Драгоценная паутина - Максин Барри

Флейм знала, почему здесь оказался Фрэнк, она присутствовала при их разговоре с Рисом перед его отъездом в Венецию. Но тогда она ни о чем его не спросила, не уверенная, хочет ли она вообще это знать. Она лишь надеялась, что психотерапевт сможет помочь брату. Познакомившись с Фрэнком, она убедилась, что сможет. В нем было и сочувствие, и сила; она даже заметила, что Джастин разговаривает с ним с большей готовностью, чем на то можно было рассчитывать.

Оуэн и Франческа предлагали свою помощь Флейм во время встречи с ди Маджори, но Рис сказал им, что Фрэнк хотел бы, чтобы поле для его деятельности было чистым. Мать не возражала, зная, как необходима помощь Фрэнка ее сыну…

– Итак, – сказала София, – вы проследите за процессом воплощения рисунка в изделие, да?

Она явно горела желанием поскорее взять в руки готовые украшения.

– Как только будут готовы камни, – сказала Флейм. – Но камни – это сфера Гюнтера, и теперь мой брат, – она перехватила взгляд Джастина, – станет играть главную роль; он проследит, чтобы было подготовлено все необходимое. Ему предстоит учесть сотню мелочей, о которых я понятия не имею!

Джастин улыбнулся сквозь стиснутые зубы, когда София ди Маджори положила свою руку поверх его. У нее был отличный ярко-розовый маникюр, который прекрасно смотрелся на фоне его костюма.

– О, я знаю, какой мастер своего дела лорд Джастин! – промурлыкала она и коснулась пальцем эмалевой подвески, сделанной во время визита в Вудсток, как она считала, ею самой.

Она не заметила, какой яростью блеснули глаза Джастина, но он заставил себя улыбнуться ей, хотя на самом деле ему хотелось кричать. Ему не нужны дифирамбы в адрес сестры! Черт бы побрал снисходительность этой матроны!..

София повернулась к Флейм.

– Итак, леди Флейм, насколько я понимаю, у вас будет много свободного времени, пока ваши рисунки начнут воплощаться в готовые вещи, и я надеюсь, вы намерены разумно воспользоваться им?

Лицо Флейм вспыхнуло, как свеча.

– О конечно, можете не сомневаться. Я собираюсь в Австралию.

София вздохнула.

– Ах, как прекрасно быть молодой и привлекательной!

София отлично понимала, что эта рыжеволосая девушка собиралась туда не только для того, чтобы посмотреть кенгуру.

Рис, в сотне футах под красной обожженной солнцем австралийской землей, нервно посмотрел вверх и увидел, как раскачивается лампочка. Ему это не понравилось.

– И давно она так? – спросил он Майка, старшего смены.

Майк, седой опытный шахтер, покачал головой.

– Несколько дней, но я уже говорил, мы не можем понять, в чем дело!

Рис кивнул. Он ведь приказал остановить все работы и был теперь озадачен не меньше шахтеров. Все казалось прекрасно, инженеры разрешили работать, правила по технике безопасности были соблюдены. И однако…

– А что показывает сейсмограф? – спросил Рис.

Майк пожал плечами, сдвинул каску назад, вытирая со лба пот.

– Да ничего, – сказал он. Голос его был хрипловатым и сухим. В нем слышалось волнение. – После обвала вроде как все в порядке…

Рис кивнул. Шахта работала нормально уже несколько дней, прежде чем он велел прекратить работу.

– Сделай одолжение, Майк, пойди посмотри, не регистрирует ли он каких-нибудь толчков сейчас?

Лампочка перестала качаться, но он чувствовал: что-то не так…

Майк кивнул и ушел, а через несколько минут Рис услышал вой подъемника. Он посмотрел наверх, потом двинулся к главным крепям. Нажал на одну, и, как ожидал, она не пошатнулась.

Вой спускающегося лифта заставил его нахмуриться: Майк не мог вернуться так быстро! Кто же посмел ослушаться его приказа и спуститься?

Он подошел к следующей крепи и сильно надавил на нее. В этот момент он вдруг почувствовал, как его ударило в спину. Где-то высоко над ним что-то сдвинулось, он поднял глаза, и поток пыли обрушился ему на лицо.

– Привет, красавчик! – сказала Флейм, а Рис чуть не вскрикнул.

Ему показалось, в шахту проник газ и у него начались галлюцинации, но потом он обернулся и увидел ее. Она кинулась ему в объятия, едва не сбив с ног.

– Флейм, что за черт!

Кто позволил ей спуститься? Но он знал, никто не в состоянии был удержать ее, если она так решила!..

– Я больше ни минуты не могла оставаться вдали от тебя, – сказала Флейм и, притянув его голову, стала целовать.

Он прижал ее к себе еще сильнее, сердце счастливо забилось. Когда наконец поцелуй закончился, его глаза сверкнули в тусклом свете.

– Тебе не стоило сюда спускаться, это небезопасно…

Не успел он произнести последние слова, как ощутил вибрацию и побледнел.

– О Боже, нет, только не сейчас!

– Рис! – Флейм сама услышала шум, низкий, угрожающий, а затем рокот… Земля начала вибрировать. Флейм показалось, что она стоит на мосту, а прямо на нее на высокой скорости летит поезд!.. По стенам шахты заплясали тени, и свет над Флейм странно задергался. Волна страха накрыла ее. – Рис! – крикнула она и отчаянно прижалась к нему. Грохот нарастал, казалось, сейчас все рухнет, и она, уверенная, что это ее последние слова, произнесла: – Рис, я люблю тебя.

Но Рис не слушал ее. В отчаянии он бросил ее на землю и накрыл собой. Свет погас, непроницаемая тьма окружила их. Флейм почувствовала, как рушится земля, как их засыпает камнями. В голове мелькнула последняя мысль: по крайней мере, они умрут вместе!..

Уолт Мэттьюз удивленно посмотрел на входящего в офис Джастина.

– Лорд Джастин, я не знал, что вы приехали в Лондон. – Уолт поспешно указал на кресло. – Поздравляю с успехом, милорд. – Его голос смягчился и потеплел. – Я слышал, мадам София в восторге от коллекции!

Джастин улыбнулся. Но глаза его казались мертвыми, и Уолт, наблюдая за ним, старался говорить с осторожностью.

– Да, – согласился Джастин, его голос тоже потеплел. – Поэтому я и приехал посмотреть спецификацию.

У Уолта были все технические детали оригиналов Флейм. Откинувшись в кресле, Джастин улыбнулся Уолту. Скотт должен позвонить через пять минут, поэтому пора начинать.

– Мне надо срочно подсчитать количество материала и распределить работу среди мастеров, – сказал он. – Потому что коллекция должна быть готова к Рождеству.

Уолт кивнул. Разумно. Но все-таки… Уолт не доверял графу Равенскрофту даже в лучшие времена. Тем не менее у него не было оснований отказать ему в этом. Он подошел к сейфу, стараясь закрыть его широкой спиной, чтобы Джастин не видел набора цифр. Потом нехотя отдал папку Джастину, который вытащил блокнот и стал переписывать.

Уолт наблюдал, размышляя. Почему у него так неспокойно на душе? Джастин превосходный управляющий. Никто не сомневался, что его вклад в дела компании огромен. Но мысли Уолта прервал телефонный звонок. А когда он ответил, Джастин увидел, как лицо его побледнело.