📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаРождественские тайны - Донна Ванлир

Рождественские тайны - Донна Ванлир

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 85
Перейти на страницу:
маленькую прихожую.

– Вы меня ищете? – обращается он ко мне, щурясь от дыма.

– Рамона – моя мать, – говорю без предисловий.

Он разворачивается и предлагает подняться.

– Я сомневался, что вы придете.

Следуем за ним. Грошовый линолеум скрипит под ногами. Если не считать пары невзрачных венков на дверях, о приближении Рождества здесь ничего не напоминает. Мужчина отпирает дверь и молча уходит. Пытаюсь нащупать выключатель на стене изнутри. Лампочка в потолке прихожей вспыхивает неровным светом, освещая замызганный пол. В квартире стоит спертый запах пыли и грязи.

– Пойду посмотрю, где тут еще свет включается, – говорю Гретхен, пропуская ее внутрь.

Ноги на каждом шагу липнут к полу. Подхожу к окну, открываю занавески. Оборачиваюсь. Чувствую тяжесть в груди, появляется одышка. Повсюду сплошной мусор: газеты, железные банки, бутылки, протухшие остатки еды, обертки, коробки из-под хлопьев. Зажимаю нос.

– Извините, что притащила…

Гретхен уже роется в кухонных шкафчиках.

– Надо раздобыть мешки для мусора.

– Я с собой привезла, – отвечаю, направляясь к двери. – Забыла в машине.

– Давайте принесу, – говорит она, протягивая руку.

Нащупываю в кармане ключи. Вынимаю, отдаю ей.

У нее большие добрые глаза.

– Я мигом.

Подкатывает тошнота. Со скрипом открываю окно, и в лицо ударяет порыв морозного воздуха. Заглядываю в маленькую спальню. На полу – пружинная сетка, сверху – матрас. Интересно, здесь умерла Рамона? Или на том диване? Или перед ним, прямо на грязном коврике?.. Перешагивая через горы мусора, пробираюсь в спальню, а из нее – в туалет. Здесь тоже мусор, на полу валяется какое-то тряпье. Многих людей наверняка переполняет чувство горечи, когда они разбирают родительские вещи. Это и скорбь о любимом человеке, и гордость, и благодарность. А есть такие, как я – которые брезгуют дотрагиваться до барахла своих родственничков. Чувство потери для меня – вовсе не скорбь, а, скорее, ужас, разочарование и сожаление.

– Кухню возьму на себя.

Испуганно вздрагиваю. Гретхен протягивает упаковку мусорных мешков.

– Мне спрашивать, что оставить, или…

– Оставляйте все, чем еще можно пользоваться. Сдам в комиссионный. Мне ничего не нужно.

Кивает и идет на кухню. Я же отправляюсь в гостиную.

Чтобы не запачкать руки, использую один из мешков как перчатку. Все, чего ни коснись, вызывает отвращение. Ты жила, как свинья, Рамона. Отправляю в мешок обертку от гамбургера и полупустую бутылку какого-то пойла, следом – початую банку консервированных венских колбасок и стопку журналов. Сметаю всякую дрянь с дивана прямо в мешок. Приподнимаю подушки – в сиденье набился мусор и засохшие остатки пищи. Подушки продавлены и покрыты пятнами. Резко хватаю одну из них и кидаю в окно. Краем глаза замечаю, что за мной наблюдает Гретхен, застыв у кухонной раковины. Порывисто беру оставшиеся две подушки и отправляю вслед за первой. Выглядываю – лежат на асфальте, маленькие и расплющенные.

– Как ты, нормально?

Не могу себя заставить развернуться и посмотреть Гретхен в глаза. Киваю и продолжаю заполнять мешки. На телевизоре – фото в черной рамочке. Мы с Рамоной стоим рядом с огромной пластмассовой коровой. Она попалась нам по пути, у придорожной кафешки, когда мы переезжали на очередную квартиру.

– Какая прелесть! – сказала Рамона. – Давай сфотографируемся.

