Общество мертвых пилотов - Николай Горнов

Сделав большой глоток, Токарев крякнул. Вкус напитка действительно был безупречен.

– А я что говорил? – подмигнул Вадим. – Что-то настроение у тебя сегодня явно не праздничное. Или с супругой разругался?

– Мне теперь с ней ругаться нет надобности. Уже два года как развелись официально. А вместе не живем еще дольше.

– У-у-пс! Извини, если наступил на больное место, – Вадим сделал вид, что огорчился. – А что случилось, если не секрет? Не успели сойтись характерами за пятнадцать лет?

От взлетной полосы оторвался очередной бочкообразный лайнер и стал натужно набирать высоту. «Великолепный сегодняшний вечер» сменили в динамиках «Слезы реки», что вполне соответствовало его настроению, и Токарев даже не понял, в какой момент его прорвало. Видимо, слишком долго сдерживал обиду, поэтому практически на одном дыхании он рассказал Вадиму обо всем: как пытался смягчить очередной семейный кризис, и каким дураком себя почувствовал, когда узнал, что жена изменяла ему направо и налево. Да она и не отпиралась, собственно. Сказала: ну и что? Если, мол, ты, как мужчина, уже ни на что не способен, так почему из-за тебя должна страдать я – женщина в полном расцвете сил. После этого и посыпались все песочные замки. Да так быстро, что Токарев едва успевал отплевываться от песка. Через пару месяцев в кресле начальника коммерческой службы уже сидел его незаменимый помощник Артур. На предложение дирекции возглавить новый производственный участок, Токарев ответил вполне естественным отказом и остался вообще без работы.

О причинно-следственных связях всех этих событий он тогда не задумывался. И опять показал себя дураком. Как оказалось, его дорогая супруга, успела полежать и под Артуром. А позже и замужем за ним побывала. Вот только счастье оказалось не долгим. Не прошло и года, как кругом незаменимый Артур вышвырнул ее из своей модной берлоги и подал документы на развод. На улице она, конечно, не осталась. Вернулась в квартиру, оставленную Токаревым, а через полгода снова выскочила замуж. Правда, на сей раз более обдуманно. Новому избраннику было далеко за пятьдесят, в постели он едва ли творил чудеса, зато контролировал судоходную компанию «Сирена» и имел в личном распоряжении почти 50 единиц флота: баржи, толкачи, тягачи, круизное судно «Юрий Гагарин» и даже прикупленный по случаю ледокол «Капитан Пичугин». Не отсюда ли неожиданно проснувшаяся в Токареве тяга к речным перекатам?

Беляков все время молчал и только кивал головой. Давал другу выговориться. А когда тот выдохся, долил коньяк в бокалы.

– Скажи прошлому: аминь, – посоветовал он. – Посмотри, за окном у нас взлетают самолеты. На столе еще почти полная бутылка знатного напитка от месье Хайна, поставщика двора Его Императорского Высочества с 1763 года. Что еще тебе нужно в данный момент времени? Лично я предпочитаю всем остальным видам досуга винтажный коньяк и аэропорты. Только с их помощью можно ощутить, как причудливо порой смыкаются две стихии – земля и небо…

Токарев вытащил из кармана мятую пачку сигарет, дернул пепельницу с соседнего стола и жадно прикурил, выпустив в высокий потолок сизый клуб дыма. Модель «Авиакобры» в масштабе 1:50, зависшая у него над головой, слегка качнулась.

– Знаешь, что меня цепляет? – спросил он, сделав большой глоток из бокала. – Мне только недавно эта мысль в голову пришла. Сам по себе развод или потеря работы – неприятные дела, но терпимые. Мучительно осознавать, что ни для бывшей жены, ни для конторы мое отсутствие не стало невосполнимой потерей. Жена сегодня пристроена гораздо лучше, чем раньше, и весьма этим фактом довольна. И у конторы, насколько мне известно, дела идут успешно. Только гордость и уязвленное самолюбие не позволяют мне признать, что Артур оказался более удачливым бизнесменом, чем я. Во всяком случае, коммерческая служба под его руководством развивается ударными темпами, объемы реализации услуг растут, производство расширяется. Можно сколько угодно твердить о случайностях, но в глубине души я понимаю, что это не так. Выходит, я кругом всем только мешал? Обидно, короче. Столько лет – и псу под хвост…

– Согласен, обидно. – Вадим кивнул. – Ну, не вышел из тебя хороший управдом, не всем дано. Так попробуй заняться чем-то более возвышенным. Книгу напиши, например. Интересных дел не так уж и мало…

– Какую книгу? – удивленно посмотрел на приятеля Токарев.

– Любую. Помнится, у тебя в детстве гладко получалось истории сочинять. Вот и сочини какой-нибудь роман. И люди тебе благодарны будут. А если даже и не будут, все больше пользы, чем на Иртыш целыми днями таращиться со своего сорокового этажа.

– Не понял, – насторожился Токарев. – А разве я тебе про сороковой этаж рассказывал? Нет, точно не рассказывал…

– Разве? – Вадим почесал в затылке. – А откуда же я узнал?

– Не поверишь, но мне это тоже интересно. Откуда ты, действительно, знаешь каждый уголок аэропорта, барменшу из «Седьмого неба», таможенников, охранников из Службы безопасности. Только не говори, что видишь всех впервые. Да кто бы нас через служебный вход пропустил иначе. У меня такое чувство, что ты и про мои дела все знал заранее. Еще до того, как мне позвонил. А?

– А вот и наша Снежаночка, наконец, появилась. Легка, как говорится, на поминках! – Вадим расцвел и призывно махнул рукой.

– Ой, – виновато пискнула Снежана, боязливо приближаясь к столику. – Вы же мне две чашки кофе заказывали…

– Именно так, – вальяжно подтвердил Вадим. – Но нам хочется и закусочки. Согласитесь, Снежаночка, глупо было бы выпить чуть ли не самый дорогой в Омске французский коньячок и не закусить его изумительным фуа-гра, который умеют готовить только в баре «Седьмое Небо»…

Беляков еще несколько минут увлеченно размахивал руками, играл бровями, вращал глазами, перечисляя все французские блюда, которыми он хотел бы закусить продукция коньячного дома месье Хайна, но с каждым новым названием барменша все больше сникала и все более испуганно трясла головой. В итоге они с Вадимом сошлись на разогретой в микроволновке замороженной пицце с колбасой, «сырной тарелке» и на фруктовом салате. Ничего другого местная кухня предложить не могла. Вчерашнее съели, а завтрашнее должны были привезти только к пяти часам утра.

– Вот за это я и люблю ночь, – пояснил другу Вадим, когда почти обессиленная барменша вырвалась из его паутины. – Ночью ты словно проваливаешься в трещину между мирами. «Вчера» уже закончилось, а «завтра» еще не наступило. Поэтому тебя никто не принимает в расчет и с тобой может произойти все, что угодно. Даже самое невероятное. А большинство людей, как ни странно, предпочитает по ночам спать. И эти люди даже не догадываются ни о чем. Странно, правда?

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнил Токарев.

– На какой вопрос?

– Сам знаешь…

– Да не переживай, не знаком я здесь ни с кем. И меня здесь никто не знает. В этом аэропорту я был последний раз осенью 16-го, когда улетал из Омска в Барселону. Ты меня тогда вызывался провожать, если помнишь. Правда, не срослось что-то с проводами.