Тени черного леса - Алексей Щербаков

Лес были густой, поэтому передвигаться можно было, не дергаясь, без перебежек. Главное — смотреть в оба. Для этого через каждые несколько метров Сергей внимательно обшаривал взглядом окрестности. Тут работало шестое чувство. Именно это качество и делает разведчика — разведчиком. Шестое чувство не купишь и, не приобретешь на теоретических занятиях. Главное, конечно, это опыт, но говорят, есть тут еще и что-то вроде таланта. Им, талантом, и отличается хороший разведчик от очень хорошего.

…Если бы кто-нибудь спросил: по каким признакам Мельников почувствовал близость чужаков — он бы не сумел ответить. Сергей просто в какой-то миг напрягся до предела. Почувствовал, что враг рядом. Он нашел удобное место и снова пригляделся. На этот раз — смотрел долго и очень внимательно. Что-то в местности ему не нравилось. Там было нечто неправильное. А! Один из невысоких кустиков как-то неестественно дрогнул. Мельников сосредоточил взгляд на нем. Оба! Еще раз. Вот вам и передовой секрет.

Что ж, погуляли, придется теперь и поползать. Мельников двинулся по-пластунски в обход. Отметив по дороге: а ведь серьезные ребята тут болтаются. Для того чтобы заставить партизана сидеть в секрете — всерьез видеть, а не топтаться как возле пивной — надо очень постараться. Проходили все это. Сергей помнил эпопею под названием «наведение дисциплины», которая продолжалась в отрядах чуть ли не до конца сорок второго года. Партизаны — это ведь не армия, тут своя специфика. Армейские методы муштры в лесу не работают. И ведь сколько отрядов погибли по той причине, что их командиры так и не сумели установить нормальную дисциплину… Но, судя по всему, у «этих лесных» братьев командир был что надо. Пожалуй, будь на его месте обычный фронтовик — тут бы его разведка и кончилась. Поднялась бы стрельба — и предупрежденный лесной отряд не спеша отвалил бы на новые места.

…Мельников сделал на брюхе длинный полукруг — и в итоге оказался за спиной залегших часовых. Их было двое — в камуфляжной одежде. Но имелось в них что-то неправильное. А! Вот оно что. Камуфляж был не тот. Не для этой листвы. Вот эта-то легкая дисгармония и привлекла его внимание. Но вообще-то лежали ребята довольно беззаботно. Даже по их спинам было видно, что они не особо внимательно ведут наблюдение. Мельников подавил в себе желание подкрасться — и с помощью ножа поставить точку в земном существовании этих двоих. Они бы даже не заметили. Но — это лишнее. У него была иная задача.

Дальше было уже проще. По пути к хутору заметны были следы, свидетельствующие, что тут нередко ходили. Сергей снова встал на ноги. И стал пробираться к окраине поля: надо хоть издали взглянуть — кто там на хуторе околачивается. Но не пришлось. Впереди раздался шум шагов — и Сергей мгновенно метнулся в сторону и утонул в подлеске. Шли двое — и даже не особо маскировались. Они двигались от хутора в сторону секрета. Очевидно, смена.

— Черт, как мне все это надоело… — сказал кто-то по-немецки. — Опять Барон собирает на рассвете людей у замка. Хоть когда меняем базу, увидим светлый лик его сиятельства. А командир опять куда-то прется с Голландцем и остальными. Черт побери! Так хорошо тут обосновались. А теперь опять будем шататься по лесам, как бродяги.

— Он ведь обещал: скоро переместимся на нормальную базу. И вообще — поменьше болтай!

