжич подал мне руку, помогая спуститься. Запоздало подумалось, что мы оба рискуем рухнуть вниз, если он не удержит равновесие, но я вновь его недооценила. Миролюб спускался в темноту так уверенно, будто шел по своим покоям.

Лестница оказалась длинной. Я насчитала двенадцать ступеней, прежде чем ноги коснулись пола. Миролюб тут же оттащил меня в сторону, чтобы Радим мог спуститься. Я ожидала, что мы окажемся в кромешной тьме, но на стене в паре метров от лаза горел факел, и это место ничем не напоминало погреб, как мне подумалось ранее. Мы оказались ни много ни мало в просторном коридоре. Потолок был невысоким – Миролюбу приходилось пригибаться, впрочем, как и Радиму. Я же могла выпрямиться во весь рост. Другое дело, мне было неуютно: мало ли что могло там свисать с потолка. Поэтому я тоже пригнулась. Миролюб уверенно вел нас по коридору. Впереди горел еще один факел. И хотя Алвар и говорил, что Дева забирает всю воду вокруг, я все равно удивилась тому, что стены были абсолютно сухими. Коснувшись одной из стен, я почувствовала холодную шероховатую поверхность.

– Камень? – удивилась я, никак не ожидая, что стены коридора окажутся из монолитного камня.

– Да, – откликнулся Миролюб и подал мне руку. – Яма.

С его помощью я перепрыгнула через небольшую яму, изумляясь тому, что он умудрился увидеть ее в тусклом свете.

– Радим, ты знал, что здесь камень под землей? – спросил Миролюб.

Голос воеводы прозвучал напряженно, когда он ответил:

– Берег Стремны скалистый. Лысая гора – верхушка скалы, только та под воду ушла давно. Дальше Свири Стремна частью снова в море уходит. Так там тоже скалы – не пристанешь.

Выходит, Свирь, по сути, стоит на скале, просто скала эта под землей. А мы сейчас в пещере.

– А если кто-нибудь люк захлопнет? – от мысли, что мы можем быть погребены заживо, я поежилась.

– Валун? – хмуро откликнулся Радим.

– Может, Дева? – пошутил Миролюб. – Ей тут одной тоскливо, поди.

– Ну тебя! – хлопнула я Миролюба по спине. Тот лишь фыркнул в ответ. – А тут змей нет?

Миролюб с Радимом одновременно вздохнули, явно подумав, что меня не стоило брать с собой.

– Ни змей, ни пауков, ни мышей, ни червей, – послышался откуда-то сбоку голос Альгидраса, монотонно отчитывавшегося об отсутствии фауны.

Проход резко свернул, и мы оказались в небольшом зале. В стене к держателю был прикреплен горящий факел, но его света едва хватало на то, чтобы разогнать сумрак. Дальний край пещеры терялся во мраке. Альгидрас прислонился к стене у факела, обхватив себя за плечи. Я перевела взгляд в центр пещеры, где на коленях стоял Алвар, загораживая собой Деву. Его руки покоились на протянутых каменных ладонях.

Я ожидала, что Дева будет выглядеть точно памятник. Почему-то в голову лезли глупые картинки из проспектов: что-то монументальное, красивое, подсвеченное. Однако все эти картинки не имели ничего общего с реальностью.

– С ним все хорошо? – шепотом спросила я у Альгидраса, указав на Алвара.

Тот пожал плечами и произнес непонятное:

– С ним все так, как должно быть.

Радим, который наконец смог выпрямиться во весь рост, подошел к Алвару и замер у того за спиной.

– Она все это время была здесь? – едва слышно спросил он.

Мне казалось, что Алвар в трансе и не видит ничего вокруг, однако его ответ прозвучал на удивление четко:

– Да, воевода. Именно она хранила тебя в бою, чтобы ты мог сберечь для нее город.

Алвар с явной неохотой отнял руки от статуи и встал. Когда он шагнул в сторону, я смогла увидеть фигуру целиком. Точнее, ту ее часть, что возвышалась над землей. Каменная Дева была закопана в землю почти по пояс. Я попыталась представить, что раньше она была живой женщиной, и не смогла. Слишком… каменной она была. Подойдя ближе, я остановилась рядом с Радимом. Фигура казалась хрупкой, вытянутые вперед ладони по размеру были не больше моих. Задержав дыхание, я посмотрела на ее лицо. Отчего-то мне было страшно: словно стоит взглянуть на нее, как окажется, что она смотрит, и больше от этого взгляда не укроешься. Но я боялась зря. Все же она была каменной. Лицо выглядело так, точно его ваял гениальный скульптор: правильные черты, аккуратный нос, небольшой, приоткрытый точно для вдоха рот. Но больше всего меня поразили ее глаза. Они были закрыты. Опущенные ресницы отбрасывали длинные тени, и отчего-то это выглядело особенно жутко. Точно вот-вот они распахнутся. Я невольно шагнула назад, хотя до этого намеревалась присесть на корточки, чтобы рассмотреть.

– Она прекрасна, правда? – приглушенно спросил