Принцесса-грешница - Анна Рэндол

– Нет. – Такой силы эмоций Йен еще никогда не испытывал.

– О! – запрокинула голову Джулиана, и ее мягкий вздох коснулся его кожи.

В ее голосе не будет печальных ноток, по крайней мере до тех пор, пока у него есть власть изгнать их.

– Остальное еще лучше, – склонил голову к ее груди Йен. – Показать?

Джулиане казалось, что она не в состоянии пошевелиться. Словно все мышцы ее тела растворились, а на их месте остались только волны безумного наслаждения.

Она прижималась к Йену так сильно, как только могла, пока, если бы она лежала тихо, со стороны не показалось, будто они стали единым целым.

Ей не хотелось говорить, не хотелось делать ничего, что послужит сигналом к концу происходящего. Заставит их вспомнить, что это не может длиться бесконечно.

Ибо ничто и никогда не может быть более важным. И более совершенным.

– Ваше высочество? – раздался стук в дверь.

Это была Эппл.

– Можно мне войти, ваше высочество?

Быстро поцеловав Джулиану в шею, Йен скатился с кровати, рывком натянул брюки и бросил Джулиане ее рубашку.

– Можешь войти, – крикнула Джулиана, когда рубашка проскользнула через ее голову.

Эппл, прежде чем открыть дверь, подождала еще полминуты. К этому времени Йен уже надел рубашку и сидел у окна.

Он даже успел быстрым движением разгладить простыни на кровати с той стороны, где только что лежал, и поэтому не осталось никакого свидетельства порывов их безумной страсти.

Эппл вошла, глядя прямо перед собой.

Джулиана молчала. Она не полагалась на себя, боясь, что в ее голосе прозвучит раздражение, и Эппл примет это на свой счет.

– Ты что, вытащила из постели прачку, чтобы узнать о белье? – спросил Йен, которому, к счастью, удалось подключить свое обычное обаяние.

С плеч Эппл спало напряжение, когда она увидела его одетым, но с другой стороны, похоже, особый интерес для нее представляли мыски собственных туфель.

– У меня было мало времени, чтобы придумать причину и уйти, – ковыряла она ногой ковер. – И конечно, я не собиралась возвращаться, но принцесса Лукреция настаивала, чтобы я сообщила вам о возвращении принца Вильгельма.

От упоминания о другом мужчине у Джулианы все оборвалось внутри. Как будто на нее внезапно всей тяжестью обрушилась реальность.

– Но он не должен был вернуться раньше завтрашнего вечера, – собравшись с силами, заметила Джулиана.

– Очевидно, он изменил свое решение. И просто жаждет поговорить с вами.

– Сейчас? – В комнате было темно, поэтому Джулиане пришлось прищуриться, чтобы посмотреть на часы.

– Но сейчас только перевалило за полночь, ваше высочество. Многие мужчины еще задержались внизу, курят сигары.

– Моя тетушка объяснила, зачем такая срочность? – уточнила Джулиана, чувствуя, как покидает постель сохранившееся после Йена тепло.

– Нет, ваше высочество. Принести вам платье?

Джулиана взглянула на Йена, нуждаясь хоть в каком-то знаке от него. Гнев. Ревность. Но он с абсолютно равнодушным лицом смотрел на Эппл.

– Да, принеси из кремового шелка. Так будет быстрее всего.

Эппл поторопилась в гардеробную.

Йен не смотрел на Джулиану. Он не заключил ее в свои объятия и не потребовал, чтобы она осталась с ним рядом. Он не послал принца Вильгельма к дьяволу. А остался сидеть у окна, одну руку положив на раму, вторую – уперев в бок.

Ни один из них не произнес ни слова.

– Я могу остаться, – отбросила одеяло Джулиана, – если…

– Иди. – Йен резким движением провел рукой по волосам, заставив их торчать во все стороны неровными прядями. – Мы оба знали, что это случится.

Джулиане хотелось пригладить его волосы. Хотелось увлечь его назад в постель. Но, возможно, внизу ее ждет ключ к будущему собственной страны.

Единственная проблема состояла в том, что ключ к ее счастью находился здесь.

– Я… – Джулиана потянулась и положила руку на спину Йена.

Сверкая глазами, Йен вскочил на ноги.

– Проклятие, Джулиана, – он схватил ее за плечи и крепко сжал их, – только лишь жалкие остатки самообладания удерживают меня от того, чтобы не привязать тебя к этой кровати и не обесчестить тебя, чтобы у тебя не осталось другого выхода, кроме как выбрать меня. Иди!

Джулиана послушала его, как последняя трусиха.

Эппл помогла ей облачиться в платье, потом, как в самый первый день приема, собрала волосы в простой узел.

Вильгельм может стать решением ее проблем. С каждым вздохом Джулиана старалась набраться сил и исполнить свой долг. Она никогда не считала себя эгоисткой, но теперь вынуждена была признать, что это, пожалуй, один из самых роковых ее недостатков.

Джулиана хотела, чтобы ее сердце осталось целым и невредимым. Она хотела быть счастливой. Она хотела Йена.

Но ей придется выбрать Вильгельма. На карту поставлена судьба ее страны, жизни ее людей.

Она сможет это сделать.

Ее родители пожертвовали собственными жизнями. Она пожертвует своим счастьем.

Она сделает это.

Молитва заставляла ее идти вперед до тех пор, пока она не обнаружила Вильгельма и свою тетушку в библиотеке. Когда Джулиана вошла, они встали. Вильгельм, улыбаясь, низко поклонился ей.

– Я оставлю вас вдвоем на несколько минут, – кивнула Лукреция и выскользнула за дверь.

– Я знаю, вы уже легли спать, – снова поклонился ей Вильгельм. – Надеюсь, я не разбудил вас.

– Нет, я еще не спала. – Хоть в этом Джулиана могла быть честной. Она не спала, она задыхалась от восторга, стонала, визжала, если быть точной.

Вильгельм потянулся к ее руке. У него были теплые и сильные пальцы, загрубевшие на кончиках от музыкальных инструментов, но Джулиане хотелось отдернуть руку. Даже протянуть ему свою ладонь казалось ей предательством по отношению к Йену.

А должно было быть наоборот. Почему все, чем она занималась с Йеном, не казалось ей предательством по отношению к Вильгельму?

Потому что она любит Йена.

Эти мысли овладели ее сознанием, набирая силу, как приближавшаяся гроза.

Нет. Йен – просто мужчина, которым она восхищается. Мужчина, который ей нравится. Мужчина, к которому она испытывает страсть. Мужчина, который ей небезразличен.

Джулиана пыталась бороться с осознанием того, что влюблена, но ей пришлось признать: где-то в глубине души она давным-давно это знала.

Но теперь придется забыть, что ей когда-то было знакомо это чувство. Его нужно отодвинуть в сторону.