Темный инквизитор для светлой академии - Алиса Ганова

На его шутку собеседники тоже растянул губы.

— Часто приходится этим всем пользоваться?

— Нередко, к сожалению.

— Полагаете, в Гескеле все это потребуется? — Каетаст отложил вилку и принялся задумчиво рассматривать обмундирование магистра. Смотреть в глаза Митара он избегал.

— Зависит от вашего ответа. Пропадают люди, а тел нет, — гость ощупал взглядом стоящих за Кеатастом двух амбалов. — Не находили?

— Умей мои парни так прятать — проблем бы не знали, — обозначил позицию хозяин дома.

— Несколько моих ребят тоже пропали. Незаметно уйти из Гескеля они не могли — вот и переворачивали город вверх дном. Если найдете их — утолите мое любопытство, где и как. Готов хорошо приплатить.

— В желудке у твари. Или развеяли по ветру иссушенные остатки тел. Отступники — они такие затейники, — обыденно, даже цинично пояснял магистр, отчего сказанное звучало более устрашающе.

— Найдете тварь?

— Собираюсь.

— Готов оказать посильную помощь.

— И много ваших пропало, что печетесь о поимке?

— Восемь.

— Были с уловом?

— Полагаете, кто-то подчищает нас?

— Бестелесным сущностям не нужны деньги. Они их и унести не смогут. Остаются лишь живые — кто ценит роскошь и хорошую еду.

Кеатаст покосился на инквизитора.

— Я не о вас, хотя тоже вкусно, — тушеные грибы с овощами и сочное мясо с ароматной подливой Айтен оценил.

— Если изловите тварь, мой Шувель лунье будет потчевать вас самыми лучшими блюдами.

— Пообещай вы меня прирезать за любопытство, в любом случае сделаю это. Да и не голодаю. Но если разузнаете о том, как провел дни в городе некий сельский ремесленник Ываш, удачно распродавший всю утварь на рынке, дело пойдет быстрее.

— К вечеру получите письмо. Что узнаю, сообщу.

Когда вышли на улицу, Ноэн оглядел инквизитора, зашнуровывавшего накидку на плече, и заметил:

— Если безухий любезен — знать припекло и его. То-то же Неймар засыпал письмами инквизицию. Что дальше делать будем?

— Опрашивать родственников пропавших.

За день они исходили Гескель вдоль и поперек, побывали в добротных домах и трущобных хлипких домишках на окраине низины, в которые перебрались некоторые прежде благополучные семьи после пропажи кормильца. Пришлось выслушивать слезные истории, мольбы разыскать пропавшего, жалобы на завистников, испортивших счастливую жизнь, обвинения, что поиски начались только сейчас… Повезло, что Кеатаст взял на себя постоялые дворы и рынок. Он лучше знал город и мог вызнать то, что не каждый скажет заезжему инквизитору. Нет, Митар мог разговорить любого, но с этого начинать поиски следовало в крайнем случае.

К вечеру устал от людей, от ходьбы горели стопы, а так и не узнал ничего нового. Лишь отчасти убедился в догадке, что пропадали имевшие при себе увесистый кошель. Хотя бы грязные трупы нищих и оборвышей в лохмотьях находили без особых трудностей.

«Если бы пропавших использовали для жертвоприношений — бродяги и одинокие попрошайки пропали бы первыми. До них почти никому нет интереса. Вонючи, но результат как от жертвы тот же… Выходит, дело все же в корысти…»

Возвращаясь в гостиницу, рассчитывали передохнуть и перекусить, однако по дороге нагнал нищий и грязной рукой протянул записку. Пробежав глазами по добротной, белой бумаге, Айтен громко хмыкнул:

— Что и следовало ожидать! — и хлопнул себя по лбу.

— Что?! — оживились телохранители.

— Куда идет муж с деньгами вдали от бдящей супруги?

— К шлюхам! — хором ответили оба.

— Вот там и видели «верного» Ываша в последний раз.

— Прежде чем идти к ним, пожрать бы! Живот слипся — не до баб.

— Мы не к бабам идем, — оборвал Митар. — А искать останки.

— Тьфу, — сплюнули крепыш. — Походишь с тобой — баб опасаться начнешь.

— Особенно если на ведьму нарвемся, — добавил Эсель.

— Как знать, — философски заметил Митар и пошел к «Саду Маньи».

Узкое, трехэтажное здание виднелось издалека. На темно-серой сумрачной улице окна с разноцветными фонарями смотрелись празднично и манили. Радовала глаз вывеска с затейливым изображением цветов.

Слышалась веселая музыка, хохот. Казалось: зайди — и хорошее настроение на всю ночь обеспечено, как и изрядно опустевший кошель. Однако Айтен, защищенный артефактами, подойдя вплотную, сквозь бытовой морок, нанесенный недоучкой магом, увидел обшарпанные ступени, грязные окна, совершенно лишенные простой чистоты. Старое каменное здание стояло посреди расхлябанной улицы и не имело даже палисадника у входа, поэтому название «Сад Маньи» можно было считать неоправданным. Не говоря уже о том, что в подобном «саду» вряд ли могли цвести «дивные розы». И все же заведение среди горожан пользовалось популярностью.

Стоя у дверей. Митар медлил, потому что задней мыслью опасался, что в миг опасности занервничает, и глупышка Дэя примчится его спасать.

«Да, уж, — вздохнул. Просунул ладонь под накидку, прижал руку к груди, к медальону и мысленно подумал:

— Все будет хорошо. Люблю тебя».

Телохранители покосились на его жест, и десятник настороженно поинтересовался:

— Плешка! Демона уловил?!

— Демона там нет, как и сильной ведьмы, но что-то есть. Настолько мелкое, что не ощущается.

— A-а! Так ты кричи ежели чего, мы уж, так и быть, кулаками помашем.

— Если не справлюсь — вся надежда на тебя, — улыбнулся Айтен и, поднявшись по ступенькам, толкнул деревянную дверь.

Встречающая гостей женщина в кричаще-ярком платье с разрезами на боках, обнажавших белые, толстые ляжки, захлебнулась приветствием. Так и застыла с открытым ртом, увидев черную фигуру, пожаловавшую к ним.

— A-а… а, — мямлила брюнетка, прикрывая руками вывалившуюся из декольте уже утратившую упругость грудь. Не поддающийся мороку магистр видел уставшую, давно не молодую женщину, трясшуюся перед ним, как перед убийцей. Сделал к ней шаг, — и она съехала по стенке к его ногам, и затихла.

— Кх-кх, — прокашлялся Ноэн, — вот она сила твоей красоты.

— Если, плешка тараканья, не заткнешься, он и тебя таким же красавцем сделает, чтобы не завидовал… — в ответ съехидничал десятник.

Между тем, несколько девушек и женщин высунули головы из-за занавеси, скрывающей прихожую от остального зала, чтобы оценить очередного клиента, но, увидев черную фигуру, с визгами бросились врассыпную. Уже через несколько мгновений все шлюхи в борделе визжали, кричали, а особо грешные пытались вылезти в окна. Однако они были забиты предусмотрительной хозяйкой, чтобы не искушать нерадивых клиентов и не дать им возможности уйти, минуя платы.