Смерть Ахиллеса - Борис Акунин

Вот какого рода раздумья занимали Ахимаса,когда его посетил человек в маске.

2

Сначала дворецкий Арчибальд принес карточку —кусок белого картона с золотой коронеткой и готической вязью «Барон Евгениусфон Штайниц». К карточке была приложена записка по-немецки:

«Барон фон Штайниц просит господина Вельдепринять его нынче в десять часов вечера по конфиденциальному делу».

Ахимас обратил внимание на то, что верхнийкрай листка обрезан. Очевидно, будущий визитер не желал, чтобы Ахимас увиделмонограмму, а стало быть, на самом деле он был, если и «фон», то во всякомслучае не Штайниц.

Посетитель прибыл ровно в десять, минута вминуту. Такая пунктуальность позволяла предположить, что это действительнонемец. Лицо барона было скрыто бархатной полумаской, за что гость учтивоизвинился, сославшись на крайнюю деликатность дела. Ничего особеннопримечательного во внешности фон Штайница Ахимас не заметил — светлые волосы, аккуратныебакенбарды, беспокойные голубые глаза. На бароне был плащ, цилиндр, крахмальнаярубашка с белым галстуком, черный фрак.

Сели на веранде. Внизу мерцало освещенноелуной озеро. Фон Штайниц даже не взглянул на умиротворяющий пейзаж, всерассматривал Ахимаса через прорези своей опереточной маски. Начинать разговорне спешил — закинул ногу на ногу, закурил сигару.

Ахимас все это уже много раз видел и спокойнождал, когда визитер решится начать.

— Я обращаюсь к вам по рекомендациигосподина Дю Балле, — наконец, произнес барон. — Он просил передатьвам нижайший поклон и пожелания полнейшего… то есть нет, совершеннейшегоблагополучия.

Услышав имя парижского посредника и егопароль, Ахимас молча кивнул.

— У меня дело огромной важности и сугубойконфиденциальности, — понизив голос, сообщил фон Штайниц.

— Именно с такими ко мне обычно иобращаются, — бесстрастно отметил Ахимас.

До сего момента разговор шел по-немецки.Внезапно посетитель перешел на русский. Говорил чисто, правильно, только слегкакартавил на твердом "л":

— Работу следует выповнить в России, вМоскве. Нужно, чтобы дево сдевав иностранец, хорошо знающий русский язык иобычаи. Вы подходите идеально. Мы навели о вас справки.

Навели справки? Да еще „мы“? Ахимасу это непонравилось. Он хотел было немедленно прервать разговор, пока гость не сказаллишнего, но тут картавый сказал:

— За выповнение этого свожного иделикатного дева вы повучите миллион французских франков авансом, а поисповнении нашего… м-м… контракта миллион рублей.

Это меняло дело. Такая сумма была бы достойнымзавершением блестящей профессиональной карьеры. Ахимас вспомнил причудливыйконтур Санта-Кроче, когда островок впервые появляется на горизонте — этакаяшляпа-котелок, лежащая на зеленом бархате.

— Вы, сударь, посредник, — сухосказал он вслух по-немецки. — А мой принцип — иметь дело напрямую сзаказчиком. Условия мои таковы. Вы немедленно переводите задаток на мой счет вЦюрих. После этого я встречаюсь с заказчиком в указанном им месте, и онизлагает мне всю подоплеку дела. Если условия меня почему-либо не устроят, яверну половину задатка.

«Барон Евгениус фон Штайниц» возмущенновсплеснул холеной рукой (на безымянном пальце сверкнул старинный сапфир), ноАхимас уже поднялся.

— Я буду говорить только с первым лицом.Или ищите другого исполнителя.

3

Встреча с заказчиком состоялась вСанкт-Петербурге, на тихой улочке, куда Ахимаса привезли в закрытом фаэтоне.Экипаж долго петлял по улицам, окна были наглухо зашторены. Эта предосторожностьвызвала у Ахимаса улыбку.

Запомнить дорогу он не пытался, хотя географиюроссийской столицы знал в совершенстве — в свое время приходилось выполнятьздесь несколько серьезных контрактов. Но украдкой подсматривать в щелку исчитать повороты нужды не было. Ахимас позаботился о своей безопасности:во-первых, подобающим образом вооружился, а во-вторых, привез с собой четверыхпомощников.

Они ехали в Россию в соседнем вагоне и сейчасследовали за фаэтоном в двух пролетках. Помощники были профессионалами, иАхимас знал, что они не отстанут и себя не обнаружат.

Фаэтон остановился. Молчаливый кучер,встретивший Ахимаса на вокзале и, судя по офицерской выправке, явно не бывшийкучером, открыл дверцу и жестом велел следовать за ним.

На улице ни души. Одноэтажный особняк.Скромный, но чистенький. Необычно только одно: несмотря на лето, все окназакрыты и задвинуты гардины. Одна чуть колыхнулась, и тонкие губы Ахимаса снована миг раздвинулись в улыбке. Эти дилетантские хитрости начинали его забавлять.Все было ясно: аристократы, играющие в заговор.

Провожатый вел куда-то через анфиладу темныхкомнат. Перед последней остановился, пропуская вперед. Когда Ахимас вошел,створки за его спиной закрылись, раздался звук запирающего ключа.

Ахимас с любопытством огляделся. Занятнаякомнатка — ни одного окна. Из мебели только небольшой круглый стол и возле негодва кресла с высокими спинками. Впрочем, разглядеть помещение было сложно, таккак горела всего одна свеча, и ее слабый свет не достигал терявшихся во мракеуглов.

Выждав, пока глаза свыкнутся с темнотой,Ахимас привычным взглядом осмотрел стены. Ничего подозрительного не обнаружил —ни потайных окошек, из которых можно было бы держать его на мушке, нидополнительных дверей. Оказалось, что в дальнем углу стоит еще один стул.

Ахимас сел в кресло. Минут через пять дверьраспахнулась, и вошел высокий мужчина. Вторым креслом не воспользовался —пересек комнату и, не здороваясь, сел на стул.

Выходило, что заказчик не так прост. Отличнаяуловка: Ахимас сидел на виду, освещенный свечой, а партнер оказался в густойтени. И лица было не видно — только силуэт.

Этот, в отличие от «барона фон Штайница»,времени не терял, а сразу перешел к делу.

— Вы хотели встретиться с первымлицом, — сказал человек в углу по-русски. — Я согласился. Смотритеже, не разочаруйте меня, господин Вельде. Представляться не буду, для вас яmonsieur NN.

По выговору — человек из высшего общества. Наслух — лет сорок. Но, может быть, и меньше — это голос, привыкший командовать,а такие всегда звучат старше. По повадке — человек серьезный.

Вывод: если и великосветский заговор, тонешуточный.

— Излагайте суть дела, — сказалАхимас.