Разбуди меня - Катерина Лазарева

***

До ресторана мы всё-таки добрались. И это было настоящее свидание. Более того, Богдан ради него очень быстро уладил все формальности — прямо при мне, словно не хотел упускать из виду.

А потом мы поехали в ресторан, много разговаривали, касались друг друга, целовались прямо там, в ресторане… И мне опять не было дела ни до чего другого. Возле Богдана так тепло и хорошо, уютно. Я льнула к нему, жаждая и разговоров, и взглядов, и касаний, — так, будто искала этого всегда. Эти ощущения окрыляли. Особенно тем, что я точно знала — его тоже.

Ведь Богдан так открыто выражал чувства… Это будоражило и обезоруживало одновременно. В последнее время я многим нравилась, но это было другое. Парни обычно стремились либо преувеличивать свои чувства ко мне, либо пренебрежительно задвигать их, выставляя на передний план свои качества. В какой-то момент мне даже казалось, что они были увлечены не столько мной, сколько построением крутого образа в моих глазах. А с Богданом всё совсем иначе. И даже разница в возрасте мне начинает только нравиться. Тем более что её почти не чувствуется. Она больше проявляется в его надёжности, мудрости и уверенности. Спокойная сила исходит от этого мужчины, растворяет меня в ощущении, что всё хорошо. Вот просто хорошо, и всё тут. Без каких-либо подводных камней.

К моему дому мы подъезжаем уже вечером. На улице успевает стемнеть, но я не знаю, сколько времени. Так ни разу и не посмотрела на телефон на протяжении нашего свидания. Да и сейчас не тянет…

Богдан паркуется возле моего подъезда и выходит вместе со мной. Наверное, чтобы проводить. Он ведь не собирается спешить. Хоть и не говорил это, но я чувствую. Ему не хочется на меня давить, и, кажется, он догадывается, что у меня была только одна ночь с Олегом год назад. И больше ничего, ни с кем. Ведь Богдан меня слишком хорошо знает. И чувствует тоже.

Как и, скорее всего, сейчас. А ведь я вдруг волнуюсь. Ощущение, что сейчас, когда мы уже возле моего подъезда, всё усиливается. Ведь Богдан целует меня, вроде как на прощание, но окутывая полностью. От его ласкающих движений у меня внизу живота словно поднимается волна, захлёстывая всё тело. Кажется, я даже издаю непроизвольный стон.

Богдан усиливает напор, и я вздрагиваю, против воли отстранившись. Непонятно, что больше всего заставляет отступить: новизна и сила ощущений, или то, как подгибаются ноги от желания их испытать.

Мне ведь не особо понравился тот раз с Олегом… Но мысль о подобном с Богданом совсем не отталкивает. Наоборот, даже после прерванного поцелуя между нами повисает какое-то непреодолимое влечение. Оно заставляет кровь кипеть, а меня — чувствовать себя особенной.

Ведь Богдан смотрит на меня, да так, что сердце стучит сильнее. Слишком многое в его глазах. Даже не привычное мне за сегодня любование, восхищение или вожделение… Что-то другое, более глубокое. И это завораживает.

— Не хочу уходить, — признаётся Богдан, и от голоса, которым он это говорит, поджимаются коленки.

Я совсем теряюсь, а он мягко и нежно поглаживает меня по рукам, волосам и спине, словно успокаивая. Легко и ласково целует лицо… В душе что-то переворачивается с каждым таким касанием, а ведь Богдан меня сегодня трогал куда чаще и дольше.

— И я не хочу, чтобы ты уходил, — вырывается у меня, стоит только представить, что это и вправду прощание.

Всё внутри протестует от одной только мысли об этом. Я словно чувствую, насколько холодно и пусто мне станет, если мы сейчас разойдёмся. И наплевать даже, что только до завтрашнего утра.

Богдан слегка напрягается, его объятия чуть усиливаются. Но, похоже, он быстро берёт себя в руки. Куда успешнее меня, я и дышу сорвано, и сердцебиение никак не успокою.

— Погуляем ещё? — сдержанно спрашивает Богдан, будто ничего такого не происходит. — Или сходим в кино? — чуть тише добавляет, целуя меня в висок. — Или поднимемся? — этот вопрос звучит уже почти шёпотом мне в ухо, которое тоже целуют, разнося мурашки по коже.

Слова Богдана отзываются во мне жаром. Облизываю пересохшие губы, уже даже не стараясь унять нервную дрожь. Смотрю в его глаза.

— Я ни разу не была у тебя, — неожиданно приходит мне в голову. — А ведь хочется.

На мгновение замерев, он рвано выдыхает куда-то мне в волосы.

— Тогда пошли ко мне, — зовёт, уже глядя мне в глаза.

Я с готовностью киваю. Мне интересно посмотреть его квартиру.

Да и вообще… Впрочем, с этим разберёмся потом. Ведь это Богдан. Я могу бесконечно волноваться, но, в нужный момент посмотрев в его глаза, решусь на что угодно. И буду уверена.

Путь от моего дома до его почти не чувствуется. Тем более что мы с Богданом держимся за руки, а в лифте он меня обнимает. Просто и спокойно — уверенно и почти привычно. Обволакивает теплом.

Заряжает настолько, что я не теряюсь, даже когда мы уже не касаемся друг друга. Разуваюсь, прохожу в квартиру, осматриваюсь.

У Богдана хорошо. Мне нравится, что тут преобладают синие оттенки. Стильно, гармонично, не кричаще. Кухня просторная, но в то же время отделана без лишней пустоты.

Гостиная тоже уютная. Помимо зоны отдыха здесь даже есть тренажёрный зал… Неудивительно, что Богдан в форме. Это видно даже без одежды.

Мысль о раздетом мужчине заставляет меня зардеться и подойти к окну.

— Тут так круто, — сообщаю чуть дрогнувшим голосом, лишь бы не молчать. — И вид из окна… — это вырывается само.

Ведь отсюда хорошо виден парк, в котором я несколько раз гуляла. Да и не только он… Множество строений вдалеке, сияющие огни Москвы, дороги с машинами.

— А из окна другой комнаты видны твои окна, — тепло сообщает Богдан, подойдя ко мне ближе.

У меня прерывается дыхание. Чувствую его близость всей кожей. И улыбаюсь словам.

Как же по-особенному Богдан сказал этот и без того понятный нам обоим факт… На моих щеках теперь наверняка румянец, а сердце снова бьётся быстрее и громче.

Я ведь не просто помнила о нашем соседстве всё это время. Я и высматривала Богдана из окна эти три месяца. То открыто, даже не скрывая своего стремления перед собой, то украдкой, будто от нечего делать. Один раз даже увидела его силуэт — и тут же отпрянула, будто обожглась.

— Из моей комнаты тоже видны твои окна. За последние три месяца я довольно часто на них смотрела и думала, что ты делаешь … — признаюсь со странной смесью сожаления о прошлом и предвкушения будущего.

В отражении окна вижу взгляд Богдана. И его улыбку — мимолётную, но счастливую.

А потом уже не до разглядываний через окно. Потому что он берёт меня за талию и тянет к себе, разворачивает. Ему нет нужды говорить, что он тоже скучал или что ему важны мои слова — это чувствуется и так. Я знала это и до того, как окунуться в его взгляд. И меня просто переполняет этими невысказанными чувствами, что пережитого, что испытываемого сейчас. Сомневаюсь, что Богдан тут сможет подобрать какие-то слова.