Романовы - Надин Брандес

Два наших собеседника, более спокойных, подчинялись тому, кто направил на меня оружие. Последний, кажется, был у них главным.

– Костя. Да, мы с белыми.

Я завязала импровизированный бинт на руке Заша.

– Спасибо, – тихонько шепнул он. Я кивнула и разгладила складку на повязке. Потом села на пол рядом с ним.

Алексей расспрашивал мужчин. Он умело обращался со словами и заставлял собеседников чувствовать себя комфортно. Я никогда не видела его с этой стороны. С тех пор как он присоединился к папе в поездках к войскам, я всегда представляла его сидящим и наблюдающим. Но не одним из тех солдат. Не командиром. Никогда бы не подумала, что у него появится такая возможность. Но вот – он был здесь, руководил незнакомцами и беседой так, словно был царем.

– Мы уже несколько дней прячемся в этом вагоне, – рассказывал Костя. – Пытаемся попасть в Пермь. Красная армия охотится на мастеров заклинаний и убивает. Наша миссия – найти их и убедить присоединиться к нам.

– Вы вкладываете серьезные силы в горстку людей, – заметил Алексей. – А что, если они откажутся присоединиться? Каковы планы Белой армии? Кто ваш командующий?

Костя пожал плечами.

– На самом деле у нас нет офицера.

– Должен быть, – вмешалась я. – Вы ведь из Екатеринбурга, не так ли? – Костя кивнул. – Где же ваш офицер? Он прислал нам план спасения, но записку перехватили большевики. Какое-то время он находился на связи с сестрами-монахинями.

Костя переводил взгляд с Алексея на меня и обратно.

– Если большевики перехватили его письмо, они, скорее всего, убили его. Мы провели в Екатеринбурге не так много времени, чтобы узнать этого офицера.

– Так… где же Белая армия?

– В Екатеринбург направили нашу дивизию. Мы имитировали нападение, чтобы бойцы Красной армии рассеялись. Затем мы разделились, чтобы отыскать мастеров заклинаний.

Значит, Белая армия и не собиралась нас спасать. Ее не было в Екатеринбурге.

– Основная масса «белых» находится на западе, – добавил Костя. – Но нам никто не отдает приказов. – Он кивнул на своих друзей. – Мы пришли, чтобы найти оставшихся мастеров заклинаний и убедить их сражаться вместе с нами против большевиков.

Заш поежился под пристальными взглядами двух других мужчин.

– Мы тоже едем на запад, – поделился Алексей. – Ищем Василия Дочкина, самого искусного мастера заклинаний в России.

Костя недоверчиво рассмеялся.

– Как его можно отыскать? Он неприкосновенен, как и члены царской династии.

Алексей поднялся на ноги и положил руку Косте на плечо.

– Я – царская особа, и все же вы ко мне прикасаетесь.

Костя крепко сжал губы, и благоговейный трепет отразился на его лице.

– Я – царевич. У меня есть способ найти Дочкина, и когда я это сделаю, верну его или его власть обратно в Белую армию и вступлю в бой.

– Как наш вождь? – усмехнулся один человек.

– Как наш царь? – спросил другой с надеждой в голосе.

– Как ваш однополчанин, – откликнулся Алексей. – Царская династия отреклась от трона. Я намерен сражаться рядом с теми, кто хочет восстановить традиционную Россию, противостоять действиям Ленина и Красной армии. Народ определится со своим монархом.

В его взгляде сияла сталь, а во взорах трех белых – восхищение. Я преисполнилась гордости за своего маленького братишку, но в глубине души зародилась тень беспокойства. Что произойдет, когда закончится действие заклинания оцепенения? Мы должны доставить его к Дочкину, но не можем позволить этим людям узнать, почему.

– Что мы намерены делать на следующей станции? – поинтересовалась я. Понятно, что Костя и его люди не позволили Зашу и Алексею ни подкупить машиниста, ни даже добраться до него. – Там уже может ждать Юровский. Это подвергает опасности всех нас.

Заш весь напрягся.

– Нельзя дать поезду остановиться. Если Юровский отыщет лошадь или автомобиль, то появится на станции. А если нет – наверняка пошлет телеграмму. На этот раз от него не ускользнуть, Настя.

Я молча кивнула. Разум мой лихорадочно искал решения, но я их не озвучивала. Ждала реакции Алексея. Его мозги работали так же быстро, как и мои, хоть рана в голове и заставила его чувствовать себя вялым. Ему необходима любая возможность руководить, пока он на это способен.

Трое «белых» ждали ответа Алексея. Заш открыл рот, потом поймал мой взгляд и снова закрыл.

– Придется иметь дело непосредственно с машинистом, – наконец сказал Алексей.

Костя щелкнул пальцами.

– У нас четыре пистолета – вполне достаточно, чтобы угрожать ему и другим машинистам.

– Сначала мы попросим его. – Брат сложил руки на груди. – Если не сработает, предложим компенсацию. Настя?

– Конечно. – Я осторожно вытащила жемчужное ожерелье и протянула ему. Заш также передал две безделушки, полученные от меня до этого.

– Если и это не поможет, мы прибегнем к силе и угрозам. Но не убьем человека, разве что в целях самозащиты. Он – гражданин России.

– А как же остальные пассажиры? – задал вопрос Заш. – Они заметят, если мы промчимся мимо станции – особенно те, кому нужно выходить.

Алексей не колебался.

– Хорошо, что ты спросил, Заш.

⁂

– Все на выход! – крик Заша прорвался сквозь закрытые двери остановившегося поезда. Алексей и двое белых заставили машиниста остановить локомотив в нескольких километрах от первой станции. Заш ворвался в вагон, находясь в убедительной роли большевика. Голова высоко поднята, шинель застегнута, команды разносятся эхом, безжалостно пронзая слух каждого пассажира.

Ни один не колебался.

– Поезд обыскать! – рявкнул он. – Пассажиры и багаж – наружу!

Костя не слишком грубо выбросил чемоданы и сундуки из багажного отделения. Меньше всего нам нужны были рассерженные люди. Я пряталась, поскольку не могла слиться с толпой. Но прислушивалась. Напористость Заша меня немного напугала. Никогда не доводилось слышать, чтобы он кричал.

Он хорошо сыграл свою роль.

Как только пассажиры и багаж были сняты с поезда, паровоз снова тронулся. Люди в замешательстве смотрели друг на друга, пока мимо них медленно проезжал вагон за вагоном. Но никто не пытался вернуться в поезд. Через несколько минут мы уехали, оставив их наедине с грудами барахла. До станции оставалось пару километров.

Не знаю, что побудило машиниста подчиниться – голос чести, подкуп или угрозы. Все, что имело значение – он согласился. Мы мчались в Москву.

Мы с Зашем были одни – совершенно одни – в пассажирском вагоне.