Я тебя нашёл - Калисто ла Фей

две недели ты должна оставаться в Серебряном городе и ни в коем случае его не покидать. Не привлекай к себе внимание и старайся меньше попадаться Верховному архангелу на глаза.

Его губы коснулись моих, но поцелуем это было сложно назвать, так, мазнули кистью по холсту.

— Орион, генералы собираются в тронном зале, — с нетерпением в голосе подгонял Малакай.

Принц провёл пальцами по моим скулам и поцеловал в лоб.

— Сначала ты. Перемещайся домой, судьба моя.

Я вытащила из сумочки кристаллик и сжала в руке.

* * *

Не успела зайти в ворота города, как удар колокола оповестил о всеобщем собрании. Жители облаков двинулись в Небесное Святилище.

Во главе стола восседал Иордин, подле него было пустое пространство. Видимо, архангелы решили отсесть, от греха подальше, от Верховного. Когда зал был полон, Митралия поднялся со стула.

— Наследник Ада жив!

По залу пошёл шёпот. Моё сердце рухнуло вниз, а вот паника, наоборот, начала подниматься из глубин сознания. Что вещал архангел, я не слышала, мою душу сковал такой страх, что я не дышала. Страх за того, кого только что обрела, кого полюбила всем сердцем и душой.

«Орион, будь осторожен».

Глава 17. Точка невозврата

В небесной кузнице снова разожгли священный огонь. Удары молотов и запах раскалённого железа разносились в городе над облаками.

Неужели снова будет битва?

Как и обещала Ориону, я старалась не попадаться Иордину на глаза, хотя Верховному архангелу не было до меня ни дела, ни времени. Архангелы заседали за закрытыми золотыми дверями в Небесном Святилище. Иногда к ним заходили разведчики. Я с замиранием сердца сидела в тени вековых дубов и молилась, чтобы не было новостей. И когда ищейки покидали Святилище с каменными лицами, выдыхала.

Минула неделя. Мне становилось невыносимо в Серебряном городе. Меня душила атмосфера этого места. Мне хотелось жить, я хотела Ориона. Чтобы успокоиться и чем-то себя занять, я пошла в библиотеку. На мою удачу, сегодня смотрителем была Бальза.

— Ещё что-то есть в библиотеке, что ты не читала? — усмехнулась хранительница знаний.

— О да, я не могу найти легенду о единорогах.

Бальза подавилась чаем.

— Легенда о предназначенных пылится в хранилищах архангелов.

Вот как. Наверное, неспроста. Мне оставалось только тяжело выдохнуть.

— Есть ещё, что бы ты хотела прочитать?

— Да, мне нужна вся информация, как вырастить цветы и деревья в непригодных для жизни местах.

Бальза схватилась за переносицу.

— Ты меня так крыльев лишишь, девочка! Ох-хох, пошли со мной.

Бальза вела коридорами из бесчисленного количества стеллажей.

На руки мне ложились фолианты и пергаменты. Руки потихоньку начали трястись от поклажи.

— Это последний, — плюхнула она на скопившуюся гору литературы последний фолиант.

Я крякнула от тяжести.

— И ещё, Фрея любила гортензии.

С этими словами она развернулась и пошла к своей стойке. Я не задавала ей вопросов, откуда у неё такая проницательность и почему она ещё не рассказала всё архангелам. Я просто была счастлива, что на Небесах у меня есть кто-то, к кому я могу обратиться за помощью.

Я сидела, уткнувшись в книги, как рядом со мной зашелестела мантия.

— Первые семена в новых землях?

Голос Иордина застал меня врасплох.

— Здравствуйте, Верховный!

Его глаза слегка расширились в порыве удивления, доля секунды, и снова маска легла на безупречное, красивое лицо. Я ведь никогда не замечала, что Иордин хорош собой. Карие, словно горячий шоколад, тягучий и вязкий, глаза. Длинные снежные волосы обрамляли лицо с высокими скулами. Высокий, широкоплечий, пухлые губы, нос с горбинкой и холодная, королевская отрешённость. И ещё — я никогда не звала его «Верховный».

Движения плавные, завораживающие, словно змей, гипнотизирующий перед прыжком. Он провёл рукой по корешкам книг и пергаментов, и его взор обратился ко мне.

— Я подумала, что могла бы попробовать вырастить деревья, что плодоносили бы круглый год, в храме Ойлистрей.

Архангел молчал.

— Зимой в мире людей очень холодно, а фруктовые деревья значительно бы подняли иммунитет людей.

Я врала… частично.

Архангел молчал.

Где-то внутри паника, как взлетающая птица, начала расправлять крылья. В моём сознании уже всплывали образы, как мне отрывают крылья.

— Благородно.

Он ещё раз посмотрел на меня и, развернувшись, пошёл в сторону секции архангелов.

Мне потребовалось несколько глубоких вдохов, ведь я не дышала, когда обманывала Иордина. Но я так и не успокоилась. Всё время смотрела по сторонам. Я просидела до закрытия. Книги оставила на столе с запиской «Завтра вернусь» и пошла прогуливаться в сады. На небосводе горели звёзды. Я нашла самое яркое созвездие и молилась, чтобы обладатель его имени был невредим. Хотелось выть на Луну.

— Завистница! Жестокая и тщеславная.

В груди так щемило, горло словно кинжалами резало. Предательские слёзы наворачивались на глазах и готовы были превратиться в поток. Я глотала воздух ртом в попытке успокоиться, удары молота о наковальню в этом не помогали. Развернулась и ускорила шаг, практически бежала, подальше от звуков приближающейся войны. Залетев в свою комнату, захлопнула дверь, уже готовая разреветься, как моё внимание привлекло излучение высшей магии, что исходило с моей кровати.

— Что за чудачество?

Я начала скидывать подушки с кровати и под последней обнаружила свёрнутый пергамент и перчатки из шёлка. Старинный манускрипт сам не имел вписанной магии слов, но, видимо, долго пролежал рядом с магическими артефактами и могущественными заклинаниями, поэтому излучал чуть уловимую магию.

Я надела перчатки и аккуратно дёрнула верёвочку, связывающую манускрипт.

Серебряными буквами первые строчки гласили:

Бессмертные существа,

Их время — вечность.

Отдали сущность,

Чтоб сквозь века

Пройти миры друг с другом.

Любовь связала души навсегда.

И встретив их однажды,

Ты обретаешь то,

За что отдали царства

Бессмертные существа.

— Ох, Бальза, благодарю тебя!

Я обложилась подушками и стала вчитываться в высшее наречие легенды о предназначенных.

* * *

В библиотеке было тихо. Перечитав всё, что предложила мне хранительница знаний, пришла к выводу, что сама я не справлюсь. Мне ни за что не вырастить цветы и деревья в Аду. Магия скверны уничтожает всё живое. Я положила голову на стопку книг и смотрела на снующих ангелов. Шелест мантий успокаивал меня.

Послышались хлопки. Кто-то уронил книги в глубине стеллажей. С сильным скрежетом отодвинулся стул хранительницы знаний.

Мне стало смешно. Были бы мы сейчас в мире людей, Бальза бы открутила уши неряшливому человеку, возможно, она сейчас очень хочет настучать по голове ангелу, но … НО!

«Проявление эмоций приближает нас к миру скверны».

Наблюдала, как решительными шагами библиотекарь топает в сторону ранее доносившегося шума.

Картина.

Что?