В тот день было очень солнечно. На снимке я щурюсь, а Рамона беспечно покуривает с таким довольным видом, будто мы из «Диснейуорлда» возвращаемся.

Рядом с этим фото – еще одно, поменьше. Мы перед корявой рождественской елкой, увешанной попкорном, рядом старый телевизор на металлических ножках. Оглядываюсь по сторонам, надеясь обнаружить еще какие-нибудь фотографии или сувениры, но ничего не нахожу.

За спиной хлопает дверь. Оборачиваюсь. Гретхен ставит на кухонный стол две пустые коробки.

– Сбегала к мусорным бакам поискать, во что бы сложить тарелки с кастрюлями.

Я даже не заметила, как она вышла.

Гретхен принимается упаковывать посуду, потом заходит в гостиную.

– Еду я выкинула. Там и было-то немного. Все открытое, заветренное или…

– Тухлое.

– Кухонные принадлежности – в коробках. Если вам что-нибудь нужно…

– Ничего, – не даю ей закончить.

Работаем еще примерно час. Молчим. Гретхен то и дело выносит на помойку переполненные мешки. Пару раз с лестничной площадки раздается ее голос – говорит по телефону. Наверное, узнает, как там дети. Она делает еще три вылазки, а затем возвращается и проходит в спальню. Слышу, за спиной у меня зашуршал пакет. Разобравшись с гостиной, отправляюсь вслед за ней. Останавливаюсь на пороге спальни. Гретхен сняла простыни с кровати и передвигает матрас, чтобы проверить, не завалялось ли там чего. Помогаю прислонить его к стенке, а потом мы вместе поднимаем пружинный блок и водружаем его сверху. Металлический остов рамкой окружает гору мусора под кроватью.

– Уму непостижимо! – Хватаю мешок и принимаюсь набивать его банками и бутылками.

Гретхен перебирает стопку газет и журналов на прикроватной тумбочке, а я выгребаю одежду из шкафа. Когда-то Рамона носила красивые юбки, платья и брюки, которые мягко подчеркивали ее формы и выделяли длинные ноги. Теперь же я достаю поношенные рубашки, вытянутые свитера, дырявые брюки…

– Мелисса!

Поднимаю голову. Гретхен стоит у тумбочки со стопкой газет в руках.

– Тут написано ваше имя.

Протягивает мне маленький незапечатанный конверт. Внутри – клочок бумаги. Читаю: «Мелисса, я знаю, что была для тебя плохой матерью. У тебя есть брат и сестра. Может, ты захочешь…» Переворачиваю бумажку, надеясь, что там продолжение. Разражаюсь громким хохотом.

– Это что, шутка?!

Продолжаю безудержно смеяться, прислонившись к стене. Вновь перечитываю записку. Глаза наполняются горячими слезами. В голове роятся мысли и слова.

– У меня никогда никого не было… кроме нее.

Протягиваю записку Гретхен.

– Она не сделала для меня ничего хорошего. И вот теперь…

От злости, возмущения и тоски в горле ком. Хочется убежать.

– «Извини, Мелисса, забыла дописать». В очередной раз полная безответственность. Даже письмо не удосужилась закончить.

– Главное – начала.

Бросаю взгляд на Гретхен. Лицо у нее серьезное и печальное.

– Может, она взялась за него давно, но никак не могла выразить свои мысли. Вот и оставила тут, на тумбочке у кровати. Надеялась со временем найти нужные слова.

Смеюсь.

– Поверьте, уж что-что, а слова Рамона подбирать умела. Скорее всего, она просто-напросто забыла, что у нее есть еще дети! Беспорядочная жизнь очень способствует ухудшению памяти! – Качаю головой. – Скрыла от меня брата и сестру. Не могла допустить, чтобы в моей душе забрезжил самый маленький лучик надежды на нормальную жизнь.

В комнате повисает звенящая тишина.

– Я помогу вам их найти.

– Знать их не желаю!

– Вы же хотели в детстве, чтобы они у вас были. Раз тогда хотели… что мешает теперь?

Мысль о наличии брата и сестры парализует, приводя

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?