Двое прошли мимо совсем рядом. Через некоторое время сменившиеся протопали обратно. Но эти шли молча. Только было слышно, как один из них отдувается и вытирает пот под одеждой. Запарился, сердешный, лежа в засаде…

До замка Мельников добрался довольно быстро. Вблизи оказалось, что, кроме башни, все остальное — сплошные развалины. От когда-то мощного сооружения остались две полуразрушенные стены, сложенные из грубо отесанных камней, и донжон — с виду почти целенький, только с обвалившейся верхушкой и, конечно, без перекрытий. Внутри башни обнаружилась довольно утоптанная площадка, пошарив, Сергей обнаружил в траве несколько довольно свеженьких окурков. Отсюда вело несколько троп. Едва видных, нетренированный человек их бы и не заметил. Мельников для начала выбрал одну их них. Далеко идти не пришлось. С другой стороны, под холмом, он увидел то, что и ожидал: под соснами расположилось с десяток блиндажей. Хороших таких, добротно построенных. Возле них шла какая-то будничная партизанская жизнь. Тут находилось самое меньшее человек тридцать. Это явно был главный лагерь. Что ж, теперь оставалось только возвращаться к радисту. Если «лесные братья» назначили встречу на рассвете, то есть шанс прихватить всех местных лесных обитателей…

…За два часа до рассвета Сергей пробирался уже знакомой дорогой. Теперь вместе с ним шли трое крепких и очень серьезных камуфлированных парней с автоматами Судаева. Эти автоматы — хорошая штука. Конечно, магазин вдвое меньше, чем у «ППШ», — всего на тридцать пять патронов. Но для разведчика куда ценнее откидывающийся приклад и рожок вместо громоздкого диска. А уж для парашютиста…

Мельникову множество раз приходилось встречать «людей с неба» — забрасываемых в партизанские отряды радистов, врачей, специалистов-подрывников и диверсантов. Но впервые он видел, что такое большой воздушный десант. Вернувшись из разведки к заброшенной ферме, где его благополучно дожидалась группа, Мельников тут же приказал выйти на связь. И в ответ услышал приказ: готовьте ориентиры для высадки десанта. Честно говоря, лейтенант слегка обалдел. Он-то думал, все будет проще — погрузится в «студебеккеры» какая-нибудь пехотная рота — и ломанется по ночным дорогам. А тут аж из Белоруссии высылали две роты парашютистов…

Впечатляющее это зрелище — когда в ночном небе над твоими кострами кружится множество белых куполов. Такое Мельников видел только до войны, в кино. Но все, что говорилось о тогдашней армии, — вспоминать не хотелось. Сорок первый год перечеркнул все эти бодрые победные репортажи. Но вот теперь уже не в кино, а в реальности в черном небе виднелись купола парашютов — а на траву один за другим приземляются и гасят парашюты вооруженные до зубов крепкие парни.

Командир, суровый полковник с огромным шрамом через всю щеку, тут же послал Мельникова вперед в сопровождении своих разведчиков.

— Ребята, с чего бы это вас-то подняли? — спросил Сергей между делом.

— А а, это чтобы жизнь медом не казалась. В порядке боевой подготовки. У нас командир полка убежден, что вскоре на Лондон прыгать доведется… Нам-то не слишком много довелось попрыгать. Все больше на земле воевали. А тут вы подвернулись со своей ликвидацией. Вон видал — сам командир полка командует десантом. Боевой мужик… Теперь уж ликвидируем кого надо — будь уверен…

Секрет «лесных братьев» успокоили без шума и пыли. Ребята были грамотные — четверка подползла сзади — и когда они навалились — ловить часовым было уже нечего. Одного сержант-десантник полоснул финкой по сонной артерии. А Мельников просто ударил второго, который не успел даже обернуться, прикладом по шейным позвонкам. Хряк — и все было кончено. Можно было двигаться дальше. О блокаде хутора, где сидела смена, позаботятся оставшиеся.

К замку основные силы десантников выбрались примерно за полтора часа до рассвета. Часть группы отправилась блокировать большой лагерь, остальные расположились среди развалин, держа все окрестности под прицелом. Когда уже на востоке воздух стал чуть-чуть светлеть, со стороны базы послышался шум шагов. Партизаны двигались небрежно, не заботясь о предосторожности. Видимо, были уверены в своей безопасности. Довольно нестройной колонной на площадку вышло около тридцати человек. В утренних сумерках было видно их пестрое вооружение. Винтовки, немецкие автоматы, виднелись и несколько наших «ППШ». Особо выделялись две длинных дубины в начале и хвосте колонны — ручные пулеметы, которые бойцы несли на плечах. Десантников было примерно столько же — но они-то сидели в укрытии — и на их стороне был фактор внезапности.