Тени черного леса - Алексей Щербаков

Капитан, лежащий рядом с Сергеем, вопросительно посмотрел на него. Но Мельников отрицательно кивнул головой. Как он понял, командир «лесных братьев» располагался где-то отдельно. Надо было ждать. И вот, когда уже стало почти совсем светло, с запада появились три фигуры. В отличие от предыдущих, они шли грамотно и тихо. Сергей тем временем прикидывал, как взять Барона живым. Но… не вышло провести все гладко.

Все вдруг внезапно изменилось. Так и осталось непонятным, что было тому виной. То ли кто-то из десантников проявил небрежность, то ли немецкий командир был прирожденным лесным бойцом, тоже обладавшим шестым чувством на опасность… Так или иначе, он совершенно неожиданно сделал три огромных скачка в сторону, потом прыгнул рыбкой куда-то вниз — в кусты и исчез.

— Огонь! — заорал капитан.

На собравшихся на площадке партизан обрушился шквал огня. Этих-то жалеть было нечего. Многие из «лесных братьев» повалились сразу — другие пытались отстреливаться. Но это был дохлый номер. Десантники были в укрытии, а они — на виду, к тому же не очень понимали — откуда по ним ведут огонь. Да большинство из них не были опытными бойцами. Так — вооруженная шпана.

В общем, случилось то, что и должно было. Началась паника. «Лесные братья» метались туда-сюда, падая под огнем. Один из пулеметчиков, сохраняя присутствие духа, дал полукругом с рук длинную очередь в сторону развалин. Но попасть куда-то, стреляя из ручного пулемета с рук, — дело дохлое. Мельников поймал пулеметчика в прицел и плавно нажал спуск. Тот выронил оружие и схватился за живот, упал на колени, а потом на бок. Другой пулеметчик оказался умнее — он сразу бросил свой «машингевер» и поднял руки. Это послужило чем-то вроде сигнала. Его примеру последовали многие другие. Кое-кто, правда, опоздал — и все равно попал под пули. Десантники — это ведь не войска НКВД, привычные к ликвидации банд. Там-то подробно объясняют, что если враг поднимает руки, его надо брать живым. Дело тут, понятно, не в гуманизме и, тем более, не во всяких Женевских конвенциях. Просто особистам нужны люди для разработки и других ихних игр.

А вот десантники были незамысловатыми ребятами. Их обучали войне на уничтожение. В тылу врага пленных ведь брать бессмысленно — куда их потом девать. Поэтому, хоть перед выходом капитан настойчиво вдалбливал бойцам, что, если противник начнет прекращать сопротивление, нужно брать в плен, — остановить бойню было не так просто. Но, в конце концов, огонь стал утихать. «Лесные братья» сообразили: ловить в таком положении нечего и стали складывать оружие.

Но Сергей этого не видел. Вместе с сержантом-десантником Копеляном, который шел с основной группой — и еще с двумя людьми, Мельников, как только увидел бегство главаря, ринулся ему вслед. Времени было потеряно много — пришлось огибать развалины по довольно большой дуге. Добравшись, наконец, до места, где исчез Барон, Сергей только присвистнул. Вниз вел очень крутой песчаный обрыв, по которому тот, видимо, скатился кубарем. Сергей чертыхнулся. Ну, что у него — проклятье судьбы, что ли, — бегать за этим прытким типом?

Между тем красные лучи свирепого солнца показались из-за лежащих на горизонте облаков.

— Вон он! — крикнул десантник, показав рукой за юго-запад. Примерно в километре в той стороне виднелся длинный пологий песчаный склон. И вот на нем-то и мелькнули три камуфляжных костюма. Значит, еще кто-то ушел. Преследователи повались вниз по обрыву.

Преследовать противника было легко, К счастью для Мельникова и его товарищей, дорога шла через редкий сосняк, в котором между деревьев росла густая трава, обильно покрытая утренней росой. По такой местности след двух уходивших людей отлично просматривался. К тому же по пути стали попадаться капли крови. Сначала немного — потом все больше. Кого-то из беглецов зацепило.

Преследователи двигались вперед на всех порах, когда вдруг впереди, примерно в полукилометре, послышались два одиночных автоматных выстрела. Стреляли из «шмайссера». Мельников и десантники прибавили ходу.

Через несколько минут он увидели причину стрельбы. На земле, возле большой старой сосны, лежал лицом вниз давно небритый парень в немецком кепи, с ранцем на спине. Его голова была разворочена, и даже издали виднелась еще одна рана — в плече. Все ясно. Симпатичный парень Барон добил раненого. А след тянулся дальше — но и там были видны капли крови, правда, реже. Значит, этого тоже задели. Потом местность изменилась. Трава стала ниже и реже — в которой отыскивать следы было совсем трудно. И вот, наконец, след совсем пропал.

— Кажется, приплыли, — сплюнул сержант. — Что будем делать?

— Разворачиваемся в цепь и ищем следы дальше. Эх, сейчас бы собаку — вроде тех, с которыми за нами немцы по лесам бегали, — распорядился Мельников.

Они шли еще некоторое время, внимательно осматривая землю. Но следов не находилось. И тут вдруг Сергей увидел кое-что…

Днем он, возможно, прошел бы мимо, но косой свет утреннего солнца высветил небольшое пятно в очередном холме, которое имело немного иной цвет, чем окружающая трава.

— Стоп! — скомандовал он громким шепотом и показал на это место.

— Что такое?

— Берлога, только для людей. Видел я такое у «лесных братьев» в Белоруссии. Подземное убежище, в общем.

— И что с ним делать будем?

— Окружаем и осторожно шарим вокруг. Где-то должна быть замаскированная отдушина.

— А… Он нам нужен живым?

— Хотелось бы.

— Возьмем живым. — Сержант извлек из кармана дымовую шашку.

Это было очень удачно. Мельников знал, что представляет из себя такая вот «берлога». Советские партизаны такие убежища не строили, у них была иная тактика. Но вот некоторые белорусские националисты, вяло воевавшие против немцев и куда более активно — против «красных» партизан, — сооружали нечто подобное. Так что конструкцию убежища Мельников представлял. Обычно это была глубокая яма, а если точнее — нора, построенная наподобие блиндажа. С той разницей, что вход, узкий лаз, тщательно маскировался. Можно было пройти в двух шагах — и не заметить. Внутри обычно стены обкладывали бревнами — и сооружали нечто вроде нар. И уж конечно — где-то обязательно должна быть отдушина для вентиляции. Потому что в таких местах люди порой сидели неделями. «Берлоги», как правило, были очень маленькими и тесными. Если в вентиляцию сунуть дымовую шашку, долго они там не высидят.

Но искать отдушину не пришлось. Внезапно откуда-то из-под земли раздался винтовочный выстрел, а потом — длинная автоматная очередь. Мельников и десантники автоматически упали на землю — но ни одной пули не вылетело наружу. Они лежали чуть ли не минуту, соображая, что происходит, когда из-под земли, как из могилы, послышался крик. Орали на русском, с жутким акцентом.

— Эй, русский, стрелять не надо. Гранаты кидать не надо. Я поднимай руки, если вы мне обещайт жизнь!

— На месте не пристрелим. Вылезай, только без шуток! Сперва выкидываешь оружие, потом выходишь сам! — крикнул Сергей по-немецки.